С песней по жизням. Часть 1 и Часть 2

-Ну, парни, хороша дочь моя? Эйвинд, ты удачливый сын Тора, раз именно у тебя теперь в хирде есть такой скальд! Удача точно будет с нами, несмотря на происки волка и других неприятелей! Иди сюда, Эйрин, дай обнять тебя, красавица! – Эйрик сграбастал девушку в объятия и, усадив себе на плечо, спросил: - Довольны ли вы, парни, выступлением моей дочери?

-Даааа! – рявкнули норды. – Рыжий, теперь тебе надо строить дом крепче прежнего, иначе со всей Нордии к его стенам будут идти желающие послушать ее песни, а не пустишь – разнесут по бревнышку!

Эйрик подбросил дочь, заставив ее взвизгнуть от неожиданности, и авторитетно заявил:

- Дом Торвальдссона будет открыт для друзей! И только для них!

Пока публика успокаивалась после танцевального номера, к Ирине обратилась Любава.

- Хорошо спеваешь, пришлая! Никогда таких песен не слыхала. Спасибо и от себя, и за парней-ты их дюже порадовала. А для нас, баб, есть что? –женщина смотрела с такой надеждой, что отказать ей попаданка не могла.

О чем желает услышать женщина во всех мирах? О любви, конечно! И память выдала необычный вариант: редко кто просил ее раньше об этой песне, но Ирина мама любила Майю Кристалинскую с её мягким голосом и искренностью.

Эйрин передохнула, села на стул, взяла вуэлу и, пройдясь по струнам, начала:

Ночь была с ливнями и трава в росе,Про меня «счастливая» говорили все.И сама я верила, сердцу вопреки:Мы с тобой два берега у одной реки.

Мужики притихли, Любава скорбно поджала губы, Ласка вытирала слезы.

Ира, закончив, даже расстроилась:

-Не понравилось?

Любава вздохнула и сказала уверенно:

-Ещё!!!

****

Концерт продолжался до ночи, Ирина стала уставать, несмотря на «удар» и «отдачу», поэтому объявила:

- Все, простите, но артисту нужен отдых! – улыбнулась и добавила. – Напоследок, вроде колыбельной для–обвела рукой зал– маленьких мальчиков и девочек.

"Ты неси меня, река, за крутые берега,.."

У Ирины на «Любэ» была неоднозначная реакция: под их песни она или смеялась, или плакала. Но всегда голос Николая Расторгуева трогал ее до самого «дондышка». Так как он, душой, пели немногие, ближе по восприятию Ирине был еще Утесов, а из женского вокала для неё непревзойденной оставалась Зыкина и Эдит Пиаф. В той жизни у Эйрин не было возможности петь хотя бы близко к идеалу, но сейчас…

Переборы струн чуть направляли мелодию, а уже немного хрипловатый от напряжения голос соответствовал настроению песни, и она смогла исполнить ее достойно, по своим меркам.

В зале повисла тишина, Ира опустила плечи. Слово взял Эйвинд.

-Госпожа Эйрин, от имени всех присутствующих выражаю вам …благодарность? Нет, Эйрин Торвальссон, благодарность –слишком малая цена за то счастье, что я – он окинул ватагу взглядом – мы испытали. Спасибо!

Кормчий встал и поклонился оцепеневшей от торжественности момента попаданке. Остальные последовали его примеру, и Ирина почувствовала, как глаза наполняются слезами от охвативших эмоций. Она тоже поклонилась всем и ответила:

- Я счастлива, что вам понравилось, правда! – и расплакалась…