Белый князь #Бояръ-Анимэ

Глава 19

Слуга показал дорогу к комнате, где находился Кианфан. Глава боевиков сидел перед телевизором со стаканом в руке. При моём появлении сделал звук потише, затем немного подумал, выключил и встал.

— Вас будут ждать здесь, — сказал он, протягивая мне листок бумаги с записанным иероглифами адресом. — Отправляйтесь немедленно. Если будет нужно, подождите. Это очень важный для нас человек.

— Господин Ючан, — словно невзначай уточнил я, беря бумажку.

Так, это придётся вбивать в навигатор. Даже не представляю, куда предстоит ехать.

— Он самый. Ваш соотечественник. Сказал бы, что вы наверняка найдёте общий язык, но вы вряд ли его сегодня увидите.

Чёрт! А хотелось бы.

— Сделайте всё, что потребуется, чтобы защитить его груз, — проговорил Кианфан. — Брат Ма на вас рассчитывает.

Он нетерпеливо покрутил в руках пульт от телевизора, и я откланялся, чтобы не мешать Посоху смотреть какую-то корейскую дораму с пёстро разряженными персонажами. Кажется, они там ещё и пели. Мюзикл, видимо. Лично я их терпеть не могу и не понимаю, как люди их смотрят. Но, как говорится, на вкус и цвет…

Когда я выходил, то услышал за спиной включившийся звук телевизора. Герои сериала обсуждали вишнёвый пудинг. Слуга прикрыл дверь, и наступила тишина. Похоже, в этом доме всё было изолировано, чтобы лишние уши не слышали, о чем говорит начальство.

Я выехал на внедорожнике из поместья спустя пять-семь минут. Пока выруливал на шоссе, ввёл голосовым способом указанный на бумажке адрес. Судя по карте, это были не доки, где грузилось судно, а район в двух кварталах южнее. Видимо, там была точка сбора.

В отличие от портовых городов, Пекин не располагается на берегу моря. До ближайшего — Бохайского, или Жёлтого, около двухсот километров, так что грузы доставляются туда по реке Хэбэй. Всё это я вычитал недавно, пока ждал вечера.

Следуя навигатору, я приближался к северной окраине города. Справа показались сплошь заросшие деревьями и кустарниками горы Сишань, а спустя некоторое время я даже увидел кусочек Великой китайской стены, защищающей Пекин от жестоких ветров. Затем пришлось свернуть, и через пару минут внедорожник нырнул в тоннель, так что виды на какое-то время исчезли. А когда машина, наконец, выбралась на свет Божий, вокруг уже были только плотно стоящие друг к другу дома.

Я доехал до точки, отмеченной навигатором, и остановился. На пересечении двух улиц стояло угловое здание с забитыми окнами и скособоченными витринами. Явно встреча намечалась не в нём. Я осмотрелся и решил, что просто рано приехал, но тут из-за угла показался тяжёлый, явно бронированный внедорожник в сопровождении двух машин. Я взял с соседнего сиденья маску и надел.

Кортеж остановился рядом со мной, и заднее тонированное стекло опустилось. Я увидел Аничкова.

— Садитесь к нам, господин Белозёров, — проговорил он, открывая дверь. — И снимите эту дурацкую маску!

Так, значит, Вождь понял, кто я такой. Это было ожидаемо. Я бы даже разочаровался в нём, если б у него не хватило ума сопоставить несколько фактов, которые он наверняка знал: моё изгнание из России, исчезновение в Пекине во время землетрясения и белые волосы вдруг появившегося у Ма боевого мага.

Стянув маску, я пересел в салон броневика и захлопнул за собой тяжёлую дверь. Тут же проверил, есть ли на машине Вождя охранные заклятья. Они были. Не особо эффективные, но против небольших ракет сойдут.

— Поехали, — бросил Аничков водителю-китайцу.

Машина издала короткий сигнал, и кортеж тронулся, набирая скорость.

— Вы не удивились, когда я назвал вас по фамилии, — заметил, глядя на меня, Вождь. — И не попытались сбежать. Значит, предполагали, что я могу вычислить, кто скрывается под маской.

— Это дурацкая идея господина Ма, — ответил я, пожав плечами. — Не сомневался, что вы легко догадаетесь обо всём.

— Господина! — презрительно фыркнул Аничков. — Этот бандит такой же кровопийца, как и прочие враги пролетариата! И, уж точно, он не ровня нам с вами, господин Белозёров. Полагаю, вы связались с ним только ради того, чтобы подобраться ко мне? Что ж, вот он я, прямо перед вами. Можете попробовать сделать то, ради чего внедрились в триаду.

Я взглянул на сидевшего справа от Вождя телохранителя. Рапира был напряжён, но оружия в руках не держал. Правда, у него на коленях лежала бамбуковая трость. Вполне вероятно, что в ней был спрятан узкий клинок. Не зря же бывший уголовник получил своё прозвище. Холодное оружие он любил куда больше огнестрельного и распихивал его везде, где только можно. На рамке, наверное, пищал бы, как сломанная автомобильная сигнализация.

— Нет? — видя, что я медлю, спросил Аничков. — Я так и думал, что изгнание — слишком сложный способ добраться до меня. Так как вы оказались среди людей Ма?

— По чистой случайности, — ответил я. — Вытащил его из горящей машины во время землетрясения.

— И он вас, конечно, сразу позвал к себе, — понимающе кивнул Аничков. — А вы решили, что лучше работать на триаду, чем на выгнавшего вас из России царя?

— Вроде того. Тема с вашей поимкой, господин Аничков, малость утратила для меня приоритетность.

Вождь усмехнулся. Я чувствовал, что он держит магическую защиту, несмотря на свою браваду, и готов усилить её в разы при необходимости. И всё равно я мог бы легко прикончить и его, и Рапиру, и всех телохранителей из кортежа, если б захотел. И если бы продолжал следовать приказу императора. Но планы поменялись, и Вождь теперь был мне нужен живым. Во всяком случае, на некоторое время.

— Понимаю, — протянул Аничков, внимательно глядя на меня, словно пытался понять, говорю ли я правду или вожу его за нос, чтобы в определённый момент напасть. — И что же вы намерены делать в Китае — теперь, когда вас считают погибшим? Работать на этого душегуба Ма?

— Ну, мне требовался какой-то старт, — ответил я. — Вариантов было немного.

Главное, чтобы Вождь понял, что его недавний враг открыт для предложений. Переманить бывшего главу Охранки, знающего все слабые места Третьего отделения, конечно, слишком большое искушение для подпольщика, собирающегося вернуться в Россию. Даже с учётом параноидальной подозрительности Аничкова. На это у меня и был расчёт.

— Да, печально, — качнул головой Вождь, не сводя с меня маслянистых карих глаз. — Тот, ради кого вы так старались, просто взял и вышвырнул вас, чтобы угодить Орловым. Простите, что так говорю об этом.

— Да нет, вы правы, — пожал я плечами. — Ни убавить, ни прибавить. Собственно, поэтому я и решил воспользоваться случаем и перейти на вольные хлеба. Титула мне всё равно не видать, отца убили, из России выставили.

— Как ни странно, я вам сочувствую, — сказал Аничков. — Правда. Несмотря ни на что, мы оба — дворяне. А это что-нибудь да значит. Конечно, философии и политические взгляды у нас разные, но оба мы верим, что служим отечеству.

О, как загнул! Явно закидывает удочку на будущее, чтобы попытаться убедить меня, что моё место рядом с ним. Сходу, конечно, пропагандировать не станет, но почему бы заранее не намекнуть, что не такие мы и разные, хоть и враги.

— Да, судьбе было угодно поставить нас по разные стороны баррикад, — кивнул я, подыгрывая ему. — И даже сейчас я считаю, что вы, господин Аничков, зло, которое необходимо уничтожить!

Не стоит слишком уж облегчать ему задачу, а то, пожалуй, решит, что я пытаюсь втереться к нему в доверие. Пусть постарается меня переубедить, пусть хорошенько потрудится.

— Как угодно, господин Белозёров, — не стал наседать Вождь. — Ответьте только на один вопрос, если нетрудно.

— Какой? — нехотя поинтересовался я.

— Всем известно, что второй сын Его ныне покойной Светлости князя Белозёрова-Оболенского напрочь лишён родового Дара, — чуть подавшись вперёд и глядя мне в глаза, проговорил Аничков. — Поэтому меня прямо-таки распирает от любопытства узнать, каким образом вы вдруг стали боевым магом триады. Расскажете?

Я тоже слегка наклонился вперёд.

— И не подумаю, господин Аничков. Как я уже сказал, мы с вами не друзья. То, что по воле случая вы оказались связаны с Юном Ма, а я работаю на него, вовсе не означает, что пришло время делиться откровениями.

— Справедливо! — нехотя усмехнувшись, ответил Аничков. Откинувшись на спинку кресла, добавил: — Я просто надеюсь, что в случае облавы вам не придётся думать, куда спрятаться.

— На этот счёт не беспокойтесь. Ничего с вашим грузом не случится. Я вполне компетентен.

— Ну, раз Ма сделал вас своим телохранителем, значит, имел возможность убедиться в этом, — отозвался Вождь. — Это я так спросил, на всякий случай. Кстати, вы, кажется, приехали.

Машина остановилась, и Аничков кивнул Рапире. Тот сразу вышел, оставив дверь открытой.

— Вам придётся немного пройти, — сказал мне Аничков. — Надеюсь, вы не против. Следуйте указаниям Антона, он знает, что делать. Ещё увидимся.

Как только я вылез из машины, Вождь захлопнул дверь, и кортеж поехал прочь. Мы с Рапирой остались в переулке, упиравшемся в доки. Не говоря ни слова, телохранитель Аничкова перехватил трость ближе к середине и быстро направился к реке. Я последовал за ним, не пытаясь догнать. Он ни разу не оглянулся. Так мы и добрались до шлагбаума, где Рапиру явно знали, поскольку сторож лишь приветственно кивнул ему.

— Со мной, — бросил, ткнув назад тростью, телохранитель.

Охранник порта проводил меня внимательным взглядом, явно стараясь запомнить в лицо.

Мы прошли между рядами поставленных друг на друга разноцветных контейнеров, над которыми возвышались подъёмные краны, свернули направо, и я увидел большой корабль с белыми буквами на чёрном борту: «Граф Суворов». Судя по флагу, принадлежало оно частной торговой компании Ушаковых. У этого клана такое огромное количество сухогрузов, танкеров, барж, пассажирских лайнеров и даже подводных лодок, что допустить, будто Ушаковы сотрудничают с Вождём, было бы верхом глупости. А вот команда подрабатывать контрабандой вполне могла. Возможно, даже не подозревая, для кого и какие грузы возит.

Так или иначе, я запомнил и название, и день, и время погрузки. Хорошо бы ещё, конечно, выяснить, что именно находится в контейнерах, возле которых дежурили охранники с плохо скрытыми плащами автоматами — явно люди Аничкова. К ним и направился Рапира, постукивая металлическим концом трости по асфальту.