Белый князь #Бояръ-Анимэ

Глава 3

Из Москвы отбыли оперативно и беспрепятственно. Да и кто посмел бы мешать начальнику Охранки? За такие вещи запросто можно и за решётку угодить. А то и вовсе на месте с жизнью распрощаться.

В дороге я листал досье на Вождя, агент которого ехал в Россию со списком революционеров. Послужной список у вдохновителя террористов был впечатляющим: происходит из древнего графского рода Аничковых, четвёртый сын, был изгнан за убийство старшего брата во время ссоры в возрасте семнадцати лет. Связался с мафией, участвовал в восьми ограблениях, брал инкассаторские броневики, букмекерские конторы и банки, пока не попался. Сбежал из тюрьмы, был пойман. Снова сбежал и уехал за границу — в Манчжурию. Там организовал революционную ячейку, вернулся, расширил сеть, создал три террористические группировку, две подпольных типографии и несколько сайтов для пропаганды. Под его руководством было осуществлено семь покушений, из них четыре успешных. Когда Охранка подобралась к нему слишком близко, уехал в Германию. Несколько лет вёл координацию революционного движения оттуда. Его выследили и трижды пытались устранить. Безуспешно. Потеряли кучу агентов. Но всё же вынудили вернуться в Китай, где Вождь вступил в союз с триадами, организовал революционный кружок, быстро набрал единомышленников, преследовался спецслужбами и вот, наконец, его почти загнали в угол, но он ускользнул и залёг на дно. Пару лет вёл себя смирно, и теперь вдруг стало известно, что его сподвижник, носящий партийную кличку «Ворон», едет в Россию. А это означает, что вслед за ним вскоре прибудет и сам Вождь — чтобы возглавить красное движение. Его Величество поручил мне перехватить первого и уничтожить второго. Как раз то, чего не хватало, чтобы не скучать. И если о передвижениях Ворона регулярно докладывал наш человек из окружения революционера, то где искать Вождя, я понятия не имел. Ехать в Китай? Или ждать здесь? Судя по всему, он имеет такой опыт подполья, что найти его по приезде в Россию будет, мягко говоря, сложно. Учитывая, что он тут герой для кучи народа, практически нереально. Даже развитая сеть внедрённых осведомителей и провокаторов не поможет. В общем, та ещё задачка. Закрыв папку, я уставился в окно. Снова шёл дождь. Тугие струи заливали окно, на сером фоне то и дело вспыхивали огромные сине-белые молнии.

Марина дремала, накрывшись клетчатым пледом. Колёса убаюкивали, но я не хотел спать. Нужно было составить план розыскных мероприятий — сначала в Китае, а затем — здесь, так как я очень сомневался, что в чужой стране будет легче сделать то, что едва ли получится здесь. Вздохнув, я достал блокнот и принялся накидывать план.

Когда поезд прибыл в Петербург, погода немного улучшилась: в столице дождь только моросил, словно не рискуя разойтись. Огромный вокзал напоминал задремавшего монстра, ушедшего наполовину в асфальт. Машину ждать не пришлось: Тухачёв заранее позвонил в особняк и предупредил, чтобы меня встретили.

До родового особняка добрались за сорок минут, всего дважды попав в пробки. Наконец, я ступил на крыльцо огромного здания, больше всего напоминавшего замок. Даже ров имелся — с прежних времён. Зелёная мутная вода в нём дрожала от мелких, падавших с серого неба капель. Несколько уток прибились к берегу и жались к бетону, не зная, где укрыться от непогоды.

Меня встретил дворецкий — старый Кузьмич, уже согнутый за шестьдесят с лишним лет заботами о нашей семье. Глаза у него были красные и мокрые.

— В чём дело? — спросил я сразу, зная, что только нечто исключительное могло выжать из старика слёзы.

— Батюшка Константин Юрьевич, беда-то какая случилась, пока вас не было! — всхлипнув, ответил Кузьмич. — Отец ваш преставился!

— Как так⁈ — опешил я. — Почему⁈

Князь был здоров, и ничто не предвещало скоропостижной смерти.

— Почему меня сразу не уведомили?

— Братец ваш не велел, — вздохнув, сказал старик. — Строго-настрого. Уж простите. Мы люди подневольные.

Вот мелкий гадёныш!

— Где он? Дома?

— Дома, Константин Юрьевич, дома. В кабинете.

— Отцовом?

Дворецкий кивнул.

— Принимает дела. Ему ж теперь титул полагается. Вот и вникает.

— Позаботься о багаже, — отдав старику пальто, я поспешил на третий этаж, где располагался княжеский кабинет.

В приёмной сидел отцовский секретарь. При моём появлении он вскочил и принял скорбный вид. Лицемер! Ему всё равно, кому служить — лишь бы не погнали с насиженного места.

— Есть кто в кабинете? — спросил я, взглянув на троих посетителей, дожидавшихся на диване очереди.

— Есть, Ваше благородие. Прикажете доложить?

Доложить! Как будто я какой-нибудь проситель. А у братца ещё даже титула официально нет.

Проигнорировав вопрос, я распахнул дверь кабинета и вошёл. Павел вскинулся, нахмурился, но тотчас узнал меня и встал.

— Степан Михайлович, отложим, — кивнул он посетителю. — Выйдите на минутку.

Управляющий восточными уделами с поклонами протиснулся мимо меня и выскользнул в приёмную. Я захлопнул дверь.

— Привет, Костя, — кисло улыбнулся Павел, садясь. — Быстро ты вернулся. Жаль, что встречаю тебя дурными вестями. Кузьмич тебе, вижу, сообщил уже.

— Почему сразу не связался? — спросил я, пройдя к дивану и сев. — Всего-то нужно было трубку поднять.

Брат покачал головой. Мы с нам совсем не похожи: он невысокий дрищ в роговых очках и с жидкими серыми волосами, будто прилипшими к черепу.

— Не хотел беспокоить. У тебя важное дело было. Как мы думали.

— Важнее смерти главы клана⁈

Павел пожал тощими плечами.

— Знаешь, Костя, не то того было, если честно. Папино убийство свалилось на нас всех, как снег на голову!

Я прищурился.

— Убийство?

Брат кивнул.

— Именно. Добрались-таки до него эсеры!

— Как это возможно?

Павел развёл руками.

— Сам точно не знаю. Ведётся расследование. Ты лучше расскажи, что у тебя в Москве случилось.

— Орловы вовсе не собирались выдавать за меня никого. Просто заманили, чтобы убить. Им нужна война с нами.

Павел покачал головой.

— Так я и понял. Мне звонил граф. И говорил совсем иное. Но теперь всё ясно.

— И что он наврал? Что я напал на него?

— Угу. И что твои телохранители перебили кучу его людей. Включая сыновей и дочерей. Это правда?

Мои телохранители! Как же!

— В общем, да. Пришлось прорываться с боем. Они сами напросились. Но чёрт с ними со всеми. Хотят войны — будет им война. Как-нибудь сдюжим. Говоришь, ведётся расследование смерти отца? Удалось уже что-нибудь узнать? Когда это вообще случилось?

— Сегодня утром.

— Я возьму следствие в свои руки. Захватили кого-нибудь из нападавших?

— Костя, ты не дослушал про разговор с Орловым, — помолчав, проговорил Павел. — Граф был в ярости. Он лишился почти всего потомства!

Тон брата мне совсем не понравился.

— Да? И что ещё он сказал?

— Требовал тебя выдать, если мы не хотим войны.

Я усмехнулся.

— Больше ничего ему не нужно? Погоди! Ты что, согласился?

Брат возмущённо фыркнул и отвёл глаза.

— Конечно, нет! За кого ты меня принимаешь⁈ Но он угрожал войной. Мы к ней не готовы. Тебе это и самому прекрасно известно. Пришлось пойти на компромисс. Если честно, Его Величество уже в курсе инцидента в Москве и вмешался. Только с его помощью удалось всё разрулить.

— Неужели? — процедил я ледяным тоном. — Видимо, к всеобщему удовлетворению?

Павел нервно побарабанил наманикюренными ногтями по столу.

— В общем, да. Тебе предписывается сегодня же отбыть в Китай. Ловить какого-то там Вождя. И оставаться за границей до особого распоряжения Его Величества.

— Та-а-ак… — протянул я, глядя на брата. — Всё решили, значит, пока меня не было?

— Костя, это был единственный выход! Если б не Его Величество, мы бы уже были в состоянии войны с Орловыми!

Так-то он прав, но не могу поверить, что меня изгоняют! После всего, что я сделал для империи!

— Официально это дипломатическая миссия, — вкрадчиво заговорил Павел, волнуясь и слегка запинаясь. Видимо, оттого что сам не верил ни единому слову, которое произносил. Уверен, этот сморчок рад радёшенек, что избавился разом и от отца, и от меня: титул его, и никто не путается под ногами. А уж как его мать, первая жена князя, рада, и представить не могу. — Ты будешь помощником нашего атташе в Пекине. Тебе ведь всё равно поручено найти Вождя, так? Значит, в любом случае пришлось бы в Китай лететь. Пойми: наш клан позволить себе войну с Орловыми не может: слишком сильны революционные настроения в стране.

— Поэтому я и должен оставаться здесь. Мне нужно перехватить агента Вождя, который везёт в страну списки… Впрочем, неважно. В любом случае, это дело…

— На твоё место уже кого-то там назначили, — перебил Павел.

Боже, он даже не поинтересовался, кого именно! Глава министерства убит, начальника отдела по борьбе с терроризмом высылают — как тут устоять империи⁈

— В любом случае, приказ подписан, — Павел протянул мне конверт с сургучовой печатью. Одного взгляда на неё хватило, чтобы понять: это оттиск императорского перстня. — У тебя нет выбора. Сегодня до полуночи ты должен отбыть в Китай. Такова воля Его Величества. Я предупредил экипаж нашего самолёта, чтобы были готовы к вылету. Погода сегодня неважная, но грозы не будет.

Я почти испытывал злость. И возмущение. И разочарование. Все эти чувства затеплились в груди, но так и не разгорелись. В конце концов, какое мне дело? Китай, так Китай. Не всё ли равно, где находиться? Я просто ищу в этом мире забвения.

Расслабившись, я сломал печать и пробежал глазами письмо. Очень жаль, полномочия переданы компетентному человеку, бла-бла-бла. Вали из России.

Понятно, почему царь не стал ссориться с Орловыми и сделал вид, будто принимает их претензии к нашему роду. Граф владеет третью оружейной промышленности в империи. Император не может быть с ним в контрах. Если подумать, мой брат ещё легко отделался. Меня, конечно, в покое не оставят: попытаются убить, и не раз. Но не в России. Собственно, поэтому Орлов и согласился на моё изгнание: считает, что я даже до Китая не доеду. И на этот раз он отправит по мою душу не обычных солдат. Надо было убедиться, что он сдох! Наверное, в доме находился целитель, или граф успел применить какое-то заклинание — вот и выжил. Я мог обрушить на его дворец Чёрную смерть или кое-что похуже, сравняв орлиное гнездо с землёй, но, когда всю жизнь защищаешь, трудно перестроиться на массовые убийства. Ладно, что вышло, то вышло.

— Поздравляю, братец, — сказал я, вставая. — Для тебя всё сложилось как нельзя более удачно.

Павел нахмурился. Взгляд его стал колючим, на тонких губах появилась кривая ухмылка: теперь я видел истинное лицо наследника. Того, кто ждал смерти отца, чтобы занять его место.

— Ну, извини, что не ты родился первым, Костя, — проговорил Павел, сверля меня водянистыми глазами. — Впрочем, ты всё равно не стал бы настоящим князем: с твоей-то неполноценностью. Скорее всего, тебе и титул не дали бы.

Если он думал меня разозлить, то зря. В отличие от него, я всегда спокоен. Может, даже слишком.

— Конечно, Паш. Всё правильно. Удачи. Постарайся не просрать то, что тебе досталось.