Жаркое лето и зима 1918

Глава 17

Эшелон быстро разогнал скорость. Колеса постукивали довольно весело, развевая грусть. "Прощай, отчий край, Ты нас вспоминай, Прощай, милый взгляд, Прости – прощай, прости – прощай!" Опять я отправлялся в жуткую неизвестность... Ничего, кто смотрит только на землю - тот никогда не увидит звезд! Есть руки. Есть голова. Жизнь не кончается. Надо работать. До кровавых мозолей. Слишком долго я склонял голову, слишком долго. Надо идти дальше.

Моя штаб-квартира за рубежом будет служить светлым маяком для всех горячо любящих Дон и тем ядром, к которому должны примыкать все обиженные и угнетаемые большевистским произволом и насилием. Единожды начав, мы не остановимся, как пущенная из лука стрела. Надо смастерить такую подкову, чтобы и конь давно пропал, и копыто рассыпалось в прах, а она оставалась целой, неизношенной. Я сам - злой ветер! Ветер мятежа! А коммунисты – всего лишь жалкие узурпаторы, без стыда и совести, стремящиеся стащить чужую монету, прямо как псевдо калеки в праздничный день.

Рано или поздно, наш жестокий враг понесет заслуженную кару. Великие дела не совершаются сразу. Тысячи путанных мыслей мелькали у меня в голове. Я был смел и ловок как леопард, чертовски удачлив, так как за всю мою беспокойную здешнюю жизнь проведенную в боях и походах не получил ни одной раны, потому что отличался изумительной ловкостью, сокрушая всех врагов могучей рукой, все помыслы отдавая предстоящей борьбе. Нельзя сдаваться! Позади оставался голод, тиф, сражения гражданской войны. Хотя я думал, что убрался вовремя, но события догоняли меня.

Так, в тот же день когда я уезжал из Ростова, Украинцы во главе с гетманом Скоропадским, думая, что мировая война Германией уже проиграна, нагло объявили Деникину и Краснову, что совсем не прочь теперь переметнутся к "Союзникам", чтобы урвать с России еще что-нибудь сверх отведенного им большевиками по Брестскому миру. К примеру, Крым.

К счастью, военные силы у Украинцев были сугубо декоративные, их элитные части размещенные в Киеве не превышали 3 или 4 тысяч человек. Иными словами, войск, способных защищать свою столицу, у них практически не имелось. То есть гетман Скоропадский без помощи немцев не может контролировать власть даже в Киеве, а не то, чтобы удариться в завоевания. Если бы не большевики и немцы, я бы захватил всю Украину с одной лишь только казачьей Молодой Армией. Но звоночек, согласитесь, прозвучал серьезный. Надо лететь без остановок, а то опять застряну. Завтра отсюда даже мышь не выскользнет.

Киев мы миновали вечером 6 ноября и я опять мог из окна вагона полюбоваться оживленными улицами большого города, заполненными вечно веселой и жизнерадостной толпой. Предвечерняя голубоватая пелена , как бы окутывала город, на улицах которого жемчужными серебрящимися нитями вспыхивали гирлянды фонарей. Еще через два дня я катил уже по территории Австро-Венгрии, хотя это была еще знакомая мне Украина, Тернополь и прочие города. Но тут не было ни одного человека, желающего говорить по-русски. Впрочем, украинским все тоже владели на уровне африканских студентов Университета Патриса Лумумбы: вместо "незаможных" (беднейших) крестьян можно было легко услышать "незамужних." Приходилось часто пользоваться своим переводчиком с немецкого П.П. Мещеряковым. Новости, рассказанные им, были невеселы.

Австро-Венгрия стремительно разлагается. Происходят волнения, бунты, беспорядки. Носятся упорные слухи о капитуляции. Кажется, все же мое лекарство опоздало. Логистика покачала. Если Германия получила свои лишние произведенные боеприпасы и пока еще сопротивляется, то ее союзники один за одним выбывают из борьбы. Болгария, Турция, а теперь и Австро-Венгрия. Успеть бы проскочить этот кипящий котел...

В общем, порядок на Украине и Автро-Венгрии поддерживался пока только Германскими частями, сохранившими железную дисциплину, которой так славятся немцы. Даже агитаторы из "капустогрызов", возникших под влиянием большевистской пропаганды солдатских Советов, говорят, что только лишь дисциплина поможет немецким солдатам увидеть Родину, так что никакого обрушения фронта, в отличии от России, тут не произошло. Шанс пока имеется.

Проблемы же просто цвели и пахли. Где-то после Львова и Перемышля, но перед Краковым, днем 9 ноября наш поезд неожиданно стал в чистом поле. Черт! Ну почему всегда так?! Все планы коту под хвост… Стояли мы несколько часов, ходили слухи, что в Вене волнения. До баррикад дело пока не дошло, но демонстрации оказались неслабыми. Императору Карлу Габсбургу и его семье открыто намекают на судьбу Николая Второго и его детей.

В поле находится было жутковато. Земля здесь тяжело дышала. Из плохо засыпанных солдатских могил все еще несло трупным запахом. Мы прибыли в места, где пару лет назад происходили жестокие бои во время наступления на Перемышль. Тут пулеметы скосили целые батальоны людей. Покоцанные рощицы у речки свидетельствовали об ураганном артиллерийском огне. Повсюду, на широких равнинах и на склонах гор, из земли торчали какие-то обрубки вместо деревьев, и вся эта пустыня была изрезана оплывшими траншеями.

Но Германия на этот раз устояла. Проблему удалось купировать. В Вену вошли германские части и подавили вспыхнувшие беспорядки. Восточный тыл из новообразованных прогерманских государств, образовавшихся по начертанным исполнителями «великой ленинской национальной политики» границам: Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши и Украины был пока еще крепок. Румынии не хватило храбрости снова вступить в войну.

Созданная при помощи моей платины огромная масса взрывчатки ушла в новые снаряды. Они и отравляющие газы остановили очередное наступление Антанты на Западном фронте. Войска "союзников" вместе с США ( сейчас САСШ) захлебнулись в крови. Немцы оставались на французской земле, а множество убитых и раненых атлантистов заставили «союзников» не торопиться с навалом. Стороны взяли короткую передышку, чтобы заново оценить свои шансы и хорошо подумать.

Таким образом, через несколько часов стояния, мы продолжили движение (когда поезд тронулся, я почувствовал некоторое облегчение), и через 2 дня, наблюдая за темными лесами и полосками полей, проносящимися мимо на скорости шестьдесят километров в час, уже были в Вене. Ох, и велик мир! Обширен до жути.

Главный вокзал стремительно разваливающейся на куски Австро-Венгерской империи был по-прежнему монументален и величественен. Все эти паровозы, вагоны с блестящей бронзовой или латунной арматурой, фигурными ручками, ажурный литой чугун колонн вокзальных дебаркадеров, дюжие носильщики с бляхами на груди невольно внушали уважение. Но город имел тот существенный недостаток, что был полон немцев, и по большей части военных.

И вся эта толпа, как мне показалось, ошивалась на вокзале, где у каждой двери стояло по часовому с ружьем на караул, а мостовая кишела важными юнкерами в касках с плюмажем. Они позвякивали медальками, распираемые немецкой гордостью из-за того, что пока еще задают русским и лягушатникам перцу. Из Вены, отчего-то считавшейся городом вальса, токайского, музыки и романтизма, хотя основным вкладом Австрии в историю человечества является, без сомнения, наука правильно готовить капусту, мы сразу пересели на поезд, следующий в Цюрих, куда я благополучно прибыл 12 ноября.

Вагон второго класса живо напомнил мне пригородную электричку, отличия здесь скорее дизайнерские, чем смысловые. Двери закрываются, трах-бум-бах, последний гудок, поехали. Во время поездки по Австрии мимо нашего поезда, не останавливаясь, шли другие, воинские эшелоны, битком набитые "дейчмейстерами", которых массово отправляли на Западный фронт.

А вот в Цюрихе войны не было. Мир. Швейцария сумела отстоять свою независимость и нейтралитет в тысяча девятьсот четырнадцатом. Недаром же именно эта страна стала отправной точкой того самого знаменитого «пломбированного вагона», в котором весной семнадцатого, полторы сотни политэмигрантов, во главе с самим Владимиром Лениным, отправились прямо через воюющую с Россией Германию, устраивать в своей сражающейся стране социалистическую революцию.

Страна, сумевшая избежать прямого и непосредственного участия в мировой бойне, на фоне других государств выглядела достаточно живенько. В тоже время здесь не совсем курорт, ноябрь в горной Швейцарии был временем достаточно холодным. И ночные заморозки здесь также являлись обычным делом. Горожане здесь выглядели солидными и зажиточными, а местные крестьяне — куда же от них денешься? — в неизменных черных штанах с подтяжками и взглядом замороженной селедки, знали, похоже, свое место и придавали местности своеобразное оживление.

Разместив пока капитана Терентьева ( он должен был присматривать за моими Азиатами в Европах) с калмыками в дешевых меблированных комнатах на окраине города, я с моей с остальной командой отправились искать отель в центре. Нашли мы место вполне приличной гостинице, хотя и с печным отоплением. Зато в номерах имеются холодильники – ящики со льдом, ватерклозеты, ванны, из кранов льется горячая вода. На стене номера висели местного производства ходики с кукушкой

Когда высаживались у отеля с извозчика, я заметил в толпе гуляющих модно одетых людей, прохаживающихся по мостовой, до боли знакомое лицо. Вроде знакомых у меня тут нет и быть не может, а вот поди ж ты... Ба! Знакомые все лица! Какие люди в Голливуде! Так и есть, передо мной самолично Дзержинский, Феликс Эдмундович.

Нарком тоже приехал в швейцарских банках свои денежки проведать. Или партийные... А заодно и здоровье поправить, свежий воздух, горный курорт, то да се... Ух ты, мразь! Околеть бы тебе от блуда. Ладно, не хочется связываться с порога... У меня свои дела. Путь Меча должен теперь уступить Пути Мысли. И поможет в этом - Лед Благоразумия.

На следующий день первым делом я сбегал в банк проверить свои три миллиона долларов ( в швейцарских франках) и дал задание перевести большую часть в доллары США и с помощью телеграфа скупать на мое имя, уважаемого болгарина бай Вани Полякоффа, акции американских компаний. А что вы хотели — война войной, а бизнес бизнесом. А каков главный принцип бизнеса? "Знающий не говорит, а говорящий - не знает!" А то в чужих руках… булка всегда толще. Я же собирался сделать столь массированные инвестиции, что самого слегка жуть брала…

Пока идет война, цены на акции в США, естественно лезут вверх, как бешеная обезьяна по пальме. Кое что из будущего я помнил, так что этого вполне хватит. Сикорский - вертолеты, братья Майер - кинематограф, Проктор и гэмбл - косметика и химические товары для дома, Голдман Сакс и Морган Чейз - банки, Локхид - авиация, Форд, Коперпилер, Дженерал Моторс и Дженерал Электрик- промышленность, Стандарт Ойл- нефтянка, Кока и Пепси Кола- продукты, Юнайтед Фрут - тоже. В таком деле, как финансы необходима диверсификация, чуть-чуть здесь, чуть-чуть там. Короче, не надо складывать все яйца в одну корзину… Тут уж каждый волен резвиться в меру своей фантазии, не вступая, впрочем, в противоречие с Уголовным кодексом.