Товарищ кот

Глава 3

Я не боюсь человека, который изучает тысячу ударов. Но вот если он вдруг нож достанет — это уже внатуре западло

Брюс Ли

Драться Семен действительно не умел и вот это уже могло стать серьезной проблемой. Признаться, он надеялся, что до прямой потасовки дело не дойдет, так как он все-таки кот, а крысы, как известно, оных дюже боятся. Во всяком случае, так считал Семен, но то ли он где-то ошибся в расстановке звеньев пищевой цепочки, то ли ему посчастливилось столкнуться с крысами, которые, невзирая на время, сумели стряхнуть с себя оковы стереотипов, но прущий на него словно панцерваген Рудольф испуганным точно не выглядел. Напротив — вид у него был довольно боевой, а широкая ухмылка на вытянутой морде не предвещала ничего хорошего.

Но Семен Иванович Попадайлов не для того впопандупался в прошлое, чтобы пасть в неравной битве с первой попавшейся крысой. Он как-никак собеседование с Галиной Абрамовной проходил, которая таких наглых грызунов на завтрак ела — в фигуральном смысле, конечно, ибо вряд ли гастрономические пристрастия их главного бухгалтера включали в себя мелких животных. Хотя…

А еще в прошлом году Семен целых две недели посещал секцию карате вместе Игнатом, который, насмотревшись японских мультиков, решил стать на путь ниндзюцу и быстро увлек с собой Семена. Они уже показывали неплохие результаты, пока их сенсей не ушел в запой, из которого, похоже, так и не вышел. Но зато у Семена осталось кимоно, которое позволило ему сэкономить на костюме для хэллоуина, а еще он теперь умел кричать слово «Ос!». Припомнив все, чему успел научиться, Семен повел себя как настоящий самурай и исполнил прием Летящий Журавль. То есть, говоря простым языком — запрыгнул на ближайший торшер.

— Эй, слезай давай, — недовольно пробасил Рудольф. — Это против правил.

— А правила какие? — на всякий случай уточнил Семен.

— Самые что ни на есть простые, — пожал плечами Рудольф. — Я тебя бью, ты орешь от боли.

— Может наоборот? — предложил Семен.

Рудольф оглянулся на Йозефа, который хлопнул себя лапой по лбу и замотал головой.

— Найн, мне начальство запретило, — вздохнул Рудольф.

— Понимаю, — сочувственно произнес Семен, припоминая многочисленные самодурства менеджера Феди. — Но в таком случае, увы, вынужден отказаться.

— Руди, ну чего ты с ним шпрехаешь стоишь! — крикнул Йозеф. — Свали эту лампу несчастную и дело с концом!

Рудольф взялся за дело с рвением, которому позавидовал бы главный бухгалтер, увидавший в окне сотрудников ОБЭП. Уже через пару мгновений торшер под Семеном опасно закачался и вместо Летящего Журавля он вполне мог исполнить Котячий Каюк.

Стать героем локальной схватки двух йокодзун Семену совершенно не хотелось, и он сначала прыгнул на диван, с него на шкаф, а когда Рудольф принялся карабкаться по подлокотнику, переместился на тумбу. Еще какое-то время в кабинете происходила погоня, которая вполне органично смотрелась бы под музыку из шоу Бенни Хилла, но вот Рудольфу наконец удалось хитрым маневром загнать Семена в угол, так что тому ничего не оставалось, кроме как приготовиться к прямой конфронтации и выпустить когти.

— Предупреждаю! — предупредил Семен. — Сейчас может политься кровь.

— Благодарю! — поблагодарил Рудольф. — Всегда приятно бить честного кота. Постараюсь не испачкаться.

— Эй, Руд! Гляди-ка что я нашел! — раздался крик Йозефа и рядом со здоровяком приземлился небольшой перочинный нож, который тот незамедлительно схватил обеими лапами.

— Так нечестно! — возмутился Семен.

— А мы крысы, нам можно, — хихикнул Карл.

«И ведь не поспоришь», — с тоской подумал Семен, поняв, что только что в пух и прах проиграл словесную дуэль и крыть подобной силы аргумент ему нечем. Но то была наименьшая из его проблем, так как Рудольф, размахивая ножом словно мечом, тут же ринулся в атаку.

Наверное, тут бы и настал конец истории Семена Ивановича Попадайлова, павшего в борьбе с серой чумой, но грохнула дверь — и в комнату ворвалась кавалерия. Точнее сказать, английский бульдог, который с громким лаем ринулся прямо на Рудольфа. Мгновенно оценив ситуацию, тот кинул нож и бросился наутек — а следом за ним рванули и его друзья, так что уже через пару секунд вся троица скрылась под шкафом, откуда раздался злобный писк:

— Мы еще вернемся, киса, ты у нас теперь в особом списке!

— Это в том, где Джерри и Микки-Маус? — хихикнул второй голос; спустя секунду раздался протяжный вздох, глухой шлепок, громкое «Ой!» — и больше из-под комода не донеслось ни звука.

— Спасибо за помощь, — с облегчением выдохнул Семен, повернувшись к своему нежданному спасителю.

— Пустяки, — ответил тот и приложил лапу к уху. — Полковник Чарльз Браун, оперативный агент внешней разведки MI8 на службе Его Величества. Можно просто Чарли.

— Семен, — представился Семен и, немного подумав, для солидности добавил: — Специалист по связям с общественностью. Можно просто Сеня.

— НКГБ? — с уважением спросил Чарли.

— ООО, — ответил Семен.

— Тебя все же ранили? — с сочувствуем произнес Чарли.

— Нет, это…

Однако не успел Семен ввести своего нового знакомого во все юридические тонкости оформления российских компаний, как в кабинет вошел Сталин в сопровождении толстячка с большой плешью. Одет он был в черный костюм того же цвета с галстуком-бабочкой в белую крапинку, за пазухой держал большую папку, а на круглом лице — широкую улыбку.

— … я ему и говорю — не сиди, если можешь лежать, — хохотнул он, хлопнув Иосифа Виссарионовича по плечу. — Умора, правда? О, Чарли, вот ты где, негодник! Прошу прощения, мистер Сталин, надеюсь, мой пес не успел обидеть вашего котика.

— Пустяки, — ответил тот, поднимая упавший торшер, а после уселся за стол и жестом пригласил своего гостя занять место напротив. — Как я вижу, они отлично поладили. В ногах правды нет, как говорят у нас, товарищ Черчилль. Прошу, присаживайтесь.

— Твой хозяин? — шепнул Семен.

— Кто кому хозяин — вопрос интересный, — хмыкнул Чарли. — Меня к нему приставил лично Его Сиятельство Георг IV, чтоб он лишних делов не натворил.

— Странно, что у нас такого нет. То есть меня никто никуда не приставлял, я тут сам чуть не преставился по чистой случайности, — сказал Семен.

— Разница менталитетов, — немного подумав, глубокомысленно произнес Чарли и этот ответ Семена полностью устроил; тем более, что найти логическое объяснение всему происходящему было не легче, чем найти смысл в очередной гениальной идее менеджера Феди.

На столе тем временем образовалась уже початая пузатая бутылка коньяка, две рюмки, нарезанная колбаса, банка соленых огурцов и полбатона хлеба. Медового цвета жидкость быстро наполнила стопки, Сталин с Черчиллем звонко чокнулись — первый довольно крякнув, хрустнул огурчиком и достал трубку, Черчилль, закусив колбаской, вытащил из кармана сигару — и вот через несколько минут под потолком клубилось облако дыма.

Семен, уже отвыкший от запаха простого табака без каких-либо сторонних примесей, снова громко чихнул. В последний раз он подобную вонь терпел в родном городке, куда еще не добрались все блага цивилизации, включая вейпы и айкосы, так что местным приходилось по старинке пыхтеть простыми сигаретами. Лично сам Семен в последний раз курил после защиты диплома и с тех пор ограничивался максимум одним кальяном в неделю.

— Вернемся же к нашим баранам, мистер Сталин, — произнес Черчилль и, вытащив из-за пазухи большую кожаную папку, шлепнул ее на стол. — Как вы уже поняли по телефонному разговору, я так сильно настаивал на нашей с вами личной встрече не просто так. Совсем недавно от надежного информатора наша разведка получила данные, что где-то здесь, совсем неподалеку от Варшавы, хранится то, что легко может повлиять на исход уже практически закончившейся войны.

— Это вряд ли, — усмехнулся Сталин, вновь наполняя стопки. — Через неделю мы начнем решающее наступление по всем фронтам. Пара недель, максимум — месяц, и Берлин падет.

— Так-то оно так, — с загадочным видом произнес Черчилль, достал из папки какой-то снимок, положил его на стол и пододвинул поближе к Сталину. — Однако взгляните-ка.

— Что это? — нахмурил брови Сталин.

Черчилль огляделся, словно чтобы хотел убедиться, что никто не подслушивает их разговор, и по-заговорщицки понизил голос:

— Философский камень.

Семен вдруг вспомнил, где ранее уже слышал это название. В фильме про мальчика-волшебника, что он смотрел в детстве, в котором, если ему не изменяет память, паренек как искал по всей своей колдунской шараге этот самый философский камень.

Семен смутно припоминал, что в друзьях у того пацана была сильная независимая девочка и какой-то рыжий гопник, поступивший по квоте для социально неблагополучных семей, помогал им в этом нелегком деле умственно отсталый физрук, карлик и еще множество весьма странных людей, которых каким-то малопонятным образом допустили к работе с детьми — особенно если учесть, что большинство из них старательно пытались своих воспитанников угробить — а противостоял им мрачного вида неформал с немытыми волосами, не вылезающий из своего подземелья, где постоянно смешивал различные зелья.

Этим он напоминал Семену сисадмина Володю, который, правда, на такое сравнение отчего-то очень сильно обиделся и отключил их офису доступ к соцсетям. В качестве делегата на мирные переговоры отправилась секретарша Маша, в результате которых она получила нового подписчика, Володя — объект для воздыхания, а все прочие — возможность хоть как-то занять рабочее время.

В процессе своих приключательств веселые детишки успели затопить женский туалет, избить представителя нацменьшинств в лице тролля и чуть не скормить дракону местного мажора — в общем события фильма описывали события одной четверти какой-нибудь провинциальной российской школы.

Если Семен не ошибался, закончилось сие безобразие тем, что один мутный дядя снял с себя тюрбан и начал показывать этой честной гоп-компании всякие непристойности, в результате чего и был колдунски покаран директором сего интернета, для которого такое было уже слишком, ибо хоть каждый ребетенок в нем и носил в кармане волшебную палочку, с помощью которой вполне мог устроить геноцид небольшого городка, детский рейтинг есть детский рейтинг, такое цензура уже не пропустит, а деньги с проката отбивать надо.

В общем, не кино — чума, как сказал бы менеджер Федя.

— И что же в нем такого особенного? — хмыкнул Сталин, отложил снимок в сторону и потянулся к графину. — С виду — камень как камень. Помнится, я как-то на Черном море отдыхал — там таких камней целый пляж, философствуй не хочу. Главное, чтоб не при народе.

— Если бы все было так просто, — вздохнул Черчилль, принимая из его рук полную рюмку. — Камень этот — не совсем камень… Точнее сказать, выглядит-то он как тысячи таких же валунов, но вот имеет некоторые любопытные свойства. За что пьем?

— Никогда не предлагайте грузину говорить тост, иначе пьянка растянется на месяц, — подмигнул Сталин. — А если серьезно — ваше здоровье.