Скотина

— Ты же выжил, сам говорил двенадцать лет.

Новый подзатыльник, не заметил с какой стороны прилетело, только почувствовал, что деревянной ладонью.

— Ай, если воспитываешь, я должен знать за что?

— Для профилактики.

— Спрятать можно? Ценная штука, самим не понадобится, так продать.

Старик заворчал, повозился в сундучке и завернул грушу во что-то, похожее на рыбацкую сеть, воняющую нафталином, — Знал, что пригодиться. Что еще есть, какие сюрпризы?

— Да вроде все. А нет, вот колбочка, зелье мерзопакостное.

— Что за дрянь?

— Ты сам говорил название — Аперитив нерадивого, кажется.

— Что? — единственный глаз превратился в блюдце, — а вот за это церемониться не будут.

— А за артефакт значит церемонятся?

— Ну сам посуди — Зелье из конвек…, конвенции. За хранение казнь, за применение — казнь всего рода, всех старше 18 лет. За изготовление — лучше не знать, ты подросток не впечатлительный, но спать неделю не будешь.

Ни хрена себе, как Остап рисковал. Такое возможно только его прикрывал или сам граф, или кто покруче.

Егор достал новый кусок сети, — Как знал, запасную взял. Доставай, что еще есть? Это что за…

— Просто конверт, шутка дружеская.

Дядька вылупился на листок с иероглифом. Увеличенный глаз начал наливаться красным.

— Я сейчас карету остановлю, и сбегу без оглядки. И буду бежать до того места, где мне руку откусили. Это печать Нерадивого. И не того нерадивого, что через слово поминаем. Настоящего, за связи с которым по головке не погладят.

— Что, тоже смерть?

— Не просто. Сначала пытки. Чтобы подельников сдал. Потом очищение в источнике Злого ветра. Если думаешь, что это приятная смерть — я тебя поздравляю.

Поздравляю вас Шарик, вы Борис. Тут уже я сказал слово на букву Б и получил новый подзатыльник, — Дворянин всегда контролирует свои эмоции, и не выставляет их напоказ.

— Я умею, но столько всего навалилось, — Боря держись, пусть в роли дядьки освоится.

— Жги немедленно, с конвертом вместе. А пепел чтоб сожрал. Это что?

— Просто ножик замотал, острый, а ножен нет.

— Нихрена себе ножик. Это проводник Злого ветра. Наемные убийцы часто такие на дело берут, когда заказ на порешить извращенным способом. Если зарядить в источнике, оставляет рану, которая не закроется, пока умение не высушит. Как тебе? В штанах без ножен носил? И ничего не отрезал лишнего?

Опять полапал шею, коснулся повязки. С заживлением походу могут быть проблемы.

— Ага, понимаю, запрещен для гражданских, да?

Дядька рявкнул, — Запрещен для всего рода людского.

Глаза у меня забегали. Спрашивать про наказание за кинжал не стал.

— А у тебе еще этих тряпочек нет? Замотать тоже.

…

— Олеся, ты готова? Что на вокзале уже? Шустро. Нет, не передумал. Жди, едем.

Вот тут уже сомневаюсь, кто в кого вцепился, не ожидал от застенчивой девицы бульдожьей хватки. Получается, что я для нее шанс выбраться из этого городка, засасывающего как трясина. Или все-таки Боря у нее давняя безответная любовь?

Откинулся на мешок со своими труселями, закурил последнюю сигарету, точнее ее огрызок в сантиметр. Егор меня не знает, объяснять ничего не надо. Выпустил в потолок колечко.

— Егор, вот приложи еще пару колбочек. К остальному.

— Опять зелье?

— Ну как сказать. Капли для моего похудения, лекарь изготовил. Но в больших дозах яд.

Пантелею уже все равно, значит изготовил и рецепт с собой унес.

— Боря, а откуда у тебя столько дряни, стесняюсь спросить?

— Если бы стеснялся, не спрашивал. Скотинины контрабандой артефактов занимаются, под крышей графа Собакина. Кое-кто из рода кое-что для себя оставлял. К рукам прилипало, вот и всплыло.

— Так значит смерть брата в этой стороне надо искать, может тут и барон замешан?

— Не все так просто. Новую жертву сегодня под утро из петли вынули, а у главного подозреваемого алиби.

— Да ну тебя, алиби, не верю, скажи кто. Алиби и подделать можно.

— Дядя Остап, который и меня и Марину травил. От него артефакты. Но у него алиби железное, такое не подделаешь. В это время его гитане то ли отравили, то ли зарезали.

— Чудны дела твои, Вечный ученик.

Вылезли на стоянке, мужики подхватили два моих баула. Карета дернулась и полетела назад. Степан и Егор друг на друга не смотрели, пошли демонстративно на расстоянии, от меня по разные стороны. Надо их пока разделить, пусть свыкнуться. Девчонку с носком на руке нашли быстро, но она была не одна. Сопровождающая тетка с шестым размером бюста смотрела огромными глазами, печальными как у недоенной буренки. Молчаливая и серьезная. Согласен, иметь такое украшение спереди — говорить вообще не обязательно. Зяблик тоже изменился, поменял цвет, полосы и обрел черные глазки.

Зяблик пропищал, — Боря, это Марта, моя горничная.

— Очень приятно Марта, спасибо Зяблик, передай Олесе, что это Егор и Степан, мои друзья и помощники.

Осваивается девушка с новой игрушкой. Сейчас умыта, одета, в меру накрашена. Волосы заплетены и уложены в высокую прическу. Совсем другое дело.

Марта выполнила легкий книксен:

— Борис Антонович, простите, я не смогу вам помешать, но буду стараться, чтобы молодая леди не оставалась с вами наедине до свадьбы.

Я хрюкнул, то есть выдал любимый Борин звук, универсальный на любой случай жизни.

Помощники по Олесе скользнули вскользь, с Мартой поздоровались основательно, раскланялись, толкая друг друга.

Марта мазанула взглядом по обоим, выдала чопорную улыбку и каждому по баулу. Отвернулась, ну что сказать, сзади она выглядела ничуть не хуже, чем спереди. Не зря орлы чуть не подрались, вырывая друг у друга поклажу. Был бы в старом теле, сам бы приударил, глядя в такие глаза, чудесно рассуждать о поэзии Бальмонта.

— Сейчас разделиться придется. Степан, с Олесей и Мартой пойдешь.

— Ой, а может не надо. Ой, Боря, а можно я котика возьму.

— Нельзя, котик не игрушка, за ним уход нужен, повязки менять, поить сможешь? Плюс — это мой котик. А ты вообще, хотела его с моста сбросить.

— Я!?

— Егор забурчал, — Почему не я с ними, ты сам говорил — с девочкой побыть надо.

Вижу я с какой девочкой тебя побыть потянуло. Придет время объясню, что мои приказы не обсуждаются.

— Слишком много одноруких вместе — подозрительно. Выкупайте целое купе и грузитесь. Поедем раздельно, действуют правила передвижения независимыми группами.

Пришлось эти правила растолковать.

— Друг с другом не общаемся, глазами не встречается, делаем вид, что незнакомы. Все общение по ладони. За другой группой со стороны наблюдать аккуратно. Обращать внимание на тех, кто идет следом или крутится рядом. Не вмешиваемся ни при каких обстоятельствах, даже при открытом нападении, если не было специального сигнала. Какого? Сейчас покажу.

Степан не выдержал, — Борис, это же простая поездка в столицу, ты чего удумал?

— Основа выживания в зоне вооруженных конфликтов. Теперь о том, в каких случаях какие сигналы можно и нужно подавать.

— Все запомнили?

— Степан, бумага, карандаш и конверты.

Прямо на земле написал краткие инструкции, пронумеровал конверты.

— Степан, тебе пять, просто храни в вещах и старайся, чтобы они не попали к посторонним. Олеся, тебе три. Твои не заклеиваю, а то от любопытства лопнешь. Можешь заглянуть, но делай вид, что ничего не видела, и тоже просто держи при себе. Это два для Марты. Повторяю, держать в вещах и не светить.

— Боря, что за игрушки, и мне будет?

— Егор, для тебя обязательно, но позже, сначала нам поговорить спокойно надо.

Олеся не выдержала, — Боря, мы же не в зоне, этих конфликтов, Зяблик спрашивает, зачем так сложно?

— Зяблик молодец, что вопросы задавать научился. Только глупый пока, не понимает, когда это в тему, а когда надо выполнять быстро, не задумываясь. Сделаем вид, что просто захотелось мне. Будет у нас такая игра, все вопросы по приезду. Правило действует на всю поездку. Степан, вперед, денег перевел. Егор, посидим полчасика, отдохнем.

…

Не успела первая группа отойти на сотню метров, как Олеся полетела назад, стуча каблучками.

— Боря, Борис, совсем забыла, вы, ты прав оказался.

Вздрогнул и сломал карандаш. На чистом листке пытался изобразить что-то похожее на башню. Отдельные линии пальцы чертили без проблем, но только пытался вывести что-то похожее не только на торчащий писюн, на любую осмысленную конструкцию — все срывалось в каракули. Сделаем важное заключение — очень хреновое это дело — потеря навыка.

Осадил сразу, — Знаю, я всегда прав. Всегда и во всем. У нас был уговор. Все общение по ладони. Ты не справилась с первым же поручением… и будешь жестоко наказана.

Девчонка охнула от грубого тона и несправедливой обиды.

Одноглазый бандит подал голос, — Зачем ты с девочкой так?

— Егор, не вмешивайся в воспитательный процесс, ты мой дядька, а не ее.

— Рассказывай, что у тебя.

— Милость, она ответила, откликнулась. Зяблик. Я спросила, — «Зяблик, назови финансовый баланс», и сама же сказала — «Восемнадцать рублей». Понимаешь, а хотела как обычно — двадцать три, но так само вырвалось. Хотела поправиться и вспомнила — верховая езда, аренда дорожки и костюма жокея, 5 рублей как раз сегодня списалось, в обед.

Обед! Зачем ты вернулась на мою голову. Напомнила. Я обед пропустил.

— Слышал, Егор, как внутренний голос открывать надо.

Егор завис с раскрытым ртом, — А может и мне так.

— Тебе не поможет. Не поймут люди. Одноглазый престарелый уродец с носком на руке — какая красота со стороны. И носки ты когда последний раз менял?

— Жаль не попался ты мне Боря раньше, со своими идеями, — выдал Егор и совсем тихо добавил, — Не уродец я, а мужчина хоть куда, мне Марта улыбалась, два раза.

— Зяблик, отлично, не останавливайся, упражнения продолжай. И передай Олесе, пусть Марту догоняет, а то вон Степан мечется, не решит, кого охранять. Наказание придумать Марту попроси, мне сейчас некогда.

Степану послал небольшого виртуального пенделя через ладонь, — Я тебе кого защищать поручил? Бороду выдерну. Успеешь сиськи помять, вам в одном купе двое суток трястись.