Повелитель Теней. Том 4

Глава 21

О том, что происходит нечто непоправимое, Ликардия эус тон Дерзен поняла своим нутром.

Резкая боль в животе, перекинувшаяся на центр груди, ощущение холода внутри…

Каждая Вестница Смерти знает эти ощущения.

Превратившись в живое оружие, они не раз и не два испытывали подобные ощущения.

В основном в бою.

Но некоторым довелось прочувствовать все это не только на полях сражений, но и во время ночевок, как сейчас.

Невозможно перепутать эти ощущения с чем-либо иным.

Не после стольких сражений.

Не после того, как ты две тысячи лет была заперта своим сознанием в демоническом клинке, а сейчас изо всех своих сил стремишься прочувствовать каждой клеточкой тела что такое боль или удовольствие.

Не напутай Глеб с заклинанием, не добавь немного магии от себя, она бы так и обратилась в бесчувственную куклу, какой и была прежде.

Но мальчик смог.

Сделал из нее рабыню и слегка поправил заклинание, позволившее ей вновь стать Вестницей.

Ненамного, не настолько, чтобы она стала чем-то ужасным.

Ликардия из раза в раз обдумывала произошедшее и вынуждена была согласиться с тем, что говорила Эллибероут — паренек в самом деле черпает знания и силу отнюдь не из собственной памяти.

Эх, старые добрые времена, когда Практиков было много, каждый из них, стоя на коленях, перед тем как его голова слетала с плеч, бросал какие-нибудь гневные проклятья.

Наивные.

Они даже не сразу сообразили после появления Вестниц Смерти, что их привычная практика — проклинать души — не работала на бездушных же воительницах.

Это потом они уже научились…

А вот Глеб, хоть и мямлил порой, дескать, что он не самый способный, и вообще недоросль в области Магии Теней, сразу наложил рабское плетение на ее тело, не душу.

Мальчик поумнее своих «старших товарищей».

Она почувствовала, как внутри нее хорошо известные ощущения множатся, да еще и становятся более разнообразными, острее, масштабнее, словно проворачиваются...

Впрочем, что значит «словно»?

— Не останавливайся, мой хороший, — томным голосом произнесла она, открывая глаза и смотря на темную фигуру, которая склонилась над ней, совершая хорошо знакомые возвратно-поступательные движения.

Фигура на мгновение замерла.

Доля секунды, которая потребовалась для того, чтобы он смог понять — происходит не то, что он задумал.

Ведь она не должна была пробудиться после тех ощущений, которые он ей доставил.

Ну, обычная женщина и не смогла бы, да.

Фигура дернулась в сторону, но Ликардия была быстрее.

Намного быстрее.

Сверкнули Клинки Погибели, и голова фигуры отделилась от тела точно так же, как и корпус ночного посетителя расстался с тазом.

Туловище распалось на несколько частей, с тихим грохотом рухнув на пол рядом с ее кроватью.

Вестница Смерти непринужденно перевалилась на бок, с грустью заметив, что под ней натекло столько крови, что Люции хватило бы на пару-тройку недель.

Конечно, если б кровь Вестниц не была бы для вампиров сущим ядом.

А вот то, что ей практически перебили хребет, это да, это печально.

Другого такого у нее нет.

Придется немножко полежать, чтобы раны, нанесенные первыми, начали заживать.

— М-м-м-м, — Ликардия замурчала от удовольствия, вынимая из груди и живота прямые мифриловые кинжалы. — Ух ты… Аж пятнадцать лишних дырок во мне проделал… Какой проказник!

Коротким пинком она отправила голову негодяя в стену, отчего та отскочила, изрядно деформировавшись, и попала в ее теперь уже пустые руки.

— Ну надо же, — бездушная графиня предвукушающе облизнула губки, снимая с головы небольшой шлем и трогая заостренные ушки. — Снова эльфы. Надо понимать, гарнизон либо предал, либо уже не совсем жив…

Девушка размяла шею, дожидаясь, когда заживут перебитые мышцы и изорванные на куски органы.

Собственно, ее больше всего интересовало то, что вокруг было так тихо, словно ничего и не происходило.

Маловероятно, что эльф пришел за ней одной.

Больше похоже на то, что…

Она почувствовал спиной опасность и с наслаждением призвала в руки Клинки Погибели, с короткого размаха всаживая их в грудь нового врага.

Второй инфильтратор, решивший было напасть со спины, и поддерживающий полог тишины для первого убийцы, захрипел, обдав ее кровью изо рта, когда проклятое оружие вошло ему в печень и сердце.

Ликардия разнонаправленными движениями кистей провернула оружие в теле, отчего ассасин, выронив свои кинжалы, конвульсионно задергался, нанизанный на клинки, а затем обмяк.

— Две тысячи лет прошло, — припомнила Ликардия, стряхивая труп с оружия и прислушиваясь к звону мечей и множественным крикам, доносящимся снаружи ее комнаты. — А вы так и не изменили такти…

Из ее груди вырвался голубоватый, похожий на воды чистейшего озера, потрескивающий серебристыми молниями, клинок, от которого боль мгновенно заполонила все тело.

— … ку, — упавшим тоном договорила Ликардия, чье тело начало распадаться на хлопья. — Глебу… будет больно…

После чего ее тело бесцеремонно стряхнули на пол комнаты.

Упав, она смогла чуть довернуться в сторону обидчика и увидеть его.

— Надеюсь на это, — произнесла безжалостным тоном стройная фигура с платиновыми волосами, держащая в руке элегантный эльфийский зачарованный клинок. — Пусть познает как можно больше боли, пока я не убью его.

А после этих слов Ликардия уже ничего не слышала.

Забвение, отложенное на две тысячи лет, наконец-то настигло первую Вестницу Смерти.