В теле пацана. Книга 3. Путешествие в Градир

Глава 29. Как уломать Жозефину

— Наверное, устала, малышка? — Спрашиваю, отбирая шарик, в который она вцепилась послушно и пыталась дуть.

Отпускаю его с пукающим звуком.

— Эй, я старалась! Ну, Аз!

Капризничать ещё пытается.

— Тшш, — указательный палец к её губам поперёк подношу.

Смотрит с недоумением, ох и ангелок!

— Ложись на кроватку, массаж тебе сделаю, — говорю мягко, но с нажимом.

— Не хочу ложиться, лучше расскажи о своём мире, — канючит.

— То есть не хочешь, чтобы я к тебе прикасался? — Дую щёки уже я.

— Хочу! Очень хочу! — Пищит и прижимается своими сисями. — О, Аз…

— Ложись, давай, давай, — шепчу на ухо сладко, зарывшись в кудри.

— Ладно, — с нотками обиды выдаёт. И ложится спиной! Млять, такая ты дура.

— Хочу на тебя смотреть, — говорит в оправдание, будто чувствует моё негодование.

А я всё больше её жажду, любуясь этими ножками в коротких шортиках, почти не упавшими за подмышки сисями и милым наивным личиком. Хоть сразу лезь, да вставляй. Но как отреагирует дурочка, мне не ясно. Так и армию просрать можно. Поэтому не спешу, как член ни просится в горячую лунку поскорее, держусь из последних сил. И осознание приходит с торжеством, парень, да ты счастливчик! Совсем недавно такую соску, наконец, расчехлил. И вот ещё одна экзотика.

Таких куколок с огромными да ещё и красивыми дойками никогда в жизни не встречал. Была одна в послешкольное время дворовая дылда шестнадцатилетняя, ходила с пятым стоячим в майке без лифа. С пацанами в карты играли с ней на лавках, встать не могли из — за членов стоящих. Так я с ней даже подружился, по утрам бегали по полю. Пробовал лезть, чтобы сиськи помять, а она мне каждый раз «притормози». И дальше свои тупые приколы про летний лагерь.

Так у той сиськи значительно меньше были!

— Аз?

— Да я просто любуюсь, — говорю ей на этот раз честно.

— Любишь меня? — Спрашивает, нежась на кровати.

Ух, сучка.

— Да, девочка из моих снова, — отвечаю чувственно и дальше ласково: — Переворачивайся на животик, сейчас твой жених разомнет тебя.

— Ну, Аз…

Так, надоела, время тикает. Поднимаюсь с кровати. Дёргается, подрываясь следом.

— Куда⁈ — Хватает за руку.

— Я просто разденусь, жарко у вас, — брякаю и начинаю с жилета.

Смотрит за мной неотрывно, пока штаны не сдёргиваю! Тут сразу отворачивается.

— Ой, как неприлично, — выдаёт ещё до кучи, вероятно обратив внимание на выпирающее чудо.

Недотрога начинает бесить, давая понять, что легко ей вставить не выйдет. Но я хладнокровно обнажаюсь до трусов, желая разделаться с ней с ещё большим рвением.

— Вот поэтому и говорю, ложись лицом вниз, малышка, — брякаю готовый к следующему этапу действа.

— Ладно, — лепечет неуверенно и ложится на свои шары, которые по бокам выпирать начинают. Ручонки под подбородок сложила, выдавливая сиси ещё сильнее. Попка в шортиках тоже ничего, но всё же с жирком. Ляжки нежные, женские, выезжает ещё на молодости. Но через пару лет начнётся уже обратный процесс, если она образ жизни не сменит. Задница ж от сидячки лучше не становится.

Пристраиваюсь сбоку на кровати.

— Аз, я боюсь, что ты исчезаешь, — шепчет. — Отвернусь, и всё, тебя нет. Оооо, Аз…

Начинаю с плечевого пояса через майку мять. Тело нежное, податливое. Какое — то даже хрупкое: пискнула бедняжка пару раз, но я стал делать нежнее. Застонала, возбуждая ещё больше.

На спину перехожу, мну слегка рёбрышки. Шариков сбоку чуть касаюсь, проверяя реакцию. Вроде нормально.

— Расскажи о своём мире, — раздаётся от Жози скрипучим голосом.

— Что рассказать? Хм… Ну, дома у нас очень высокие. Порой этажей на двадцать, кареты без лошадей ездят и даже летают…

— Летают?

— Да, да, малышка, летают, — мну, приговаривая. — Ещё как летают. Главное, чтобы раньше времени не долетались.

— А женщины у вас какие?

— Всякие. В основном косят под мужиков…

Заливаю ей и с поясницы на булочки перехожу. Мну ягодицы, активно рассказывая всё подряд, лишь бы отвлекалась. Попка всё — таки упруга, хоть и от природы мышцы маленькие. С трудом отлипаю, чтобы не вызывать подозрения. Перехожу на массаж бедра, обеими руками нежно внутреннюю сторону массирую. Дистанцию от промежности сантиметров в пять взял. Чувствую, ей нравится. По голосу разнеженному, когда переспрашивает. Ниже массирую, икру, пяточку. Обратно вверх веду, кровь гоняя к половым органам. Вторую ляжку начинаю. Ой, чуть промежность не задел. Но вроде не заметила.

Несу откровенную пургу, Жози ахает, разгораясь ещё большим интересом.

Намяв хорошенько, заявляю:

— Малышка, надо масло растереть моё волшебное.

— А это обязательно, мне и так хорошо, — отвечает полусонно.

— Да, да, обязательно, — выдаю нетерпеливо, являя бутылку с детским маслом для тела. — Приподними маечку, малышка, поясницу разотру.

Послушно оголяет часть спины. Лью на кожу масло, ахает. Прямо в ложбинку натекает. Начинаю растирать.

— О, Аз… как приятно, — стонет.

— Вот видишь, — комментирую, а сам злорадствую и тут же якобы спохватываюсь. — Ой, на майку может попасть. А она мне так нравится на тебе. Подними повыше.

Слушается! Стягивает вверх, но сиси всё равно не обнажает.

— Давай, давай, снимай полностью, — брякаю сварливо, помогая масленой рукой тянуть.

— Но Аз, я стесняюсь, — лепечет, останавливаясь.

— Ты же прижала грудь покрывалом, всё равно не видно, — отвечаю с бешено бьющимся сердцем. — Мы же уже начали с маслом, надо полностью намазать.

— Ладно, — бурчит неуверенно и стягивает майку полностью, оголяя молочно — белые шары. Ууух, член сочится, но я держусь из последних сил!

Лью ещё масла и растираю всю спину. Начинаю переходить на бока! Завожу руки на животик.

Графиня хихикает как дурочка, дёргается и извивается. Да так, что на бок чуть не повернулась полностью, демонстрируя грудь и сосок. Вовремя спохватилась.

А я дальше масло размазываю невозмутимо. Выше ладони веду, на бока шариков завожу их круговыми движениями, с каждым разом увеличивая амплитуду. Мамочки, как приятно лапать эти масленые дойки!!

— Аз, что ты делаешь? — Шепчет Жози, когда я уже почти добрался до сосков!

Шары обмазываю, испытывая аховое удовольствие, граничащее с экстазом.

Увожу руки. Хрен с тобой.

— Попу тоже надо намазать.

Молчит. На свой страх и риск хватаю за резинку и тяну.

— Аз, мне стыдно…

— У тебя хорошая фигура, её не стоит стыдиться.

— Правда? — Шепчет немного расслабившись.

— Самая лучшая.

— О, Аз…

Спускаю шорты, затаив дыхание! Не сопротивляется! До колен снял, а затем полностью.

Голое тело лежит, не дёргается, золотые кудри раскинуты. Растираю маслом голую задницу, между ног светлые волосики, не джунгли, но всё же!

Да и хрен с ним. Лезу уже нагло и настойчиво. По ляжкам лью, растираю, задевая волосы на писке.

— Аз, — слышу недовольное.

— Я твой муж, — отвечаю строго, как хищник, который вцепившись в добычу, почуяв на языке кровь.

— Прости, — раздаётся её ответ!

— Хорошо, малышка, но ты должна слушаться.

— Да, любимый, — слышу уже с нежностью.

— Нужно обмазать тело полностью, — заливаю ей дальше деловито. — Волшебное масло возымеет эффект только тогда.

— Ладно…

Просовываю руку под животик, ох, как же приятно скользит.

— Приподнимись, встань на четвереньки.

Поддавливаю рукой снизу прямо под лобок. Еле — еле шевелится. Но послушно встаёт!! На коленки и на ладони упираясь. Дойки свисающие в таком положении ещё больше! Ничего себе бидоны. Хочется сразу ухватиться за них, но я ещё предвкушаю.

Подстраиваюсь сзади поудобнее, убедившись, что у Жози разрумяненная мордаха смотрит чётко в покрывало. Стыдно ей!

— Чуть шире ножки, любимая, — шепчу, но меня уже трясёт, как маньяка сексуального.

За ляжки сам развожу, похоже, она тупить начала. Но послушно разводит. Любуюсь ракурсом сзади. Через намасленный слегка ворс видно эстетически неплохую писёнку и сжатую дырочку анального отверстия с небольшим пигментом вокруг. Да не всё идеально, но и не так уж и плохо.

Градус в штанах ещё больше повышается, и я спешу продолжить тактильный контакт, пока девка не опомнилась.

Лью масло на руки и продолжаю процесс. Ляжки сочные спереди растираю. К промежности горячей! Задышала часто, а я дальше веду через письку ладошку на лобок и животик нежный, растираю маслице, трепля при этом своим чувствительным запястьем и половые губы. Назад веду, на дырочках не сильно акцентирую, будто вскользь, чтобы не спугнуть дуру. Снова к животу между ног руку просовываю на этот раз дальше и встречаю заветные шары.

Графиня, стоящая в позе до этого смирно, поднапряглась. Но меня уже не остановить, я готов и силой её трахнуть, пусть только попытается отбрыкнуться.

Но она стоит! А я веду масленой лапкой вниз по нежной дойке и вскоре касаюсь заветного соска. Ещё и предплечьем киску подпираю. Жози вздыхает с содроганием.

Растираю грудь активно, оценивая как в висячем положении тяжела ноша. Пальцы растопыриваю насколько это возможно, и когда провожу ладошкой, каждым пальчиком задеваю сосочек, донимаю его, как бы невзначай. Провалившись между пальцами, он трётся о следующий. Умопомрачительные ощущения!!

Сосок твердеет за секунды, вырастая скалой!

Сбоку подбираюсь, не вынимая руки, лью на ладонь и приступаю ко второй сиське. Мощные железы колышутся от моих манипуляций, бьются друг о друга слегка. Не выдерживаю, лезу обеими руками тискать! Одна через письку, другая сбоку.

— О, Аз, это так приятно, твоё волшебное масло, — выдаёт через стоны.

Масло, масло, злорадствую. И не могу наиграться с шарами никак. Пока уже не стонет сама Жози:

— Аз, я устала так стоять.

Тяну её на бок, молча. Тушка, как намасленный пирожок, блестящим мясным телом заваливается послушно, ручонками своими закрывает соски кое — как, ножки подбирает. Жмётся, стесняется.

А я трусы свои сдираю остервенело. Всё, не могу.

Залажу на кровать, над ней нависаю. За коленку беру, чтобы отвести, а не даёт.

— Аз, что ты задумал? — Мямлит, с ужасом глядя на мой взведённый агрегат.

— Ты моя невеста, давай хотя бы полежим вместе голенькими, — выдаю, едва скрывая раздражение.

Снова пробую коленку отвести. Сопротивляется!

Хрен с тобой, дура, вскакиваю на пол, к лицу опускаюсь ошарашенному. Видимо, решила, что уйду и начинаю целовать в губы. Сразу с языком в её ротик врываюсь. Ахает, расслабляется. Грудь ласкаю, руки мои убирает. Лезу рукой к промежности, а эта сука тупая зажимается, не даёт ласкать.

Отстраняюсь. Смотрит с тревогой, всё ещё продолжая лежать в позе почти что эмбриона.

— Всё, я ухожу, — бросаю зло и хватаю свои трусы с пола.

— Аз, пожалуйста, — воет.

— Жози, пожалуйста, — кривляюсь в ответ. — Мужчина и женщина иногда занимаются любовью, особенно, если любят друг друга. А ты, похоже, не любишь меня.

— Люблю, — бурчит и, пряча, взгляд, добавляет: — Мне неловко, затуши свет.

Ах вот оно что!

Колдую мелкие вихри, задувая к чертям все эти долбаные свечки на люстрах.

— Так нормально? — Спрашиваю, не отрывая глаз от смущающейся девки.