Забытые тени

Глава 21 На самом видном месте

Первое моё посещение Скрытого Города. То самое, когда множество учеников угодили в смертельно-опасный переплёт.

И пережили его не все.

Нам с Кими тогда повезло. Окружённые туманом, в котором кишмя кишели твари Пустоты, мы успели найти возвышенность, на которой просидели до глубокой ночи в относительной безопасности.

Пиком той возвышенности являлся кубический пьедестал с неудобной поверхностью. Это неудобство нельзя не заметить, когда приходится часами на нём сидеть, тщетно пытаясь выбрать удобное положение. Очень уж там много причудливых выпуклостей. Тогда я об их природе особо не задумывался, полагал, что это время поработало над остатками скульптуры.

Дело в том, что похожих пьедесталов хватало на всех ярусах. Размеры и формы приблизительно одинаковые, и все одинаково пустые. Скульптуры, что располагались на них, или время не пощадило, или ценители старины растащили. Забирать монолитные каменные кубы им ни к чему, они и тяжёлые, и нет в них художественной ценности. Поэтому оставляли на месте.

Так что я на них насмотрелся. Особенно тут, на самом бедном ярусе. Складывалось впечатление, что именно на этом уровне Скрытого города когда-то собралась большая часть скульпторов древности. И своими резцами они работали до последнего. Тут куда ни бросишь взгляд, он обязательно упадёт на постамент.

А то и несколько.

Оказывается, я чудовищно заблуждался, никакие это не постаменты. Причём даже без пояснений Паксуса мог сам предположить неладное. В некоторых случаях встав на таком кубе во весь рост можно разглядеть, что неровности — не остатки ступней изваяния, а особый знак простой или сложной формы.

Его называют символом из тайного языка высших сил. Говоря проще, это и есть руна. Или, точнее, графическое отображение её сути.

Сам материал «постаментов» тоже вызывает вопросы. На первый взгляд — камень. Но при ближайшем рассмотрении можно заметить необычности, даже не будучи знатоком в горном деле и минералогии.

А уж если приглядеться к поведению мельчайших, почти точечных энергетических завихрений…

И кто мне мешал заметить это раньше?..

В общем, я опростоволосился по полной. Ну а разве не так? Оказывается, я с самого первого посещения Лабиринта то и дело посматривал на то, ради чего составил свой великий план. Чтобы заняться исследованием рунного камня или, выражаясь проще — рунника, даже не обязательно забираться на нижний ярус и на кишащие здесь тени охотиться. Есть возможность и без откликов работать. Способ так себе, смертью грозящий, но рабочий.

Впрочем, оба известных способа смертью грозят.

Не все люди столь же невнимательны. Да и легенды, недоступные для широкой публики, подсказывали, что с «постаментами» не всё просто. Более того, некоторые обладатели особых аналитических навыков, что иногда помогают вытаскивать из предметов дополнительные описания, определили, что это не простые камни, а рунные. То есть они так и называются — «Рунные камни». Сленг исследователей быстро сократил их просто до «рунников».

Забавно, но, выслушивая Паксуса, я вспомнил, что упоминание рунника однажды встречал в одной старинной книге. Но мельком и в столь невнятном контексте, что внимание это не привлекло. Как я уже говорил, сходу могу под сотню упоминаний рун и однокоренных с ними слов вспомнить. Весьма популярное слово, нет смысла на любое его использование реагировать. Автор того манускрипта, очевидно, знал побольше других, и, вероятно, допустил случайную оговорку, которую сам не заметил, поскольку она невинная, без раскрытия термина.

Да-да, всё та же секретная информация, которую даже Паксус наизусть знает, а мне докопаться до таких тайн без болтливого соседа не светило. Даже в богатейшей библиотеке Стального Замка ничего найти не удалось.

Два года подготовки великого плана смотрелись всё смешнее и смешнее. Не там я искал, ой не там. Мне следовало все силы приложить, чтобы получить данные из серьёзных кланов. Не знаю, как, но надо было не жалеть средств на поиск способа присосаться к их тайнам. Если Фреги столько нарыли, кто знает, что найдётся у других семейств, больше внимания уделяющим исследованиям, чем торговле.

Найти к ним подход, конечно, непросто. Но с моими-то возможностями стоило постараться.

Эх, кто же знал…

Но, в принципе, сведений, полученных от Паксуса, уже достаточно, чтобы начинать двигаться в потенциально правильном направлении.

Исследователи Фрегов, написавшие ту книгу, предполагали, что каждый рунник является хранилищем одной или нескольких рун. То есть для воссоздания алфавита следует особым образом снова и снова взаимодействовать с множеством камней.

Всего, как я уже намекнул, известно два вида взаимодействия: опасный и очень опасный.

Первый производится в два этапа. Сначала требуется добыть право на попытку отклика. Независимо от сленга исследователей я уже сам начал называть этот трофей просто откликом. Обзавестись им проще простого, он выпадает всем желающим каждый раз при убийстве любой рунной тени. Монстр этот несложный, его даже монстром называть язык не поворачивается. Выглядит не сказать, что симпатично, однако абсолютно безобидный и падает запросто.

А вот второй этап гарантирует дополнительные проблемы. Необходимо прикоснуться откликом к рунному камню. Трофей при этом должен соприкасаться с твоим телом, сам по себе он не сработает.

Если всё сделать правильно, из камня в тот же миг появится уникальный монстр. Некоторые исследователи называют его духом рунника, другие руноедом, третьи просто рунной тварью. Также встречаются «золотой червь», «рунный червь» и «рунный опустошитель».

Разнообразие названий не подразумевает такое же разнообразие форм. Это во всех случаях одинакового вида создание, действительно похожее на исполинского золотистого червя. Оно наделено множеством эффективных навыков убийства, способно двигаться с невообразимой для таких габаритов быстротой и абсолютно неуязвимо. Его пытались уничтожать всеми видами магии и самым разным оружием, включая осадные машины и хитроумные ловушки, на сооружение которых уходили недели (а то и месяцы). Никому ни разу даже поцарапать это чудовище так и не удалось, зато новые каменные пирамидки появлялись с печальной регулярностью.

Тварь дьявольски опасная. Если верить Паксусу, даже могучие альфы давно перешагнувшие через сотую ступень, погибают в одну атаку, если не получается прикрыться ультимативными защитными навыками. Дух рунника одинаково легко сокрушает любого, в любой броне. Разве что какая-нибудь особая, очень дорогая, артефактная и дополненная навыками, срезающими часть урона, способна прикрыть владельца на один-единственный удар. Но радости в этом немного, потому что она позволяет сохранить жизнь, но не здоровье.

Так что отделаешься «всего лишь» парой десятков переломов и половиной отбитых органов.

Если не хочется устраивать гарантированно-фатальные эксперименты, поступать следует просто. Исследователь взаимодействует с рунным камнем под ультимативной защитой, после чего самостоятельно или с чужой помощью удаляется на максимально возможной скорости. Достаточно убраться на пару сотен метров, чтобы золотой червь прекратил преследование.

Второй вид взаимодействия я не просто так назвал очень опасным. Даже не уверен, корректны ли здесь такие слова. Больше подходит что-то вроде «неотвратимо-замогильный» или «гарантированно-похоронный». Без каменной пирамидки здесь никак не обойтись.

И большое везение, если она окажется единственной.

Способ примитивен и работает на всех ярусах. Для него ничего не требуется, кроме простейших инструментов. Иногда даже они не нужны, достаточно личной силы.

Надо всего лишь попытаться повредить рунный камень, или сдвинуть его с места. Если воздействие велико или камень переместится хотя бы на пару миллиметров, золотой червь появится без использования отклика.

Но на этот раз рунный монстр настроен гораздо решительнее. Угроза камню приводит его в столь лютое бешенство, что он способен часами носиться по округе, уничтожая всё живое и неживое. Лишь в предрассветных сумерках возвращается. Его поведение считается одной из причин, по вине которых на последнем ярусе наблюдается тотальное опустошение. Да-да, единственный рисковый исследователь способен в ноль зачистить до десятка и более квадратных миль. Учитывая изначальную бедность этой части Скрытого Города и многовековую традицию устраивать рискованные эксперименты, мы наблюдаем здесь мрачное подобие безжизненной пустыни.

Так что Паксус отнюдь не сгущал краски, когда отказывался сообщать ценные сведения из опасения за мою жизнь. Ведь если я собираюсь идти дальше по пути великого плана, вариантов ровно два: очень рискованный и безумно рискованный. Первый выбирает большинство исследователей, и до половины из них в итоге выживают. Случаи спасения при втором столь редки, что в книге Дорса упоминался лишь один достоверный. И там фигурировал альфа сто семидесятой ступени с тремя нерядовыми перерождениями. Причём этот монстр в обличье человека выжил с трудом, потеряв всю команду, что его сопровождала. Червь добрался до спутников лидера, несмотря на то, что те предусмотрительно отошли на несколько миль.

Да уж, страшнейшая тварь.

Нет, второй вариант сразу вычёркиваем. Паксусом я, так и быть, готов пожертвовать, но не Кими. Да и сам я далеко не сто семидесятый, перерождений за душой нет, с навыками не всё гладко.

И не только с навыками.

Приняв единственное приемлемое решение, я уточнил:

— Паксус, вспомни. Может всё же про ключи там хоть что-нибудь упоминалось? Напряги голову.

Сосед покачал головой:

— Нет Чак, я бы вспомнил. Предметов только два: сам рунный камень и отклик. Ну ещё рунную тень и золотого червя можно посчитать за предметы. Некоторые исследователи какие-то артефакты использовать пытались, но я так понимаю, ты не про них спрашиваешь.

— Нет, я про это.

Вытащив рунный ключ, продемонстрировал его на ладони.

Изучив его, сосед почесал в затылке и спросил:

— Где ты его взял?

— Неважно. Посмотри хорошенько. Может теперь что-нибудь вспомнишь?

— Чак, я же говорил, ничего не знаю. И это вроде не артефакт. Да и выглядит как-то серо… дёшево. Не знаю, что ты там себе надумал, но не верится, что он поможет.

— Должен помочь. Обязан. Только я не представляю, как его использовать. Может прикоснуться одновременно и откликом и ключом?

— Я не знаю, может и так. Только надо касаться именно того камня, из которого рунная тень выбралась.

— В смысле?

— Разве не видел, откуда появились те тени, которых ты убил?

— Нет, не видел. Пока ты не сказал, я даже не знал, что они из камней выбираются.

— Теперь знаешь. У каждой рунной тени свой камень. Если её убить, в следующую ночь новая тень вылезет. Она всегда одна, две за ночь не бывает. Их надо убивать в первый час, потом они почти перестают появляться. Если не успел, придётся ждать следующей ночи.

— То есть эти отклики нельзя применять к другим камням? — уточнил я.