Гаситель

Глава 4

Она говорила долго, Айнар кивал, потом достал из успевшего за недолгую прогулку стать помятым саквояжа журнал и карандаш. «Помедленнее, я записываю», — так и вертелось на языке, но Гарат Ашшала давно здесь, и скорее всего, не узнала бы цитату.

Выходило, что каждый человек имеет своего двойника в нескольких мирах — «может, их тысячи». Айнар, когда еще не был Айнаром, читал книжки про всяких там «попаданцев», радостно ухватился за эту идею, но Гарат его только смерила презрительным взглядом:

— Какие еще попаданцы? В кого, Сталина, Ленина? В короля эльфов? А в той своей реальности ты был королем?

— Нет, — признал Айнар.

— Ну так чего же ты хочешь?

Ничего он не хотел, молча слушал дальше. Про «дублей», как их обозвал в записях Айнар, закончилось быстро, а потом пошло главное.

Почему и зачем.

В этом мире правит магия. Она есть в том или ином проявлении везде — «колдуй баба, колдуй дед», черные кошки с числом «13» под хвостом, соль через плечо. Не на пустом месте это появилось.

— Магия, — изрекала Гарат Ашшала тоном учительницы в средней школе, даже не препода в универе. — Определенный этап развития мира. Как первичный бульон с булькающей протоплазмой. Со временем протоплазма собирается в простейших, простейшие делятся друг с другом таланты и кооперируются в клетку с рибосомами, комплексом Гольджи и синтезом АТФ. Магия отмирает за ненадобностью…

Тут она прищурилась, Айнар попытался мысленно изобразить клетку, вытянутую и похожую на авокадо, внутри большая косточка-ядро, вокруг мелкие органеллы, но уроки биологии подзабыл. Органическая химия представлялась в виде полимерных материалов. Углеводороды, спирты, масла. И так далее. «Это другое».

«Сейчас двойку влепит», — мелькнула мысль.

Не влепила.

— В тысяче миров магия на девяносто девять процентов отмирала до эпохи динозавров. Дальше эволюция говорила «я сама», порождала сначала чудовищных ящеров, потом тварей поменьше и так далее до безволосых двуногих обезьян с даром речи и невероятным по этому поводу самомнением. Но здесь что-то пошло не так. Магия не вымерла, она осталась единственной движущей силой.

— Понимаю, — сказал тут Айнар, и он правда думал, что понимал.

Это как если бы огромные доисторические твари — все эти ракообразные размером с дом, — ползали по улицам или попадались в сети рыбаков, а в лесах вместо медведей ревели тираннозавры. В фильме «Парк Юрского периода» ничем хорошим не закончилось, а ведь там всего лишь пытались воссоздать динозавров.

— Нет, не понимаешь. Здесь не произошло ничего в развитии цивилизации. Люди перешли от первобытнообщинного строя к рабовладельческому, а потом перемешались все эпохи. Они изобрели колесо и еще что-то по мелочи, но даже до водяных или ветряных мельниц не додумались. Зачем, если есть магия? Зачем, если можно взять Искру? Между прочим, — Гарат Ашшала докурила сигарету и тут же схватила новую. — Некоторые технологии соответствуют Новому времени, в городах даже печатные станки недавно появились. Конечно, они все работают на магии. На Искрах.

— Вот на той слизи?

— Именно. Хотя прирученные Искры ведут себя более прилично. Если только допустимо сказать такое о творении Светочей…

— Светочей?

— Маги. Местная элита. Заменяют все и сразу, от жречества до высшей аристократии. Культурные особенности всюду разные, в Глеоре это целый институт инквизиции, в Тесхене — матриархат с шаманизмом, ну и так далее. Суть одна, никто из народов не ушел от магии.

Айнар почесал карандашом затылок.

— А это плохо? То есть, вот нас берут из…

«Питера. С серым дождем, разводными мостами и крафтовым лагером из Финки».

«Я это помню или уже нет?»

— …оттуда. И зачем-то сюда засовывают? Ну и зачем?

Гарат Ашшала вздохнула.

— Наши ученые считают, что этот мир опасен, Айнар Венегас. Опасен для других. Это как ядерный реактор, который все нагревается и нагревается чертовыми Искрами, людей становится больше, Светочей тоже, они создают все новые. Бум! — с окурка сорвались оранжевые огоньки.

«Искорки, ага».

— Зацепит и нас, и еще много кого. Мало не покажется.

— А мы, значит, должны эту магию уничтожить? Ну и где тут вулкан? Когда мне колечко выдадут? Сразу хочу предупредить, с шерстью на ногах неважно, — после третьего бутерброда язвить у Айнара получалось куда как лучше.

— Дурак, — беззлобно отозвалась Гарат Ашшала. — Никаких вулканов и колечек. Магия так просто никуда не уйдет. Но вот людей… людей изменить можно.

Она очень тяжело вздохнула.

Настолько, что Айнар — или не совсем он, — спросил:

— Почему я? Когда вернусь домой? И можно, ну, отказаться?

«До похода к вулкану».

— Ты — потому что тебя определили. Резюме отправлял? — пришлось кивнуть, Гарат Ашшала блеснула желтыми от табака зубами, напоминая в этот момент единственную в мире зубастую ворону. — Ну так не жалуйся. Работа вахтовая. Вахта длится… да сколько бы ни продлилась, вернешься с разницей в часа два-три.

— Из шкафа, — снова проявил познания классики фэнтези Айнар. А вот собеседница не поняла — «не читала, что ли?»

Или… забыла?

— Из какого еще шкафа?

Объяснять почему-то стало стыдно. Просто же очередная шутка.

— Неважно. Так что, вернусь, заплатят денег и все, миры спасены, всем спасибо, все свободны?

Гарат Ашшала сделала глоток остывшего чая. Окурок притаился в пепельнице, ею служила довольно безвкусная вазочка в виде полого пенька, рядом с которым спала глянцевитая оранжевая лиса.

— Я тут уже лет десять по местному времени. Я врач, должна научить их медицине. Думаешь, продвинулась особо? В прошлый раз меня едва не закидали камнями. Спасибо, вот такие сверхконцентраты магии, как лес Цатхан, натыканы: сюда местные не суются. Вполне разумно с их стороны: дикую Искру ты видел.

— Даже слишком близко, — поерзал на табуретке Айнар.

— Мне доставляют необходимое, чтобы могла тут жить, пока суть да дело. Но работы все еще, — она подняла руку, и Айнар ждал характерного жеста на шее «по горло» или на лбу, вместо этого странно щелкнула указательным пальцем о ноготь среднего. — Надеюсь, с Техником пойдет лучше… Ах да. Отказаться — можешь. Отыщут нового Техника, ты не единственный. Еще десять лет.

— Что, прямо десять лет меня искали?

— Ты чем слушал? Вроде близорукий, а не глухой! Подселенец. «Копия» в этом мире. Человек с талантами в физике и инженерии. Одним словом, был нужен гений, который способен изменить все. Это тело — то есть, ты, — умрешь, если откажешься. Будет ли другой Техник? Когда? Я не знаю. Может, никогда.

Она резко встала, слишком шумно для худой и хрупкой женщины, табуретка загромыхала, будто молнией в дерево ударила.

— Ну, думай. От меня как раз можно вернуться. Час тебе на размышления, Айнар Венегас.

Он взял у Гарат сигарету и зажигалку. Вышел на улицу, спустился-сполз по лестнице. Темнота вокруг заповедной поляны с инородным телом-«избушкой на курьих ножках» стала еще гуще, плотнее, словно оборачивали слой за слоем в черную вату, аж дышать тяжело.

Айнар затянулся и закашлялся. Табак оказался ядреным, никакой не «кент», самосад без фильтра. Полянку тесно обступали деревья, тропинка за час или два заросла дерном, а поверх прострочило золотой лозой. Где-то еще дальше, среди сплетенных друг с другом деревьев, перетекала в саму себя вековечная мгла.

Он сел на ступеньке и снова затянулся, игнорируя боль в бронхах от ядреного горлодера. Выдержал целых секунд пять, только потом снова изобразил туберкулезника в неизлечимой стадии.

— Итак. Черт подери.

Он мог вернуться.

Прямо сейчас, как сказала Гарат Ашшала. Никаких приключений, никаких загадочных миров с магией и прочей не менее стремной чушью. Берешь, значит, свои пожитки… хотя нет, инструменты выдали «оттуда», так что изволь налегке.

«Я — Айнар Венегас».

«Айнар Венегас умрет, если я вернусь».

Передернуло, брр. «Гусь по могиле прошел», — есть такое выражение, вот оно и пришло на ум.

Наверное, это можно спокойно… кхм, пережить? В смысле, в своем мире? В Питере. Че-ерт.

«Ядерный реактор».

«Чернобыль миров».

«Тупые местные маги или кто они там швыряют уголь в топку, которая и без того готова взорваться».

На все был готов один универсальный ответ из тех, что никогда не приходит в голову героям из сказок, легенд или даже всесильным нагибаторам из книжек про смелых попаданцев: «Почему я»?

Может, подойдет кто-то другой… нет, Ашшала сказала, что нужен конкретный — местный «гений», ему не повезло родиться рабом, но это…

«Это я — гений?»

Рави Иванов не был гением. Ни вторым Теслой, ни Эйнштейном, ни Ньютоном. Даже на завалящую премию не тянул, о Нобелевке не заикался — так, мелкотравчатый технарь, каких миллионы.

Здесь, под именем Айнара Венегаса, он был Эйнштейном, да Винчи, Архимедом или кем-то еще. Местные люди, избалованные Искрами и Светочами, не вырастили собственных ньютонов и архимедов.

«Тут все просто. Плюхнись в ванну всей своей тушей, и поверят в вытеснение жидкости. Законы физики не надуришь, универсальны».

Он спустился еще на ступеньку, поднял и бросил камень. Тот послушно упал, в воздухе не завис, на лету в лягушку не превратился. Работаем, порядок.

«Я не хочу…»

«Чего?»

Дома безопасно. Родное государство меня бережет. Голосуй за правильную партию, не высовывайся, не пости на страничке в соцсети подозрительный материал — клипы немецких рокеров Rammstein тоже не стоит. Мило и прилично. Другую работу найдешь, может, придется, спустить планку, ты же «грязный чурка»…

Вдох-выдох. Сигарета крепкая, но уже не настолько. А чай был какой-то «левый», будто водки выпил.

«Я не хочу».

Правда? Не хочет? Остаться единственной надеждой нескольких миров — ладно, Айнар-Рави, сбавь градус пафоса, ты не один такой, Гарат Ашшала, вон, живет себе бабой-ягой посредь колдовского леса, курит паршивые сигареты и угощает «ахмадом».

«Да мне плевать на…»

Не плевать. Он сделал глубокий вдох — Айнар тосковал о своей рано погибшей матери, о друзьях из деревни, ненавидел болезненной, как заноза под ногтем, злостью, отца.

«Здесь опасно и меня могут убить».

— Но я уничтожил дикую Искру. Обычной поваренной солью, как слизняка. Этот, мать его, сгусток доисторической протоплазмы, первичного бульона.

Окурок упал в дерн, зашипел и погас в нем. Снова пробрал кашель.

Он поднялся.

Гарат Ашшала ждала на кухне

— Я это…

Он вздохнул.

— Не буду никуда уходить. Раз надо, так надо. Надеюсь, заплатят они мне по всем счетам, когда вернусь.

Гарат Ашшала засмеялась ведьмой из мультфильмов, а потом вернулась к яичнице:

— Отдохни, а потом пойдем вместе. Доктор и Технарь, может, у нас правда, будет шанс. Да, спальня во-он там, постелила тебе на полу, но ты парень здоровый, выспишься.

Айнар пожал плечами. Его все устраивало: представлял, какую огромную петарду из настоящего пороха можно засунуть в зад Светочам, и он улыбался. Зажигалку выложил на стол.

— А ты? — спросил он, внезапно перейдя на фамильярное обращение, но Гарат Ашшала не обратила внимания.

— Что?

— Прям так согласилась?