На пороге прошлого

– Клятву? – переспросил каанчи. – Ты хочешь, чтобы мы клялись, как воины Белого камня и Песчаной косы? Как твои айдыгерцы?

В одно мгновение в глазах его разгорелся гнев. Уриншэ гордо задрал подбородок и ответил дайну вызовом во взгляде.

– Так, может, и прав был Кашур, когда говорил, что ты хочешь больше власти? Что ты хочешь подмять под себя остальные таганы и сделать всех нас Айдыгером?

Мне захотелось выругаться, но Танияр не только бы услышал меня, но и понял брань, потому что делала я это исключительно на родном языке, а супруг его знал теперь в совершенстве. Ну как?! Скажите мне на милость, как можно нести подобную чушь?!

Дайн был явно со мной согласен. Он медленно выдохнул и направился к каанчи, застывшему изваянием, которое могли бы поставить воплощению надменности и заносчивости, да попросту спеси! Танияр остановился напротив Уриншэ, вновь склонил голову к плечу и вопросил:

– Я когда-нибудь прежде просил вас о клятве? До этого дня я почитал вас за братьев, но снова ошибся. Когда-то я считал братьями Налыка и Елгана, но они пришли, чтобы уничтожить Зеленые земли. Еще вчера я был рад назвать братьями тебя и твоего отца, а сегодня он отправился к «великому» каану, чтобы услышать его правду. Так вот я тебе и так скажу, в чем его правда: он голос Белого Духа, а все остальные кааны должны его слушать. Слушайте, а я займусь делом.

– Но ты ждешь от нас клятвы!

– И тому виной вы сами, – ответил Танияр. – Обдумай, что говорил с самого начала, а после упрекай меня. Я всё сказал, ты всё услышал. Больше говорить не о чем.

Развернувшись, Танияр первым вышел из дома, Элькос последовал за ним. А спустя мгновение отмер и Уриншэ. Он бросился следом за гостями и, едва выбежав во двор, крикнул:

– Куда ты идешь? Что хочешь делать?

– Другу я бы ответил, тебе, каанчи, нет, – не оборачиваясь, ответил Танияр.

Ягиры Холодного ключа, находившиеся во дворе, услышав слова дайна, изумленно обернулись в его сторону.

– Стой, Танияр! – гаркнул Уриншэ. – Остановись! Мы не договорили! – Ничего не изменилось. Мой супруг приближался к воротам, даже не обернувшись на призыв, и каанчи выкрикнул: – Закройте ворота! Не выпускать!

Заметно ошеломленные воины все-таки поспешили выполнить приказание. Они бросились к воротам. Кто-то даже вытянул ленген, потому что с той стороны стоял десяток наших ягиров. Они пришли с дайном, но из-за оружия, которое принесли с собой, остались стоять на улице.

– О Хэлл… – выдохнула я, уже предвидя возможное развитие событий, но…

Элькос, не замедляя шага, махнул рукой. Створы сорвало с петель, и они отлетели в сторону, кажется ранив кого-то из чужих ягиров. И тогда зазвенели ленгены, вытаскиваемые из ножен хозяевами и гостями. Но вот посреди жаркого лета взвыла метель, взметнув волосы людей и плащ моего супруга. А потом раскрылся портал.

Пять ягиров вошли в него первыми, затем прошествовали дайн и хамче, а после оставшиеся пять воинов. О-о, это было красиво! Весь этот переход в кружении метели! И далее тоже. Потому что вышли они в дайваре в доме каана Курменая, где в этот момент проходило сборище спесивцев.

Ягиры теперь и не думали покидать своего повелителя. Впрочем, если бы Танияр желал соблюдать правила хорошего тона, то вышли бы они из портала у ворот. И двое воинов, не дожидаясь приказа, сразу же направились к дверям в дайвар, где застыли с обнаженными ленгенами. Остальные рассредоточились вокруг дайна, также вытащив клинки из ножен. Так что визитом вежливости происходящее назвать было невозможно.

Взгляд Танияра скользнул по присутствующим, пребывавшим в высшей степени ошеломления, на миг задержался на каане Холодного ключа, и губы дайна скривила усмешка. И наградой ему… нет, не ему, а мне стал опущенный взгляд и заалевшее лицо. Я знаю, что моему супругу это проявление стыда было безразлично, но не мне. Хотя бы так, но я испытала толику удовлетворения.

– Что ты вытворяешь?! – рявкнул Кашур, первым взявший себя в руки. Впрочем, в спинку кресла он вжался, уже по опыту зная, что ничего не сможет противопоставить.

От его возгласа очнулись остальные, правда, на ноги вскочили всего несколько человек. Похоже, приближенные Кашура, памятуя о своем бессилии перед хамче, решили пока не лезть тому под руку. Остались сидеть каан Холодного ключа и его алдар – младший брат каана.

– А что я вытворяю? – полюбопытствовал Танияр, не обращая внимания на негодование гостей Кашура. – Зашел в гости, как и все мои… братья, – последнее вышло едко и насмешливо. – Неужто в доме великого каана не найдется места для дайна Айдыгера?

– Так в гости не ходят! – все-таки рявкнул один из приближенных. Его принадлежность Курменаю была ясна по цветам в одежде.

Мой супруг устремил на него взгляд, после потер подбородок и вдруг, приложив ладонь к груди, склонился перед Кашуром.

– Милости духов тебе, великий каан, – произнес Танияр. – Дозволишь остаться с вами?

Неожиданная перемена в поведении вызвала лишь настороженность, и ответить Кашур не спешил, лишь пристально следил взглядом за наглецом. Зато подал голос один из гостей каана, кто успел вскочить на ноги.

– Гость входит через дверь и не угрожает оружием хозяевам, – произнес мужчина лет сорока с блеклыми голубыми глазами.

Дайн обернулся к нему.

– Ты прав, каан Галзы, – ответил он. – Гость приходит с открытым сердцем, как я приходил к каждому из вас. Но теперь вы точите ленгены, чтобы вонзить их мне в спину, а потому и я прихожу к вам с обнаженным клинком. Каков хозяин, таков и гость, – закончил Танияр и вновь обернулся к Кашуру.

– Если твои ягиры стоят здесь, пусть войдут и мои, – подал голос последний.

– Они будут только мешать, – отмахнулся Танияр. – Мои ягиры как тени. Если не будешь на них смотреть, ты их даже не заметишь. – На ропот, прокатившийся по дайвару, он внимания не обратил, как и «тени», не ставшие прятать ухмылок.

– Я здесь хозяин, и я велю…

– Нет.

Проход в дайвар вновь оказался закрыт Элькосом. Воины Курменая застыли перед дверным проходом, затянутым морозным льдистым покровом. Они не пытались пробить его, тоже имея опыт тщетности всякого воздействия.

– Государь, – с почтением позвал Элькос.

Танияр полуобернулся, и губы его вновь скривила усмешка, но теперь она досталась позеру-хамче, потому что в эту самую минуту за спиной дайна кружила небольшая метель, всё более вырисовывая контуры кресла с высокой спинкой. И когда работа была закончена, дайн опустился в подобие ледяного трона, на поверхности которого вспыхивали искры инея.

– Ох, – вздохнула я. – Не простыл бы только…

Голова супруга тут же чуть повернулась – он услышал мой голос. Едва приметная улыбка скользнула по губам, и он тихо ответил:

– Это не лед.

И я поняла, что трон – это энергия магистра, которой он придал видимые очертания и плотность. Тоже иллюзия в некотором роде, но имевшая физическое воплощение. После этого переживать за здоровье супруга я перестала и вновь сосредоточилась на происходящем.

– Поговорим? – учтиво спросил дайн.

– Не о чем, – надменно отозвался Кашур. – Уходи, ты не гость в моем доме.

– Уйду, – кивнул Танияр, – Но позже. Сначала хочу узнать, зачем вы собрались? Ты же говорил, что илгизиты не отважатся сойти к нам. Никак уверился в угрозе?

– Они не осмелятся! – рявкнул «великий» каан. – Они трусливы, а мы отважны и сильны. Если покажут свой поганый нос, мы оторвем его вместе с лицом. Мы не боимся илгизитов.

Танияр хмыкнул и развел руками:

– Тогда зачем вы собрались? Если не сговариваетесь, как победить илгизитов, то против кого сговариваетесь? Против меня? Я ведь не ошибся? Что скажешь, Кулчек? – И вот теперь он посмотрел на каана Холодного ключа.

Однако ответа не дождался ни от каана, ни от алдара. Последний мазнул взглядом по старшему брату и отвернулся. Не одобрял ли он их явку на это сборище или же молчание, мне было неизвестно, и потому этот жест я оценить не могла. Впрочем, и моего супруга вся эта пантомима интересовала мало.

– Много ты о себе думаешь, дайн, – буркнул один из приближенных Кашура. – Кто ты, чтобы о тебе говорили кааны?

– Тот, кого вы все опасаетесь? – предложил ему ответ Танияр. – Иначе зачем это сборище? Праздничного стола здесь нет, единого хозяйства вы не ведете, против илгизитов не сговариваетесь. Но тех, кто откликнулся мне, посещаете исправно. И что же мне думать? Выходит, готовите пакость.

– Мы не отдадим тебе наших земель! – рявкнул каан Галзы.

Из какого он тагана, я не знала, но неприязнь испытала острую. Дурак! Слепой, глухой, упрямый дурак! Они все тут были такими. Искали врага там, где царила лишь дружба, тем самым подвергая опасности само существование своих земель.

Тем временем Танияр обернулся к Галзы и полюбопытствовал:

– Зачем? Зачем мне ваши земли?

– Ты хочешь прибрать их к рукам и встать над нами, – сердито отчеканил незнакомый мне тагайни.

И собравшихся будто бы прорвало. Они вскакивали с мест и, тыкая пальцем в Танияра, выкрикивали:

– Ты уже забрал Белый камень и Песчаную косу!

– Ты хочешь быть над всеми нами!

– Никакой угрозы нет! Ты ее выдумал!

– Или выдумала твоя пришлая, а ты повторяешь!

– Ты не должен был отбирать власть у брата, он законный каан!

– И сказки вы рассказываете, чтобы задурить нам головы!

– С племенами водишься, братьев своих продал!

– Нет у нас врага иного, кроме тебя, Танияр!

– Вот как? – прищурился дайн. – Стало быть, нет у вас врага, кроме меня?

– Кроме тебя нет! – в запале воскликнул последний говоривший, даже, кажется, не осознав, что именно сказал.

– Тогда всё верно, – усмехнулся Танияр, – я вам враг. Там, где предали Белого Духа, нет моих братьев, только Илгизовы прислужники.

– Что?! – взревели кааны и их приближенные.

– Ты что говоришь такое, грязный урх?!

– Мы верные дети Белого Духа!

– Мы почитаем Его! А ты водишься с племенами и пришлыми!

– Это ты предатель! Ты хочешь много земли и много власти! Об остальном врешь!

– Нет угрозы! Никто не пойдет на таганы! Это ловушка!

Танияр вновь обернулся к каану Холодного ключа и задержал на нем взгляд. Кулчек наконец посмотрел на дайна. И пока свора заходилась в остервенелом лае, два правителя и недавние союзники продолжали поединок взглядов.

– Что скажешь, Кулчек? – спокойно, даже устало спросил мой супруг.

Но каан отчего-то всё еще молчал, и тогда не выдержал алдар из Холодного ключа. Он поднялся на ноги и, приложив ладонь к груди, произнес:

– Ты умен, дайн. И ты коварен. Мы все это увидели и почувствовали…

– И потому испугались? – прервав его, полюбопытствовал Танияр.

– Но ведь никто до сих пор не появился! – неожиданно воскликнул Кулчек. – Ты говоришь – время пришло. Мы бродим по горам, что-то смотрим, запоминаем, слушаем тебя, но никто не идет. Никого нет, Танияр! А если никто не придет? Зачем тогда всё это?

– Я тебе скажу зачем, – ожил Кашур. – Сейчас он пугает тебя илгизитами, потом поклянешься ему, а потом пойдешь добывать наши земли. Он уже прибрал к рукам чужие таганы, и ему мало. Он хочет всё!

– А всё его пришлая! – гаркнул тот, кого Танияр назвал Галзы. – Пока ее не было, он был послушен брату, с пагчи воевал, кийрамов гонял, а теперь их братьями называет! Пусть будет проклят тот, кто водит дружбу с дикарями!