На пороге прошлого

Глава 28

Развернувшись, я подошла к пещере, разом ощутив прохладу, шедшую из глубины. Я снова поправила на руках сына, заодно надев на палец перстень, который был по-прежнему сжат в кулаке, и уже намеревалась войти под мерцающий свод, когда… Навстречу мне шагнул магистр Элькос.

– Душа моя, после мы будем иметь с вами серьезный разговор, – строго произнес хамче. – Я желаю знать, где вы нахватались этих отвратительных оборотов, которыми поливали илгизитов несколько минут назад.

– Всё после, Морт, – сказал Танияр, вышедший из пещеры следом за магом, и я едва не осела на землю, вдруг ощутив опустошение и неимоверное облегчение, но рука супруга поддержала.

Он коротко поцеловал меня в висок и, обойдя, оставил за спиной, более ничего не сказав. А следом за ним вышли десять ягиров, среди которых был и Юглус. Мой телохранитель скользнул по мне строгим взглядом, но промолчал – у него имелись иные заботы. И в этот раз сохранить требовалось больше, чем жизнь дайнани.

Я развернулась вслед последнему ягиру и увидела, что защитники Белого Духа встали щитом перед входом в святилище. Элькос стоял перед ними, закрывая собой и дайна, и воинов, в руках которых были сжаты рукояти ашысов.

– Вы не пройдете, – произнес хамче, раскинул руки, и ладони его засияли белым сиянием.

Я подступила ближе и из-за спины супруга смотрела на лица илгизитов. Бальчи скользнули вперед и оскалили зубы, более всего сейчас напомнив собачью свору. У каждого в обеих руках были сжаты ножи с длинным клинком, зазубренным у рукояти.

Подручные, не произнеся ни слова, слаженно расступились. Не просто разошлись в стороны, но выстроились в определенный порядок, состоявший из трех рядов. В первых двух было по три илгизита, в последнем четверо. И встали они так, что находившийся позади илгизит прикрывал брешь между двумя передними подручными, а последняя четверка, если можно так сказать, защищала и фланги.

Махир и Архам не двинулись с места. И если в глазах Алтааха ясно читалось любопытство, то мой деверь казался вовсе равнодушным к тому, что напротив застыл его родной брат с обнаженным ленгеном в руке. Да всё, что происходило сейчас, казалось, было безразлично бывшему каану.

– Архам, – позвал брата дайн.

Деверь вздрогнул, и глаза его ожили. Исчезло равнодушие, даже поза поменялась. Архам опустил голову, но вовсе не стыдясь того, что стоял среди врагов. Он посмотрел на брата исподлобья, и во взгляде этом была злоба столь явственная, что будь она клинком, то могла бы и ранить.

– Что тебе надо от меня, Танияр? Ты лишил меня челыка, из-за тебя умерли мои отец и мать. Ты пригрел пришлую, а я остался без любимой женщины. Ты всё отнял у меня, чего еще хочешь?

Я не видела лица своего супруга, но понимала, что слова брата не могли его не задеть, а главное, знала, кто сейчас говорит устами бывшего каана. Чтобы не позволить мужу обозлиться на Архама, я накрыла его плечо ладонью. Танияр не обернулся, только произнес отрывисто:

– Уйди в пещеру, Ашити. Отец защитит вас с Тамином. – А после сказал, уже обращаясь к брату: – В твоих жилах нет крови нашего отца, там течет гнилая вода Селек.

– Не смей оскорблять мою мать, сын Эйшен! Это вы с матерью сделали из моей мамы убийцу! Это вы…

– Танияр, – снова заговорила я, отвлекая дайна от слов, изрыгаемых его братом, – это не Архам. Это махир говорит его устами. Он оставил метку на сознании Архама еще в Даасе, но пробудил ее только сегодня. Твой брат был честен с тобой, сейчас нет. Он верит, что это его мысли, но внушает их Алтаах. Не карай невиновного. Тебя попросту провоцируют.

– Я услышал тебя, – несколько сухо ответил супруг. – Теперь уйди.

– Хорошо, – согласилась я, не желая спорить.

Однако только отступила под каменный свод, но пока не ушла, потому что хотела видеть, что будет дальше. Не из любопытства, разумеется. Попросту было страшно остаться в неизвестности, пусть и под надежной защитой Создателя. И потому я увидела, как Архам, еще что-то желавший добавить к своим несправедливым обвинениям, замер на миг, а после упал, так и не сменив позы.

– Чтоб не мешался, – донесся до меня голос Элькоса, – после разберусь со всякими метками.

Да, верно, так Архам не сможет навредить ни брату, ни ягирам, ни себе самому, да и не попадет под удар хамче или воинов. Самое лучшее для него сейчас быть вне всего происходящего, впрочем, как и нам с Тамином. И я уже намеревалась и вправду войти в пещеру, чтобы наблюдать за событиями с безопасного удаления, когда увидела, как стремительно обернулись илгизиты из последней четверки, а в следующую секунду зашуршала трава.

Глаза мои округлились, когда я увидела, как зеленые жгуты, извиваясь подобно змеям, скользнули в руки подручным, превратившись в четыре плети. Но против кого они намереваются их использовать, если противники все здесь? За спиной никого…

– О Хэлл, – выдохнула я и подалась вперед, потому что…

Из травы поднялись три мощных рырха. Оскалившись и пригнув головы, они медленно наступали на илгизитов, опасные и жуткие в своей ярости. А то, что рырхи злы, было видно сразу. Шерсть их встопорщилась, и хвосты нервно подергивались. Но шли безумно красиво, шаг в шаг! Да и всё их появление было бесподобно.

– Малыши, – с улыбкой прошептала я. – Хайнудар прислал их нам в помощь. Танияр, – произнесла я уже громче, – это же наши малыши! Мейтт, Торн, Бойл…

– Духи с нами, – супруг то ли ответил мне, то ли говорил с ягирами. Скорее всего, последнее, потому что он поднял руку и издал клич: – Хэй! – И последний бой за сохранение этого мира начался.

Тихо защелкали ашысы, и первый рой смертоносных жал устремился к илгизитам… Одновременно с этим заклубился сероватый туман. Он мгновенно поднялся стеной, отгородив от нас махира и его свиту. Дротики завязли в грязном мареве, так и не сумев добраться даже до бальчи.

Туман затопил все свободное пространство, подступил к защитникам Белого мира и остановился, напоровшись на прозрачную стену. Я видела, как клубы ударились о защиту, выставленную магистром, отпрянули и снова набросились на преграду, и тогда она перестала быть незримой. Стена полыхнула ослепительным белым светом, и туман распался на грязные лоскуты.

– Ленгены! – рявкнул Танияр, и я охнула.

Не от возгласа дайна, а потому, что бальчи оказались неожиданно близко. Скрытые туманом, они подошли почти вплотную к нам, может, и набросились бы, если бы не защита магистра. Наверное, так и было задумано подручными, но не случилось, и ягиры встретили охранников махира обнаженными клинками.

Звякнула сталь, и я отвернулась, но всего на миг, потому что звериное рычание вновь приковало мое внимание, но уже к тем, кто нападал на илгизитов сзади, и у них не было магистра Элькоса, чтобы прикрыть от более опасных противников, чем бальчи.

Рырхи не спешили броситься на подручных. Они приблизились на расстояние в несколько шагов и теперь метались перед илгизитами, создавая хаос своими перемещениями. Время от времени то один, то другой с рычанием пригибали головы, махали лапами, даже казалось, что вот-вот прыгнут, но вновь и вновь продолжали свою карусель. И головы подручных поворачивались в попытке уследить, кто из рырхов первым перестанет играть. Хищники путали свою добычу, и я невольно улыбнулась, любуясь ими.

– Морт, – отвлек меня голос мужа. – Можешь их раскидать?

– Кого? – спросила я, всё еще наблюдая за рырхами.

– Пока прощупываю, – ответил Элькос. – Пытаюсь понять, от кого и что ожидать. Сейчас они составили монолит. С одной стороны, каждого не вычленить, с другой – легче противостоять. И махир еще не проявил себя, работают подручные.

– Мы можем и в стороне подождать, – сухо произнес Танияр. – Но тогда ты будешь не только отбиваться от них, но и нас защищать. Дай нам их, Морт, себе оставь махира.

– Махир сказал, что он земное воплощение Илгиза. Если это означало то, что он сказал, то подручные черпают силу от Алтааха, – снова заговорила я. – Они были сильны в горах, но становились слабей при удалении, значит, могущество их в силе покровителя, а стало быть, и махира. Я так это вижу.

Супруг обернулся, одарил меня суровым взглядом, который мог означать лишь недовольство моим неповиновением. Однако вслед за дайном оглянулся и Элькос. На миг его губы поджались, но в глазах отразилась работа мысли, потому я смело трактовала выражение его лица как осмысление моих слов.

– Даже если откинуть их к краю священных земель, связь в их цепи не распадется, слишком близко, – наконец произнес он. Свечение ладони магистра усилилось. Похоже, наш хамче пока просто противодействовал силе подручных, но делал это, даже не оглянувшись. – Однако может рассредоточить поток, сейчас спаянный воедино. А так как они попытаются продолжить работу, то и ослабит… Да, нарушим строй.

Он обернулся и сделал рукой круговое движение, и тут же под ней образовался маленький смерч. Элькос, сделав резкий жест, отбросил смерч на илгизитов, и он увеличился в мгновение ока, охватил подручных и махира, и слух на миг заполнило завывание вьюги. Она пронеслась по священным землям, взметнула волосы, лизнула инеем изумрудную траву, и всё рассеялось…

– Хорошо, – кивнул Танияр, оценив результат.

Подручных разнесло в разные стороны. Недалеко, но более они не стояли в слаженном порядке. Несколько илгизитов, возможно более слабые, и сейчас еще были в позе, будто сопротивляются урагану. Они нагнулись, выставив вперед руки, должно быть всё еще чувствуя давление силы хамче. Но другие уже стояли ровно, а махир и вовсе остался на прежнем месте. Он остановил на магистре взгляд прищуренных глаз, словно впервые оценивая противника, а после, заложив руки за спину… отошел. По-прежнему неспешно, словно мы всё еще продолжали вышагивать по степи, и остановился в стороне от разрозненных теперь подручных. Кажется, он решил быть наблюдателем.

А вот рырхи остались там, где были, только улеглись на траву и теперь вновь поднимались на лапы. Они озирались, порыкивали, а затем повернули головы в сторону Танияра, словно ожидая его приказа. И приказ последовал, но не словесный. Дайн коротко и пронзительно свистнул, и тут же степь ожила.

Рырхи кинулись на двух уцелевших, но израненных бальчи, упорно не желавших признавать поражение в своей слепой одержимости. Остальные были уже мертвы. Как бы хорошо они ни были обучены, но ягиров было больше, и учили их лучше, чем телохранителей махира, задачей которых никогда не являлись военные действия, а лишь защита и расправа с неугодными их хозяину. Всего лишь псы, чья гибель не тронула ни единой струны в душе Алтааха, если, конечно, у него вообще была душа.

Ягиры, окончательно освобожденные от прежних противников, снова подняли ашысы. Они выстрелили, и дротики помчались к выбранной стрелком цели. И в этот раз тумана не было. Такого, чтобы плотные клубы закрыли илгизитов и остановили смертоносные жала, но и сдаваться подручные не спешили.

Один из подручных выставил перед собой руки с раскрытыми ладонями навстречу дротикам, летевшим к нему, и они начали замедляться. Вдруг остановились и вовсе зависли в воздухе, а после развернулись и помчались назад к выстрелившему ягиру.