На пороге прошлого

С этими мыслями я подошла к воротам старого каанского подворья. Нынче здесь ягиры на страже не стояли. Не только сегодня, они покинули этот пост уже давно, еще с момента возвращения Архама. Когда-то воины охраняли каана и его семью, потом женщин, оставшихся без мужа, и их детей. А когда беглец вошел в ворота, всё поменялось.

Он отпустил Хасиль, и она перебралась к Илану вместе с двумя дочерями, и осталась только Эчиль, рядом с которой был муж. То есть охранять ягирам стало уже некого. Архам более не занимал того положения, которое требовало охраны, а свою семью он мог защитить и сам, если бы, конечно, кому-то взбрело в голову обидеть брата дайна. Но подобных безумцев в Иртэгене не имелось. Да и смысла в этом тоже не было. А ворья и разбойников Белый мир еще не нажил. Дадут духи, и не наживет.

– Куда мы? – удивилась я, когда мы оказались на подворье.

Архам не пошел в дом, он направился в обход его. Пожав плечами, я последовала за ним, подозревая, что Эчиль решила накрыть в саду. Посидеть на воздухе было даже лучше, чем в доме.

– Эчиль накрыла в саду? – озвучила я свою мысль. – Архам.

Он обернулся, улыбнулся мне и продолжил путь. Истолковав его улыбку как подтверждение своих мыслей, я хмыкнула и прибавила шаг, чтобы поравняться с деверем.

– Что это подворье у вас сегодня пустое? – спросила я, вдруг осознав, что совсем не вижу ни прислужников, ни жильцов.

Затем нахмурилась, потому что голосов я тоже не слышала. Ни стука посуды, ни отзвуков какого-либо движения, какие бывают там, где обитает много людей. А на этом подворье их было много. Архам, Эчиль, девочки. Потом прислужники, семейство Фендара. Но отчего-то казалось, что жизнь в этом месте исчезла.

А потом мне пришла в голову следующая мысль: если бы Эчиль ждала нас в саду, то девочки непременно выбежали бы навстречу. Но даже если они и крутились подле матери, то уж их звонкие голоса я должна была бы услышать еще издали. Однако мы уже почти свернули за дом, а нас по-прежнему окружала тишина.

– Архам, – позвала я. – Что происходит?

Он обернулся и вопросительно приподнял брови:

– О чем ты, Ашити?

– Где люди? И… – Мы завернули за угол, но ни Эчиль, ни девочек, ни даже просто накрытого стола я не увидела.

А в следующее мгновение моего обоняния коснулся смутно знакомый запах. Неприятный, тяжелый и въедливый. Правда, сейчас он ощущался еле-еле, однако я его почувствовала. Нахмурившись, я остановилась и потерла подбородок, пытаясь вспомнить, что это за запах. И глаза мои расширились…

– Илгизиты, – выдохнула я.

Вскинув голову, я увидела, что Архам зашел за кусты. И может, я бы развернулась и побежала прочь, если бы деверь не уходил с моим сыном на руках.

– Нет! – выкрикнула я и бросилась следом. – Архам! Ты что делаешь, Архам?! Остановись! Помогите!!! – заорала я, что есть силы и ворвалась за кусты.

Где-то в глубине души я истово надеялась, что всё это какая-то глупая и неуместная шутка. Возможно, для того, чтобы отвлечь меня от мыслей о супруге и нашем войске. Чтобы я разозлилась, и мне стало не до переживаний. Однако брат моего мужа был человеком умным и не стал бы так шутить.

– Архам! – снова выкрикнула я.

Он уже не оборачивался, только прибавил шаг и продолжал идти к одной ему известной цели. Должно быть, почувствовав неладное, а может, испугавшись моих криков, заплакал Тамин, и я больше не призывала. Подобрав юбку, я побежала за деверем.

Однако не преуспела. Едва я вытянула руку, чтобы схватить его, как Архам увернулся, а после нырнул в подземный ход… который уничтожили еще осенью. Хотя нет, тот проход начинался в ином месте, но тогда откуда появился этот? Если бы велись работы, мы бы точно знали. Да какая разница – откуда?! Главным было то, что брат моего мужа уносил моего сына.

– Стой! – гаркнула я. – Немедленно остановись, мерзавец! Проклятие! – зарычала я, потому что деверь не желал остановиться или хотя бы обернуться. – Архам, зачем ты это делаешь? Архам! Отдай мне сына! Архам, я умоляю тебя! Ты же предаешь брата, опять предаешь!

Шаги его на миг замедлились, голова чуть повернулась, будто он наконец начал меня слушать, но вновь зашагал, так и не дав ответа. Темноты не было, ее разгоняли несколько зажженных светильников, а это означало, что Архам подготовился. Выходит, он всё это время лгал?! Стоял и сокрушался, что не может пойти с войском, а сам думал, как выкрадет нас с Тамином? Или только Тамина? На что надеется? Ему не занять места дайна…

Проход оказался довольно коротким. Я так и не смогла нагнать Архама до его окончания. И когда я все-таки вновь приблизилась, сумрак рассеялся под натиском дневного света, и мы выбрались за стенами Иртэгена. Я тут же обернулась, намереваясь привлечь внимание ягиров. Однако…

– Где мы?

Иртэгена я не увидела. Мы вышли в лесу, и я никак не могла понять, где именно.

– Доброго дня, Ашити, – услышала я знакомый голос и, порывисто обернувшись, сузила глаза.

– Рахон.

– Не только.

И этот голос я тоже знала. Когда-то он был благожелателен и сейчас звучал так же, разве что добавилась толика добродушной иронии. Повернув голову, я констатировала:

– Алтаах.

Значит, пока объединенное войско Белого мира бьется с илгизитами, их духовный вдохновитель здесь. Но зачем нужно было устраивать бойню, если они скрытно прошли даже без Каменного леса? И поняла: выманили. Отвлекли тех, кто мог помешать, а их тайный агент привел добычу. Я впилась взглядом в Архама.

Он был спокоен, даже безучастен. Держал на руках заходившегося в крике Тамина и смотрел в пространство перед собой.

– Отдайте мне сына, – потребовала я.

– Позже, Ашити, – ответил махир. – Ты ведь уже знаешь, что нам надо. Покажи путь к пещере Урунжана, и мы отдадим тебе сына.

– А если не покажу? – мрачно спросила я.

Архам сжал шейку Тамина пальцами, и я бросилась к нему:

– Нет!

Ладонь деверя скользнула под Тамина, где и была прежде. Глаза мои наполнились слезами, но я стерла их и обернулась к Алтааху. Демонстрация была красноречива, биться и спорить смысла не было – цена послушанию была назначена. Значит, мы отправляемся в священные земли.

«Скоро увидимся, дочка», – вдруг всплыло в моей памяти. Эти слова сказала мама перед тем, как портал закрылся. Выходит, предвидела. Разумеется, предвидела. Стало быть, таково желание Белого Духа. А раз это Его желание…