Дети восточного ветра

Правое дело II

— В чем дело? — спросил Дин уже в третий раз. Дади вышла из кантины, чтобы подышать свежим воздухом, и механик пошел следом.

— Ни в чем. И во всем. Они хотят от меня все. Я могу чуть больше, чем ничего.

— Я понял, что дело плохо, но насколько? — не унимался Дин.

— Запрос помощи обязует паломника разрешить кризис.

— Да, это мы проходили.

— Запрос знания обязует паломника предоставить информацию для разрешения кризиса.

— Ага.

— Запрос мудрости ставит во главе населения на время кризиса.

— Это уже сложнее.

— Да. Нет конкретных задач. Никаких обязанностей. Я могу делать все. Но они не хотят ничего конкретного. Но я не могу отказать не опорочив монастырь. Но я не знаю что сделать. Но не могу не делать ничего, и…

— Я запутался.

— Как и я.

Дади тяжело вздохнула. От этого стало немного легче. Девушка развернулась на каблуках и твердым шагом отправилась обратно в кантину, хотя и держась за свой ворот обеими руками. Народ начал массово покидать заведение, и девушка испугалась, что они сейчас обрушатся на неё с мольбами и вопросами. Но, к её облегчению и удивлению, горожане лишь почтительно кланялись и уходили восвояси.

Внутри остались лишь четверо. Музыкант все ещё копошился за стойкой, а за ближайшим к ней столом сидели три человека. Три столпа, на которых по общему мнению держался город. Каран, крепкий мужчина со сломанным носом и выправкой ветерана, возглавлял городское ополчение. Нила, женщина с парой седеющий прядей в угольно-черной шевелюре и все ещё резкими чертами лица, была главой водной службы. Аса, глава врачебной службы, выделялся воспаленными глазами и неровным дыханием, вызванным полудюжиной выпитых ночью банок энергетика.

Дади заняла место за столом. Все четверо сидели молча, прощупывая друг друга взглядами. Никто не торопился начинать разговор.

— Сида, вы готовы отдать нам распоряжения? — спросил наконец врач, нервно барабанящий пальцами по столешнице.

— Не зная ситуации? — возразил ополченец.

— Думаешь почтенная гостья не разузнала что тут к чему, раз избрала наш городок для паломничества? — парировал врач. — Один взгляд в городскую сеть и все станет ясно.

— Абсолютно всё? — вступила в перепалку Нила, глава водной службы. Она посмотрела на сидящую напротив паломницу и едва заметно покачала головой.

— Всё, что касается нашего общего блага.

— Как твои заявки на размещение в городе военных? — все ещё сквозь зубы процедил Каран.

— Твои ребята создают проблемы, которых не будет от профессионалов, — с такой же сдавленно агрессией отвечал Аса.

— Зато будут новые, например нехватка водных квот, — холодно ответила Нила. Она держалась гораздо спокойнее остальных.

— Для нас, например, — вставил ополченец, — при том что наши нужды куда как меньше.

— Ваши нужды также несколько завышены, — уточнила глава водной службы.

— Согласен, — выпалил Аса, — город не обязан содержать боевых торчков.

— Прошу прощения? — Каран едва удержался от брани благодаря полузабытой боевой подготовке. — Водных паек нам не хватает для долгих патрулей. Ровно как не хватает огромной вывески “Мы очень любим внезапные нападения” на границе города.

— И вместо воды вы перешли на вообще все жидкое? — распалялся Аса. — Позвольте спросить, на что уходят выдаваемые врачебной службой медикаменты?

— Могу задать вам тот же вопрос, — обратилась Нила врачу.

— И вы уже знаете ответ, сида.

— Коллеги, мы опять за старое. — прорычал Каран, вставая со стола, и откланиваясь. — Я отправлю вам свой адрес, сида. Надеюсь поговорить с вами лично.

— С этим я согласен. Я также открыт для аудиенции, сида. До встречи — Врач также поднялся со своего места, почтительно поклонился и удалился.

— Надеюсь теперь вы понимаете, почему запрос мудрости — это для нас единственный выход, сида? — спросила Нила. Её вопрос так и остался висеть в воздухе.

С поклоном женщина ушла следом за остальными. Дади осталась за столом в одиночестве. Наблюдавшие за всем этим Дин и музыкант встретились с ней взглядом и только пожали плечами.

За весь разговор Дади не проронила ни слова, хотя и сохранила все в своем уголке Сети. Ещё некоторое время она провела в кантине, разбирая записи и собирая комментарии бывшего монаха. Вскоре сложилась относительно ясная картина замкнутого круга проблем и претензий. Девушка не имела понятия, с какой стороны подойти к этому кругу. Но решила начать с Нилы, как наименее неприятной из троих.

*******

Паломнице все-таки предоставили бот. Дин согласился отвезти её, хотя был явно подавлен и хотел бы вернуться на свой корабль. Водная служба находилась в двухэтажном здании, на стены которого опиралась несколько цистерн. Словно корни от них уходили в землю трубы. Само здание точно панцирь скрывало нутро, состоящее из многочисленных насосов, фильтров и других агрегатов, служивших для городской системы водоснабжения легкими и печенью. Сердце её, оно же Сердце всего города, билось в другом месте и уже готовилось ко сну.

Кабинеты и машинное отделение внутри здания отделяла просека от стены до стены, посередине которой стояли три кресла для медитации — рабочие места для тех, кто управлял машинами. Одно из кресел было занято Нилой.

Дади и Дин молча и терпеливо ждали, пока глава водной службы закончит работу. Девушка всё же заставила себя посмотреть на отражение этих машин в Сети. Заглядывать глубоко она не стала, но увиденного на поверхности было достаточно. Слишком мало нитей связывало этот узел с другими, слишком запутаны были показания на открывшихся экранах. А призраки выполняли запутанные команды человека, которого здесь нет. Лишь чья-то тень делала стабильную работу этих машин возможной, и развеять её было до жути просто. По этому монахиня решила не вмешиваться — все и без того могло пойти прахом из-за единственной ошибки, ещё и Недуг делал задачу на порядок сложнее.

Закончив подготовку машин к отключению Сердца, Нила встала, поправила куртку и длинную юбку и поклонилась. Дади заставила себя заговорить первой, отчего скрыть волнения в словах не удалось.

— Мне нужно знать больше. Тогда смогу дать наставление. Говорите, сида. Я слушаю.

— В таком случае давайте прокатимся для лечебницы. Объясню по дороге, что смогу. Остальное лучше увидеть.

*******

— За системой водоснабжения следили три человека, — рассказывала по дороге Нила, — после вспышки Недуга остался один. Первым двум повезло. Потеряв способность нормально взаимодействовать с Системой, они смогли урвать достаточно льготной кармы, что бы уехать. Третьему, их бригадиру повезло меньше — он почти не пострадал.

Для него это означало ровно одно — вкалывать за троих. Мы хотели подготовить смену, но это требовало времени. Рисковать полной остановкой машин тоже было нельзя, поэтому бригадир пошел на отчаянный шаг — модификация мозга. Операция прошла успешно, он был готов к работе уже через пару недель, в течении которых за водоснабжением приглядывала я. Когда к обязанностям вернулся он, машины заработали также слаженно, как и до… всего этого.

Недуг нельзя вырезать как опухоль или выжечь лекарствами. Никогда нельзя быть уверенным, что он ушел полностью, даже если был слаб.

— Да, — ответила Дади, — я знаю.

— И в этом мы убедились довольно скоро. Всего через несколько дней семя Недуга, которому удалось скрыться от монахов в голове несчастного, пробудилось. Приблуда из монастыря, который теперь заведует нашей кантиной, помог нам справиться. Вспышка была не сильной, но работу машин подпортила изрядно. Вы сами видели, сида, что они и новых людей больше не подпускают, и старым подчиняются нехотя. Кроме наблюдения мне доступно крайне мало, и если что-то серьезно пойдет не так, от меня проку не будет. Мы сидим на часовой бомбе. И это ещё не самое мрачное.

*******

В лечебнице было тихо. Большинство больных пребывали бы в общей палате. Большинство коек пустовало, на некоторой мебели даже был слой пыли. Обилие свободных мест в лечебнице должно было радовать, но Дади восприняла это как апатию жителей по отношению к собственному здоровью.

Нила вела паломницу в дальний конец, к койке, огороженной стеклянными щитами, переведенными в непрозрачный режим. Они остановились у дверцы в щите и стали дожидаться главу врачебной службы. Долго ждать не пришлось. Аса, с ещё более раздраженным и уставшим видом, шагал им на встречу. Эхо его шагов раскатывалось по тихой палате.

— Если вы решили зайти с этой стороны, сида, — обратился врач к Дади, — то выход, надеюсь, найдете правильный.

Прекрасно понимающий зачем к нему пришли, Аса открыл дверь. Все, кроме пожелавшего остаться снаружи Дина, прошли за щит. Впервые за несколько лет девушка увидела жертву Недуга. Недюжинным усилием она подавила желание тотчас уйти.

Внешне в картине не было ничего особенного. Человек в белой рубашке лежал на койке, подключенный к обычной системе жизнеобеспечения. Его руки, бритую голову, открытую часть груди покрывали татуировки. Замысловатый сак янт состоял из множества правильных геометрических узоров, украшенных молитвами. В математике узоров этой татуировки было зашифровано обращение к Системе с просьбой изгнать Недуг из этого тела. Но это все не отражало происходящего у больного в голове.

Дади с горечью вспомнила лица братьев и сестер, покрытые такими же картинами в тщетной надежде на то, что глаза Системы все увидят и поймут, что будет указан путь прочь из темницы пораженного ума. Девушка не знала, помогло ли это тогда и поможет ли это сейчас. Она чувствовала, что в городе полно простых комнат в простых домах, которые теперь не отличаются от этой палаты — койка, тело, закованный в него рассудок и безутешные близкие рядом.

Преодолев себя, Дади все же посмотрела на отражение человека в Сети. Одна единственная нить была привязана к нему. На другом её конце находилась машинерия водной службы. Но на этом было лишь желто-красное марево из кодов и пожирающих самих себя призраков, не способных более оторваться от этого человека. И где-то в глубине этого бурлящего клубка Дади нашла поток данных, исходящих от пациента. Он от начала и до конца был продиктован имплантами и заложенной в них программой — управлять машинерией водной службы.

— Бардо… — дрожащим голосом вымолвила девушка.

— Весьма неполный диагноз, — вздохнул Аса, — но да. И я не в силах ему помочь. Мои руки связаны законом, совестью и этой женщиной.

Дади захотела вздохнуть, но её грудь словно сдавил собственный костюм, а в голову камнем ударил простой вывод — лечебница нуждалась в воде, а водная служба нуждалась в этом пациенте.

— Вы хотите, — тихо обратилась девушка к Ниле, все ещё разглядывая сак янт, — подключить его обратно. Полностью.

— Это необходимо. Без оговорок система водоснабжения примет его одного. — глава водной службы явно разделяла недовольство всех присутствующих, но все же стояла на своем.

— Освободить. Позволить реитерацию. Это мой долг. Моя функция в Системе. — прошептала Дади, глядя на лишенное сознания тело, но видя своих братьев и сестер в больничных палатах монастыря.