Путешествие в молодость

Пока мы по очереди орудовали кочергой, то раскидывая угли в печке, то сгребая их, с меня семь потов сошло. С Чижа может и побольше даже. Благо, что бабка перед погоном что-то в железном коробке, где камни, на которые водой брызгают, лежат, постучала и теперь тяга была ого го. Весь дым сразу в трубу тянуло.

А то поугорали бы мы тут, нахрен.

— Вот теперь нормально. Видишь, капает равномерно — значит, нужную температуру для отбора голов поймали, — соизволила объяснить бабуля. — Готовь дрова! На тело больше топлива нужно. Там тонкой струйкой уже течь должно. Воды холодной ещё натаскайте да тару под самогонку из сарая тащите.

— Ба, так нет свободной тары то? — напомнил я.

— Вот вы дельцы, — всплеснула руками старушка. — Дуй тогда в погреб, там, в десятилитровой банке, огурчики маринуются. Тащи это дело сюда. Огурцы мы на закусь пустим, а что не съедим, в ведро ссыпем, а в банку готовый продукт собирать будем, — сориентировала она нас.

Пока мы выполняли указания опытной самогонщицы, в здоровый банный ковшик накапал уже целый литр первака.

— Дровишек подкиньте и если не боитесь, можете первачка по писярику дерябнуть, — подмигнула мне бабка. — Только немного, а то пипирка отвалится.

— Чёт мне вообще самогон расхотелось пить, — скривил морду младший истопник. — Воняет от него. Бражка испортилась, наверное.

— Да что же ты меня сегодня нервируешь то? — всплеснула руками старушка. — Это же головы! Я же тебе сказала, много выпьешь, пипирка отвалится.

— Так вы же этим дорогих гостей потчевать собрались, — напомнил Чиж.

— На халяву и уксус сладкий, и хлорка — творог. Это не я придумала, пословица такая, — назидательно произнесла она. — А предложила, чтобы вы в другой раз этой дрянью не перепились.

Культпросвет бабуля вела без отрыва от производства. Периодически она ловила своим сухим пальчиком каплю, растирала ее на ладони и жадно втягивала самогонный дух.

— А вот сейчас уже можно дровишек добавлять и тело собирать, — распорядилась самогонщица, после того, как ловко поймала пальцем очередную каплю и удовлетворилась качеством продукции нашей фирмы. — Тело — это то, что и самим пить можно, и на праздничный стол для желанных гостей поставить не стыдно.

Огонь мы раскочегарили и через пару минут вместо кап-кап со змеевика зажурчало.

— Дай-ка стакан, — потребовала бабка. — Вот теперь пробу пора снимать.

Когда в гранёный стакан накапало грамм сто, старушка резко выдохнула и залихватски опрокинула в себя содержимое.

— Ух, — крякнула бабка. — Хороша, молодильная водичка то, — блаженно протянула она и смачно занюхала малосольным огурцом. — А вы чего? Зассали что ли? — провоцировала нас старая.

А вот это она зря сказала.

— А давай! — махнул я рукой.

— А держи, — улыбнулась бабка, протягивая мне граник, в котором плескалось грамм пятьдесят.

Подражая старушке, я выдохнул и лихо опрокинул в себя наш самогон. И застыл.

Нет, самогон то провалился, а вот ни вдохнуть, ни выдохнуть я не мог. Лоб испариной покрылся, морда красная.

И всё.

Так и стоял с открытым ртом, хватая руками воздух, а по лицу катились огромные капли пота.

— Выдыхай-выдыхай, бобёр! Занюхай! На огурчиком занюхай. А может водички? — суетилась вокруг меня бабуля.

— Ааа, — выдал я.

— Огурец на, — заткнула мой рот малосольным лакомством бабка.

Вот что значит опыт и понимание. Только я откусил огурец, как во рту заиграла целая гамма вкусов.

— Фух, — выдохнул я, вытирая лицо. — Это что было?

— Самогоночка, — протянула бабуля, окинув меня непонимающим взглядом.

— А чего крепкая то такая? Я же думал, ты первак отдельно собрала, значит, нормальная пошла. Сколько в ней градусов то? — осипшим голосом уточнил я.

— Да нормально там. Градусов семьдесят. Ну, может чуть больше или меньше. Чего ты начинаешь то! Как будто в первый раз, — разворчалась старушка.

Протестовать я не стал, меня накрыло. Приятное тепло растекалось по телу. Натуральный такой оргазменный спазм словил.

Даже с бабкой ругаться расхотелось.

— Ты в целом то, как? — проявил интерес к моей персоне Чиж.

— Кайф, — блаженно протянул я. — Словами не передать. Круче, чем потрахаться. Бахни — поймешь, — попытался я описать своё состояние.

И, кстати, ни разу даже и не соврал. Все именно так и было. Хер его знает, как так получилось, но самогон прочистил мой мозг, а тело начало требовать активности.

— Не, я потом. Подожду пару часов, посмотрю на вас, — включил заднюю малой. — Да и дел ещё много.

— А вот это верный подход, — похвалил я. — Бабуль, сколько на все погоны дров то нужно? Чет меня на работу пробило.

Воистину чудной самогон получился. Топор летал, как заводной. Дровяная куча росла с завидной быстротой, но усталости я не ощущал.

— Эй, стахановец, харош уже, — окликнула меня, выглянувшая из предбанника бабуля. — Покури хоть. Битый час без передыху топориком машешь.

Ну, если предлагают, отчего же не отдохнуть. Тем более что горючка потихоньку уже отпускать начала.

Решил дозаправиться и попутно проверить, чего там в бане интересного творится.

А в баньке все шло своим чередом. Десятилитровая банка наполнилась примерно на половину. Чиж успел набить руку и уже без подсказок периодически шерудил в топке кочергой или подкидывал пару поленьев.

— По струе ориентируюсь, — пояснил он. — Процесс чувствовать надо. Это не газ, обороты быстро не убавишь, — важничал малой. — Поймал жар и держишь его.

Обидно даже стало. Ненужным себя почувствовал.

— Ты иди, поспи пару часиков, — насыпала соли в сахар бабка. — Чтобы к сроку успеть, нам четыре — пять погонов нужно сделать. Один погон — это часов шесть. Как минимум, — рассуждала старушка. — Как раз отдохнешь, часа через четыре придешь, будешь котел от остатков освобождать и новую порцию заливать. А потом всё по кругу. Пока ты управишься, мы отдохнем.

— Ба, да не устал я, — запротестовал я.

— Иди, тебе говорят. Нам легче, а тебе сначала литров сто пятьдесят кипятка вычерпать надо будет, а потом триста литров готовой бражки обратно залить.

— В подсобники, короче, перевели, — буркнул я.

— На, пробу сними и дуй баиньки, — тоном, не терпящим возражений, выдала бабуля.

Так я превратился из идейного вдохновителя и лидера, в «принеси-подай, иди нахер, не мешай».

И бабке же ничего поперек не скажешь. Она, считай, самую трудную задачу решила. Да и самогонка у нас хорошая получается.

Бахнул я стаканчик, закусил огурчиком и отправился в сонное царство.

Вернулся в назначенное время и охренел. Бабка орудовала в бане одна.

— Малец к бате за аппаратом побежал, — отмахнулась она. — Я тут прикинула, не успеваем.

Несмотря на самогонный мегааппарат, как оказалось, мы не укладывались в сроки ну никак. Опытная бабка, к слову в свое время рулившая в колхозе доярками, решила подключить скрытые резервы. Достала свой сорокалитровый кубик, Чижа к бате послала.

К ночи мы удвоили производительность нашего предприятия практически вдвое.

В общем, гнали мы два дня и три ночи, строго соблюдая технологические перерывы, чтобы аппарат остыл.

Спали урывками. Не доедали и не допивали, без устали сливая брагу с осадка, разбавляя готовый продукт и фасуя наш товар по бутылкам. А тару ещё и отмыть же нужно было.

Движуха знатная шла.

К моему удивлению, соседи к нашей активности любопытства не проявляли. Да и как только из нашей бани понесло свежим самогоном, аналогичный аромат раздался и из соседних дворов.

Ошибся Петрович в своих расчетах.

Бухаринцы денёк погоревали, а потом в укромных местах бражку поставили. Кто-то даже в лесу схроны делал. Пацаны деревенские рассказывали.

Пятьсот двадцать литров сорока градусного пойла у нас в итоге получилось. Самогон был шикарный. С легким ароматом дымка, с еле уловимым привкусом дрожжей.

Минусы, правда, тоже присутствовали.

После первого стакана пробивало на движуху, а после второго стакана душа стремилась ввысь, а потом возвращалась, и тело начинало настоятельно требовать уединения с противоположным полом.

Жидкий аналог виагры у нас вышел.

Я когда это дело чухнул, вначале не поверил, а потом на дедке соседском испытал. Хер его знает, встал у него или нет, но через пять минут после его скорого отбытия восвояси в ночной тиши отчетливо были слышны охи и ахи бабки Анфисы.

— Во дает, старый дурак, — завистливо протянула родственница. — Семьдесят семь лет недавно же отмечали. Анфиска его уже и хоронить намылилась, а он ещё ого-го оказывается, — облизнулась бабка.

— Даа, — согласился я. — С таким самогоном мы и денег заработаем, и программу по повышению рождаемости в отдельно взятом районе выполним. Надо еще проверить, как наша самогонка на девок действует.

— Ты губу то закати. Натаху твою я к нашему двору даже и близко не подпущу, — огрызнулась старушка.