Путешествие в молодость

На новом месте я сразу же перешёл к активным действиям. Подсел к Чижу и спросил: “Ты кого будешь?”

Дружан от таких вопросов и ухом не повел.

— Двоих оставшихся, — прошептал он после секундной заминки. — Кого — не принципиально. Как в порнухе попробовать хочу.

Такой наглости я от него не ожидал. Как говорится, научил на свою голову.

— Светик, про этих-то всё понятно, а ты, такая красивая, какими судьбами тут оказалась? — начал я сближение, обозначив Чижу свою добычу.

Малой тоже зря времени не терял и, приобняв оставшихся девиц, начал заливать им, какой он крутой музыкант и как тяжело бремя славы.

— Хочется большой и чистой любви, а они во мне только статус и кошелёк видят, — свистел Чиж.

Девчонки повелись и наперебой стали утешать беднягу.

— Я писить хочу, проводишь, а то я боюсь, — бросив взгляд на троицу, ошарашила меня Света.

— Ну дык, — охренел я от таких раскладов.

А потом всё как-то само собой получилось.

Довела меня подруга до ближайших кустов, повернулась спиной и, совершенно без стеснения, освободила свою задницу от тесных джинс и трусиков. Присела слегка и начала делать свои дела.

За три с копейками десятилетия такого со мной ещё не было. Мой подпитанный самогоном детородный орган чуть ширинку не порвал.

— А и пофиг. Сама напросилась, — буркнул я, расстегивая штаны.

Мозг отключился, конец требовал более близкого знакомства с девичьим срамом.

Еле дождался окончания процесса. Только Светик задвигала задницей, собираясь встать, как легкий толчёк в спину заставил принять её коленно-локтевую позу.

— О, да, — выдала она, когда я совершенно позабыв про кучу болячек, передающихся половым путем и другие неприятные последствия случайных связей, познал Светлану.

Получив одобрение, я перешёл к более активным действиям.

— Погоди, давай лучше в миссионерской, — промурлыкала девушка, когда её слегка попустило.

Желание подруги, тем более не замороченной на интимных условностях, — закон.

Правда, в традиционной позе, у меня как то не задалось. А всё Светка виновата.

Улеглась на спину, раздвинула ноги и с блаженным выражением лица уставилась на ночное небо. И как я ни старался, а от разглядывания звезд она не отвлекалась.

— Ты чего? — не выдержал я, когда почувствовал, что все мои старания не находят отклика.

Нет, там было тепло и уютно, но выражение лица. И эти широко распахнутые глаза, заворожено смотрящие в небо.

— Ничего. Мне хорошо, — промурлыкала напарница по интиму.

— Я вижу, — надулся я, слезая с дивчины.

— Ты чего? — не поняла она.

— А ты чего? — буркнул я.

— Ничего. Говорю же, хорошо мне. Представляешь, меня в первый раз на природе имеют. Да ещё и под звёздным небом. Мне подружки рассказывали, как это круто. Говорили, такой романтик. Голову вообще теряешь. А я не верила. А сейчас лежу и понимаю. Не врали, — разоткровенничалась Светка и наконец-то перевела взгляд с неба на меня.

— Ну вот, считай, твоя мечта сбылась, — буркнул я.

Важность момента для девичьей души я понял. И даже немного проникся моментом. А вот орган мой такое отношение к процессу пользуемого им объекта, как то не оценил.

— Ну ты чего? — начала теребить меня Светка, когда я принялся натягивать джинсы.

— Да, — отмахнулся я. — Устал. Пить хочу. Пойдем, горло промочим, — выцыганивал я себе технический перерыв. — Да и Чиж с твоими подружками теперь заскучал. Комары ещё всю жопу закусали.

— Ага, прям так и скучает, бедненький, — съехидничала Светка.

Деваться ей было некуда. Я уже даже заправился и закурил, а она всё ещё проветривала свою прелесть.

Поняв, что продолжения здесь и сейчас не будет, вздохнула, натянула портки и с понурой головой потопала за мной.

Бросать начатое я не планировал. Хотел допинга принять и вновь попытать счастья. Но на этот раз никаких миссионерских позиций, а то подлые комары мне так точно всю задницу сожрут. Только стоя под сосною. Да так, чтобы шишки с дерева летели.

И задницу чтобы не оголять.

Но планам сбыться было не суждено. Чиж, подлец, время зря не терял. Загнул обеих помогаторш и по очереди их пользовал. Я только завистливо присвистнул, бочком-бочком и кустами добрел до импровизированного столика, взял пузырь и ещё раз завистливо вздохнув, отправился восвояси.

— Ну вот, а ты говорил, скучают они, — наехала на меня Светка, когда я завёл её за ближайший куст.

— Да погоди ты. Сейчас продолжим, — разозлился я.

Бахнул прямо из горла три добрых глотка и протянул тару подруге. Та тоже приложилась. Но без фанатизма. Я закурил. На нервяке опять приложился к бутылке. Закусил сигаретным дымом, сплюнул и плюхнулся на траву.

Светка видать поняла, что я не специально обломил ей весь кайф. Не успел бычок отправиться в полёт, как она уже сопела в районе моей ширинки.

А пока она боролась за своё половое счастье, я успел ещё пару раз приложиться к бутылке.

— Светка, скидавай портки, ебаться будем, — ожил я, когда понял, что меня не хило так торкнуло и здравый смысл вновь покинул меня.

В этот раз далеко и надолго.

Действовал я, как и планировал. Грубо и бесцеремонно.

Загнул подругу раком и вогнал по самые помидоры. Драл так, что яйца звенели. Благо, что действо под деревом происходило, и она в него руками уперлась.

Но с допингом я слегка переборщил. Эрекция то была, а вот конца и края совокупления не предвиделось. Я уже выдыхаться начал, а Светка от наслаждения сначала подвывать начала, а потом натурально на луну завыла.

Видать от кайфа.

Но меня уже было не остановить. Пот крупными каплями катился по лбу, по щекам, щипал глаза, но я не останавливался и не сдаваться. Светка уже не просто выла, а раза два кончила, и порывалась соскочить с процесса.

Но мы-то не лыком шиты. Особенно после самогона.

Упругую жопу держал я крепко.

Сил уже практически не было. Но я чувствовал, что вот ещё совсем чуть-чуть и я, наконец-то, получу желанную разрядку.

Да ещё какую.

Но когда я был на грани, весь кайф обломил Чиж. Подкрался тихо так сзади, постучал по плечу и бесцеремонно на ухо мне и говорит: “Беги к сцене, а то пизнец тебе завтра будет. Я сказал, что ты домой пошёл. Отмазывайся, что там был. И да, я тебе ничего не говорил!”.

— Чего, — не въехал я, благо, что выскочил из светкиной прелести.

А пока я тупил, случилось непоправимое. Детородный орган начал орошать буйную растительность семенным материалом. Но кайфа от этого я не испытал. Так и стоял я злой и с приспущенными штанами.

Светка, когда поняла, что я всё, брякнулась рядом.

Минут пять мы приходили в себя, а потом до меня дошло, что мне Чиж втереть пытался.

Пришлось быстренько приводить себя в порядок, закуривать и топать к сцене. Естественно в одиночку.

Светку я попросил слегка задержаться. Да она и не против была. Она так и лежала бесштанная дивчина и созерцала звезды. Все-таки странные они эти дети цветов.

Как оказалось, вернулся я вовремя.

Маринка, словно разъяренная фурия, носилась вокруг сцены, грозя всем и каждому всеми возможными карами, если меня не сдадут с потрохами.

Я же не знал, что наше выступление она посмотрела откуда положено. А потом моя заботливая Мариночка до бабули за бутылкой сбегала, как положено очередь отстояла, а когда вернулась, то за сценой нас не нашла. Бабка тоже не знала, где мы. Вот и отправилась подруга меня искать. В темноте, да ещё и по кустам.

А там после нашего самогона такое творилось.

И ведь почти нашла, и почти предъявила. Спасибо Чижу и его скорострельности. Попользовал малой две дырочки и отпустил их с миром. А тут вой из-за кустов. Ему интересно стало. Маринка тоже в этом направлении двинула и чуть Чижа не раздавила. Благо, Чиж моментально сориентировался. Хитростью да обманом, а оттащил Маринку подальше от облюбованных мною кустов. Она только силуэт мой увидела.

Вот на это и давила.

— Дык, к нам же в село рокеры со всей округи стянулись. Все патлатые и в косухах. Вот ты и перепутала, — строил я линию защиты своей чести, удерживая сверкающую глазами подругу, в крепких объятиях и мелкими шажками увлекая её в сторону уже знакомой поляны. — Я же тебя, солнышко моё, около сцены не обнаружил и от того сильно расстроился. И домой пошёл. Вот хочешь, я тебе своим половым достоинством поклянусь, что я дома был, кино смотрел, кисель пил и кашу манную трескал. И ни с какой Светкой под кустом я не развлекался.

— Да иди ты в жопу! — взвизгнула она.

— Ну что ж, в жопу, так в жопу, — вздохнул я и запечатал её рот своими губами.

Марина, конечно, пыталась сопротивляться, но опыт не пропьешь. Пальчики свое дело знают.

— Я тебе сейчас железобетонный факт, доказывающий, что сексу у меня не было, предъявлю, — максимально сухим голосом выдал я, оторвавшись от маринкиных губ.

Девушка даже удивиться не успела, как я ловким движением рук приспустил её безразмерные джинсы и загнул в коленно-локтевую позу.

— Я стар, я мега стар, я супер стар, — выдал я голосом киношного злодея. — А потому, два раза без перекура не могу.

— Чего? — вывернув голову в мою сторону и скосив глаза, удивилась девушка.

— Старый, говорю, стал. Встает медленно, — хмыкнул я, освобождая от розовых трусиков оперативный простор на девичьей заднице. Удовлетворения я так и не получил и хотелось это устранить.

Член был со мной солидарен.

— Иду на сближение! Разрешите посадку. Стыкуемся, — выдал я.

— Ой, мляяя, — взвизгнула Маринка, выгнувшись дугой, когда я без всяких прелюдий доказал ей твердость своих намерений. — Не та дырка, болван.

— То-то я смотрю, нам тут не сильно рады. Ооо! Давай, родимая. Давай. Влез! — комментировал я свои действия, совершенно не обращая внимания на маринкины попытки остановить пенетрацию.

— Козёл, — возмутилась девушка, когда поняла, что настрой у меня серьезный.

Я это посчитал за комплимент и проявил активность.

— Ну, вот видишь, дорогая. Сегодня у меня еще никого не было. Мир? — предложил я подруге, медленно двигая тазом, вспоминая блаженную лыбу Светки. — Смотри, вон Большая Медведица, а вон Малая. А вон звезда падает. Смотри-смотри быстрее. Красота же, — вещал я, не прерывая процесс соития.

— Ой! Иди ты. Нет, стой! Да, жестче! Нет, нежнее! Да еби ты уже по нормальному, — завопила она.

Ну а если девушка просит, я и задвигал тазом в такт музыке. Слабая доля — назад, сильная — вперед. А когда драмер, собака сутулая, двойки в бочку заиграл, Маринка дугой выгнулась и как завоет на луну.

И тут я снова прихринел, а потом и кончил, решив про себя, что пользованием девок на природе в полнолунье нужно завязывать. А то кто этих ушастых разберет. Обратится ещё в кошкодевочку. И чего мне потом с ней делать? Рыбкой кормить и за ушком чесать? А большее мне принципы не позволяют. Я ж не зоофил какой.

— Во-во, и я про тоже, — поддакнул я пытавшейся отдышаться подруге и упал на траву. — Солнце, дай, пожалуйста, огня.