Виннипегский волк [англ. и рус. параллельные тексты]

IV

Early that winter Jimmie was taken down with a fever.

В начале зимы Джим заболел.

The Wolf howled miserably in the yard when he missed his little friend, and finally on the boy's demand was admitted to the sick-room, and there this great wild Dog--for that is all a Wolf is--continued faithfully watching by his friend's bedside.

Волк жалобно выл на дворе, не видя своего дружка, и наконец, по просьбе больного, был допущен в его комнату. И здесь большой дикий пес - ведь волк просто дикий пес - верно дежурил у постели приятеля.

The fever had seemed slight at first, so that every one was shocked when there came suddenly a turn for the worse, and three days before Christmas Jimmie died.

Болезнь казалась сперва несерьезной, и все были поражены, когда наступил внезапный поворот к худшему и за три дня до рождества Джим скончался.

He had no more sincere mourner than his "Wolfie."

Волк оплакивал его искреннее всех.

The great gray creature howled in miserable answer to the church-bell tolling when he followed the body on Christmas Eve to the graveyard at St. Boniface.

Большой серый зверь откликался жалобным воем на колокольный звон, бредя в сочельник за погребальным шествием.

He soon came back to the premises behind the saloon, but when an attempt was made to chain him again, he leaped a board fence and was finally lost sight of.

Вскоре он возвратился на задворок трактира, но при первой же попытке снова посадить его на цепь перескочил через забор и был таков.

Later that same winter old Renaud, the trapper, with his pretty half-breed daughter, Ninette, came to live in a little log-cabin on the river bank.

Той же зимой в бревенчатой хижине у реки поселился старый капканщик Рено с хорошенькой девочкой Нинеттой.

He knew nothing about Jimmie Hogan, and he was not a little puzzled to find Wolf tracks and signs along the river on both sides between St. Boniface and Fort Garry.

Он никогда не слышал о маленьком Джиме и немало удивился, увидев волчьи следы на обоих берегах реки у самого городка.

He listened with interest and doubt to tales that the Hudson Bay Company's men told of a great Gray-wolf that had come to live in the region about, and even to enter the town at night, and that was in particular attached to the woods about St. Boniface Church.

Старик с любопытством и сомнением выслушивал рассказы служащих Компании Г удзонова Залива о поселившемся по соседству волке, который иногда проникает даже в самый город и особенно любит рощу, находящуюся рядом с церковью в предместье Сент Бонифейс.

On Christmas Eve of that year when the bell tolled again as it had done for Jimmie, a lone and melancholy howling from the woods almost convinced Renaud that the stories were true.

В сочельник, едва зазвонили колокола, как они звонили по Джиму, в лесу раздался одинокий печальный вой, убедивший Рено в правдивости рассказов.

He knew the wolf-cries--the howl for help, the love song, the lonely wail, and the sharp defiance of the Wolves.

Он хорошо знал все волчьи песни: призыв о помощи, любовную песнь, одинокий вой и резкий вызов.

This was the lonely wail.

Это был одинокий вой.

The trapper went to the riverside and gave an answering howl.

Старик спустился к реке и ответил таким же воем.

A shadowy form left the far woods and crossed on the ice to where the man sat, log-still, on a log.

От дальнего леса отделилась неясная тень и перешла по льду к тому месту, где сидел на бревне человек, неподвижный как бревно.

It came up near him, circled past and sniffed, then its eye glowed; it growled like a Dog that is a little angry, and glided back into the night.

Тень приблизилась к нему, обошла его кругом и потянула носом. Тогда в ее глазах вспыхнул злобный огонек, она зарычала, как рассерженная собака, и скользнула обратно во мрак.

Thus Renaud knew, and before long many townfolk began to learn, that a huge Gray-wolf was living in their streets, "a Wolf three times as big as the one that used to be chained at Hogan's gin-mill."

Таким образом Рено, а вслед за ним и многие из горожан узнали, что по городским улицам бродит огромный серый волк, "втрое больше того, что когда-то сидел на цепи у питейного заведения Хогана".

He was the terror of Dogs, killing them on all possible occasions, and some said, though it was never proven, that he had devoured more than one half-breed who was out on a spree.

Он был грозой для собак, умерщвлял их при каждом удобном случае, и говорили даже, хотя это осталось недоказанным, что он сожрал не одного пьяницу, загулявшего на окраине.

And this was the Winnipeg Wolf that I had seen that day in the wintry woods.

Вот кто был Виннипегский волк, которого я увидел в занесенных снегом лесах.

I had longed to go to his help, thinking the odds so hopelessly against him, but later knowledge changed the thought.

Я хотел ему помочь, воображая, что его дело очень плохо. Но то, что я узнал позднее, изменило мое первое впечатление.

I do not know how that fight ended, but I do know that he was seen many times afterward and some of the Dogs were not.

Не знаю, как окончился виденный мною бой, но знаю, что волка не раз видели с тех пор, а некоторые собаки исчезли бесследно.

Thus his was the strangest life that ever his kind had known.

Ни один волк никогда еще не жил такой странной жизнью.

Free of all the woods and plains, he elected rather to lead a life of daily hazard in the town--each week at least some close escape, and every day a day of daring deeds; finding momentary shelter at times under the very boardwalk crossings.

Имея возможность уйти в леса и прерии, он предпочел вести полное превратностей существование в городе-каждый день на волосок от смерти, каждый день совершая отважные подвиги.

Hating the men and despising the Dogs, he fought his daily way and held the hordes of Curs at bay or slew them when he found them few or single; harried the drunkard, evaded men with guns, learned traps--learned poison, too--just how, we cannot tell, but learn it he did, for he passed it again and again, or served it only with a Wolfs contempt.

Ненавидя людей и презирая собак, он каждый день разгонял собачьи стаи и убивал попадавшихся ему в одиночку псов. Он пугал пьяниц, избегал людей с ружьями, изучил капканы, изучил и отраву - как именно, невозможно сказать, но изучил несомненно, так как много раз с презрением проходил мимо отравленных кусков мяса.

Not a street in Winnipeg that he did not know; not a policeman in Winnipeg that had not seen his swift and shadowy form in the gray dawn as he passed where he would; not a Dog in Winnipeg that did not cower and bristle when the telltale wind brought proof that old Garou was crouching near.

Не было в Виннипеге ни одной улицы, на которой он не побывал бы; не было полицейского, который не видел бы его быстро мелькающей, неясной тени в сером рассвете; не было собаки, которая не дрожала бы от ужаса, когда предательский ветер доносил до нее весть о близости старого оборотня.

His only path was the warpath, and all the world his foes.

Он жаждал войны, и врагом его был весь мир.

But throughout this lurid, semi-mythic record there was one recurring pleasant thought--Garou never was known to harm a child.

Но не было случая, чтобы волк обидел ребенка.