Хэп, хэп, мистер!

XX. «Скарамуш»

Прежде чем войти в Нью-Йорке или Чикаго в большой книжный магазин, необходимо пройти несколько зеркальных дверей, отразившись в ряде огромных зеркал, затем – мрамор и, наконец, дубовые полки с книгами.

На самом виду – прилавки с так называемыми модными писателями и новинками.

Такие книги, помимо видного места на прилавке, немедленно находят себе место и в кино.

К такому типу модных постановок можно было бы причислить «последний гвоздь года» – постановку «Скарамуша», по новелле того же названия Рафаэля Сабатини, – новелле о французской революции.

Такие постановки всегда поручаются в Америке лучшему режиссеру и делаются с большой тщательностью. «Скарамуш» стоит все же совершенно особняком среди прочих американских «гвоздей». Он поставлен Рексом Инграмсом и оставляет огромное впечатление не только постановочной частью, но и игрой актеров: на каждом заметна опытная рука режиссера и серьезная работа. Впервые, по нашему мнению, в кино даны тщательно продуманные мизансцены со строго проведенным эффектом.

Мы знаем, что это сообщение вызовет изумление и даже ужас у наших московских друзей, но факт остается фактом: в этой постановочке есть сцены, где забываешь о кино – до того театрально они построены, до того отсутствует в них всем знакомый штамп американских кино-режиссеров.

Москва только входит в полосу кино-техники и американского монтажа. Америка от второго уже уходит.

Если взять цифры статистического отчета об этой постановке, то окажется, что в ней занято около 10 тысяч человек. Из них: 34 директора – помощники Инграмса, 8 экспертов по разным вопросам, 22 оператора 23 бутафора, 65 электротехников, 55 костюмеров, 54 парикмахера. В установке декораций были заняты 11 архитекторов, 630 каменщиков, 75 штукатуров, 88 театральных художников. Далее в отчете идет перечисление десятков тысяч пудов камня, песку, штукатурки и леса, взятых на постройки, и 100.000 ярдов разных материй. Люди, занятые в постановке, сделали 127.580 миль передвижений, что является рекордным расстоянием для мировых постановок.

Картина снималась в Европе и Америке. После постановки Рекс Инграме заявил, что он не останется в Америке, так как в американском кино нет «подлинного искусства», и отправится на работу в Европу. Подобного рода заявление талантливого режиссера-американца, впервые сделавшего картину, не штампованную заезженными американскими приемами, и обратившего самое большое внимание на отображение революционной стихии, – это заявление показательно для всей американской кино-индустрии.

В связи с переживаемым американской фильмой кризисом сбыта производства и кризисом сюжета, возникает серьезный вопрос о путях дальнейшего развития американского кино, и – все яснее тупик, в котором он сейчас находится.

«Скарамуш» интересен и ценен. В нем без лишних примеров и кино-красивости даны яркие картины французской революции, ее стихия чувствуется в картине; гнев народа и его мощь сильны в каждой массовой сцене; исторические места революции впервые отображены на ленте.

Многие американцы заявляют, выходя из кинематографа, что, вероятно, «каждая революция стихийна и нельзя так настойчиво обвинять большевиков».

Конечно, в этом опыте нового американского кино есть много недостатков, но революционная тема и новый путь, который нащупал Инграме, заслуживают всяческой похвалы. Картине – место в Советской России. Это – к сведению Совкино.