Украинская трагедия. Технологии сведения с ума

Определение: идеология безгосударственности

Украинский «козачий» миф, лежащий в основе украинского национализма, — это саморазрушительная идеология, которая приводит гражданина к мысли, что прав тот, у кого сильнее банда. Государству в этом мифе места нет.

Тех Козаков, которые создали основу украинского националистического мифа, мы будем называть через «о» — кОзаками, а казаков (донских, сибирских, уральских, кубанских), не противоречащих имперскому миропорядку, — через «а».

Сечь — уникальное военно-политическое явление, родившееся на стыке двух культур: русской и степной. Это кочующее государство войска Запорожского, аналог Орды у степняков.

Верховные правители Сечи — выборные гетман и атаманы, как военные вожди у язычников. Организация народа-войска — кошево-куренная и привязана, как у кочевников, к корму лошадей. При этом православие является основой боевого братства: католиков, иудеев и магометан в Сечь не принимают, только после крещения в православие.

Козаков становилось все больше, так что они начали представлять проблему. Однако козачество тоже не было однородным. Образовалась так называемая старшина — сословие богатых Козаков, которые были не против передать свое влияние и капиталы по наследству.

Начался период козачьей многовекторности — более 100 лет они искали выгоду и метались между Москвой, Варшавой и Стамбулом. Завершилось все Переяславской радой в 1654 году — альянсом Московского царства и войска Запорожского, контролировавшего значительную часть современной постУкраины.

Сечевая форма организации Козаков сыграла с ними историческую шутку. Будучи безгосудар-ственным народом-войском, запорожцы могли разбить польское войско, взять штурмом город или крепость, провести стремительный экономический рейд по тылам. Однако управлять взятыми городами козаки не могли — у них не было ни управленцев, ни хозяйственников, ни думных дьяков, ни статских советников. Даже писарей не хватало.

Союз же с Московским царством был предопределен православной идентичностью Козаков и местных жителей.

Козачья старшина выторговала у Москвы автономию под названием «Гетманщина» и свои особые права, аналогичные дворянским. Предательством Мазепы и Полтавской битвой история автономной Гетманщины фактически закончилась.

Однако не все козаки вошли в Гетманщину. Часть запорожцев решила и дальше жить полукочевой жизнью. После того как империя дошла до Крыма, места кочевки запорожцев на Днепре стали внутренними территориями. Империя переселила лояльную часть сначала в Бессарабию, чтобы выдавить Малую Ногайскую Орду. Затем бессарабские запорожцы переселились на территорию современного Краснодарского края, а их потомков мы знаем как кубанских казаков.

С точки зрения Козаков, вся территория Дикого поля, то есть почти все Левобережье/ Новороссия — исконные земли «запорожцев» и «гетманов». Планы Петербурга по превращению вольных степей в житницу и здравницу империи шли вразрез с концепцией «запорожской вольницы». Империя подходила очень аккуратно. Прежде всего, всем желающим козачьим сотникам и кошевым дали соответствующие звания и жалованье в гусарах и драгунах. Значительная часть козачьей старшины легализовала свое влияние и капиталы, получив наследное дворянство и награды империи.

Однако в национальной культуре остался значительный след, связанный с ликвидацией Сечи и козацкой республики, а вместе с ней — национальной элиты. Вокруг этого сюжета строится антиимперский и антирусский украинский национализм.

Первым шагом стало отождествление «ко-заки = украинцы», «Гетманщина и Сечь = Украина». Затем — вывод: «Ликвидация Сечи = геноцид Украины и украинцев».

На этом ложном выводе строится несложная аксиоматика украинского национализма для жителей приднепровских регионов — от Киева до Херсона.