Сказы о древних курганах

Имущественной дифференциации среди жителей поселка, очевидно, еще не было. Во всяком случае жрецам, хранителям очага, особых курганов не сооружали. Они ничем не выделялись среди других людей, кроме того, что в могилу клали ту вещь, которая была необходима им при лишни. Этими вещами, видимо, могли являться «курильница», корчага, посох с навершием из рога оленя. Недавно удалось установить, что вождей или старейшин не хоронили на территории родового кладбища.

Рис. 6. Глиняные сосуды первых скотоводов Сибири (афанасьевцев).

…На правом берегу Енисея между горами Тураном и Теневом ныне образовался широкий залив. Склоны гор в том месте обращены к Енисею. Они погружены в воду вместе с десятками курганов, которые частично раскапывались экспедициями в шестидесятые годы. На самом краю залива есть лишь один большой каменный курган, ежегодно скрывавшийся на несколько месяцев под водой. До образования моря он был закрыт дюной и казался высоким естественным холмом. Его опахивали, но полностью не распахали. Море смыло песок, оголило огромную плоскую груду камней. Краеведы сообщили о кургане в Минусинский музей. Так я оказалась в этом месте в июне 1975 г.

К сожалению, в тот год наша экспедиция успела сделать очень немного: мы окопали внешние края ограды и расчистили от наносного песка камни. Раскопки привлекли много любознательных помощников из села, в основном школьников. Именно благодаря им были вынесены сотни ведер и носилок песка, совочками расчищены все камни. Ребята переживали, успеем ли вскрыть камеру, досадовали на подступавшее море и нашу, не попятную им, медлительность…Час обеда. Сидим за столом на склоне горы: внизу виден курган и подкрадывавшаяся к нему кольцом вода. К кургану подходят два старшеклассника сельской школы. Увидев пас в бездействии, кричат с упреком: «Чего сидите, работать пойдемте?»

— Да дождь собирается.

Посмотрели на небо, согласились: «Пойдет, однако, да курган спасать надо!» Из-за этой трогательной убежденности мы не решались признаться, что вынуждены прекратить раскопки до следующего сезона. Последние дни переправлялись к раскопу на лодке и вплавь. К нашему отъезду курган выглядел лишь каменным островком, омываемым со всех сторон морскими волнами. К счастью, за зиму они не произвели больших разрушений, а вылизали камни, и к следующему сезону наш курган выглядел еще величественнее и красивее. В 1976 г. море заполнялось медленнее, и мы успели вовремя закончить раскопки, в целом оправдавшие надежды.

Курган, как уже говорилось, находился вдали от родового могильника и был много крупнее остальных. Вокруг возвышалась каменная ограда, первоначальная высота которой составляла не менее 2 м, а диаметр — 30 м. В 01 раде были выкопаны две ямы, закрытые бревнами и толстым слоем камней. В центральной яме в южной половине на спинах с согнутыми в коленях ногами лежали скелеты мужчины и женщины 50–60 лет, а в северной половине стояла раздавленная корчага, валялись обломки других сосудов и кости съеденой во время тризны косули. Скорченное положение погребенных — характерная деталь похоронного обряда афанасьевцев. Очевидно, при прощальной церемонии они усаживали мертвеца на какие-то сиденья или прямо на землю на корточках, а позже окоченевший в позе сидящего человека труп клали на спину в могилу. В кургане были похоронены старики. Продолжительность жизни у афанасьевцев в среднем достигала 40–50 лет. Значительная часть могилы оказалась пустой, хотя трупы лежали тесно. Значит, ранее здесь находилось много вещей из несохранившихся материалов. Об одном из таких предметов можно получить представление. Вдоль туловища мужчины, как бы разделяя яму на две части, лежал узкий длинный предмет, видимо, деревянный жезл, орнаментированный по всей длине костяными гвоздиками. Их было 220. Они располагались группами по три — пять штук, составляя какой-то узор. Гвоздики остриями втыкались в жезл, снаружи торчали их плоские шлифованные и окрашенные охрой основания. По своим размерам афанасьевский жезл напоминает увиденный советскими этнографами в 1977 г. в деревни Бонгу на Берегу Маклая. Этот ритуальный жезл был сделан в виде плоской палки длиной около 1,5 м с резным навершием, окрашенным белой и красной краской. Его скрывали от взоров женщин и детей. Считалось, что с его помощью старейшина воздействовал на окружающих силой своего колдовства{38}.

К старикам в афанасьевском кургане подхоронены два новорожденных, один из которых положен у них в головах, другой — в ногах. Был еще один мужчина 50–60 лет, похороненый одновременно со знатной парой. Ему выкопали отдельно ямку, но не параллельно с основной, как было принято у афанасьевцев, а перпендикулярно, поэтому он лежал как бы в ногах у старейшин и, вопреки обычаю, лицом не к восходу, а к заходу солнца. Ямку закрыли плитой и концами бревен, перекрывавших большую могилу. Внимание грабителей эта вторая могилка не привлекла, а между тем мужчина был похоронен не только с пищей в глиняных сосудах, по и с серебряной серьгой в ухе.

Как уже говорилось, афанасьевцы любили себя украшать, но их украшения бедны. Все же в их могилах найдены три серебряные серьги и одно золотое кольцо. Можно предположить, что некогда золотые либо серебряные серьги украшали головы «старейшин», но, очевидно, были украдены вместе с другими украшениями. Дело в том, что к моменту раскопок все кости скелетов лежали непотревоженными, даже верхние позвонки, но черепов не было. По первому впечатлению казалось, что люди погребены обезглавленными. В таком случае отсутствовали бы и первые позвонки…В голове возникает картина ограбления. К тому времени, когда грабители проникли в ту часть ямы, где стояли вещи, массивные бревна над могилой еще не прогнулись под тяжестью лежавших над ними камней и земли. На черепах сохранились остатки тканей и отодрать в спешке серьги было трудно, поэтому их забрали вместе с головой. Все попавшееся под ногами подавили, расшвыряли, а череп косули выбросили из ямы. Грабители ушли, на курган забрела одичавшая собака, разыскала череп и обглодала сохранившиеся остатки ткани у основания рогов. Голова косули, мозг из которой был извлечен и съеден людьми еще при погребении, послужила вновь добычей для голодного животного.

Крестьянин Кожуховский рыл на своем огороде погреб и наткнулся на кости. Раньше он не обратил бы на них внимания. Но теперь в селе Батепи работал С. А. Теплоухов, и все знали, что он «ищет скелеты». Кожуховский собрал все кости в таз и в тот же вечер принес их Сергею Александровичу. В тазу оказались череп и кости человека, а так же костяные орудия. Так случайно был найден скелет человека, жившего на Енисее еще раньше афанасьевцев, — в неолитическую эпоху. Позже археологи упорно искали следы этих людей. Нашли их временные поселения, но могил больше отыскать не удалось. Перед затоплением села Батени, когда разобрали и вывезли дома, наша экспедиция бульдозером сняла культурный слой на усадьбе Кожуховского и за ее пределами. Но тщетно. Других неолитических могил в степях Енисея и Абакана до сих пор не обнаружено. Между тем неолитический человек, найденный в Батени, по своему физическому облику сильно отличается от последующих жителей тех мест. Значит, афанасьевцы не были коренными жителями. Тут-то и возникает много неясностей. Афанасьевские племена населяли не только степи Енисея, по и Горный Алтай. Они составляли как бы островок европеоидного населения, в то время как все их соседи были монголоидами. Только афанасьевцы умели ковать небольшие металлические изделия, разводили все виды домашнего скота. Оли во всем отличались от своих соседей и предшественников и в то же время были похожи на живших далеко от них на западе скотоводов степей Дона, Волги, Приуралья. Те, как и афанасьевцы, для мертвых выкапывали обширные четырехугольные ямы, закрывали бревнами и земляными сооружениями. Трупы укладывали на спину, жгли погребальные костры. Они также лепили «курильницы» на поддоне, сосуды с яйцевидными и сферическими очертаниями. Одинаков набор украшений и немногочисленных каменных предметов: пестов, скребков, наконечников орел. Изделия и обряды у афанасьевцев и западных скотоводов, так называемых «ямников», похожи. Идентичен и их физический облик. Когда антропологи эго установили, возник вопрос об общей прародине афанасьевцев и ямников, расположенной где-нибудь в Средней Азии или в районе Аральского моря, откуда часть населения мигрировала в Причерноморские степи, а часть — в Сибирь. Позже было высказано предположение о прямой миграции афанасьевцев с территории западных скотоводов. Исходной территорией последних считается Волжско-Уральское междуречье. Отсюда скотоводы-ямники неоднократно продвигались далеко на запад вплоть до Балканского полуострова. Возможно, они продвигались по степям и на восток — до Алтая и Енисея. Здесь в Сибири какая-то часть из них, очевидно, осталась жить. Постепенно в новых условиях несколько видоизменились обычаи, традиции и хозяйственные навыки пришельцев. Но жили они замкнуто, изолированно, не смешивались с коренными сибиряками и поэтому сохранили чистоту европеоидного расового типа.