Сказы о древних курганах

Окуневские захоронения мужчин и женщин отличаются друг от друга. Обычно мужчинам и мальчикам вещей в могилы не клали Красиво орнаментированные горшки баночной формы, игольники и бронзовые ножи находят только в могилах женщин и девочек. Иное дело, когда хоронили служителей культа, шаманов. В их могилах встречено много ритуальных предметов: каменные луповидные подвески, мраморные шары, костяной сосуд-ритон, украшенный скульптурными изображениями, костяной жезл, заканчивающийся скульптурной головкой хищника, пожиравшего голову какого-то животного, и многое другое. К поясу шамана подвешивали маски из черепов журавлей. Иногда шаманам ставили ритуальный сосуд— «курильницу».

Окуневцы сооружали могилы простые. Стенки неглубокой грунтовой ямы обкладывали плитами. В ящике с трудом помещались один-два трупа, уложенные на спину и с согнутыми в коленях ногами. Иногда для мертвых специальных могил не делали, а снимали крышку с ящика-гроба и поверх уже имевшихся трупов или скелетов клали новый. Если же он не помещался, то кости ранее захороненных сгребали в угол, освобождая место для следующего. Не все обычаи этих людей понятны. Окуневцы носили высокие головные уборы и, чтобы их не помять, мертвым клали под голову каменные подушки или подставки. Встречаются могилы, в которых подставка не потревожена, по черен отсутствует. Вероятно, человек похоронен был без головы. Известны и примеры, когда мертвому, кроме вещей, клали несколько человеческих черепов. Эти черепа, возможно, были личными амулетами покойника.

Окуневцы оставили после себя оригинальные предметы искусства. Это Tie только монолитные каменные изваяния, по и миниатюры, изображавшие животных и людей. В нескольких могилах девочек лежали куколки-божки. Они встречаются двух видов: миниатюрные каменные пестики, на одном из концов которых вырезана скульптурная женская головка, и костяные пластинки также с выгравированной в верхней части головой. На изображениях отчетливо видны черты лица, прически, серьги. Прически показаны самые разнообразные: у одних прямые волосы спадают до шеи, спереди подстрижена челка; у других они распущены ниже плеч по обе стороны прямого пробора; у третьих часть волос собрана узлом, а остальные спущены ниже затылка. Каждая головка щедро украшена круглыми серьгами. В ушах могло быть до семи серег.

Все фигурки вверху залощены, но нижние их части не имеют затертости. Они были частями каких-то мягких меховых или тряпичных кукол, одетых в украшенные бисером платьица. У некоторых фигурок внизу имеются сквозные дырочки, через которые они пришивались к одежде. Куколки-божки были широко распространены у разных сибирских народов. Они найдены в Прибайкалье и на Афонтовой горе у Красноярска. Куколки из лошадиных бабок, относящиеся к бронзовому веку, обнаружены на Оби. Аналогичные изображения, датированные I тысячелетием н. э., археологи раскопали в могилах на Амуре. Как правило, на фигурки одевали одежду, украшали бусами и бисером. Они имели значение игрушек, домашних божков, женских умерших предков. Очень часто эти функции совмещались. У пародов Алтая куколки служили игрушками, вместе с тем они считались вместилищами духов. Эти «бабушки» алтайцев почитались как хранительницы очага, всякого благополучия, были женскими покровительницами, которых жена приносила в род мужа. Куколки эскимосов, алеутов. чукчей, коряков, узбеков, таджиков и некоторых индейских племен Северной Америки считались не просто только игрушками. Согласно поверью, кукла служила временным вместилищем души умершего родственника, которая затем переселялась в новорожденного ребенка. В таких фигурках видели носителей и покровителей женского плодородия, они переходили от матери к дочери. Окуневские куколки-божки свидетельствуют об устойчивости этих представлений и их глубокой древности.

Не удивительно, что окуневцы, обладавшие незаурядной художественной фантазией и умевшие изготовлять каменные миниатюры, оказались создателями знаменитых монументальных каменных скульптур. Их высота иногда достигает 3–4 м. Некоторые изваяния реалистично запечатлели женские лица, обрамленные волосами, уши украшены серьгами. Другие скульптуры под глазами пересечены одной полосой, волосы изображены радиально расходящимися солнцеобразными линиями. Многочисленные изваяния передают сложный фантастический образ человека: встречаются трехглазые изваяния с полосами, пересекающими лоб, нос и подбородок, иногда от головы расходятся вверх рога или уши, длинная змеевидная лента или нечто вроде короны. Тайну этих причудливых ликов удалось выяснить с помощью тщательного анализа всех изображений, а также могил самих окуневцев.

Обычно в экспедициях кости древних людей моют и упаковывают чистыми. То же самое проделывали и с Окуневскими скелетами, пока на нескольких черепах не заметили следы красной охры. Это были остатки краски, осевшей на костях при разложении лицевых тканей. Сохранились пятно на лбу. полоса под носом и на подбородке. Значит, лицевые полосы и «третий глаз» идолов означают раскраску лица или маски.

Обычай раскрашивать все тело или одно лицо был широко распространен у первобытных народов. На лице рисовали точки, кружки, спирали, кресты. Черными и белыми полосами расписывали себя женщины на Андаманских островах. Индейские атапаскские племена красной охрой и свинцом проводили три горизонтальные полосы на лбу, под носом и вертикальные на подбородке. По наблюдениям Н. Н. Миклухо-Маклая, аборигены острова Маклая тремя белыми полосами раскрашивали лицо невесте. У жителей острова Пасхи был распространен обычай украшать себя красными и белыми горизонтальными полосами на лбу, на носу, на подбородке. Принцип раскраски лица окуневских идолов находит параллели у многих народов разных частей земного шара. Раскраска тела или лица всегда была подчинена конкретной цели: для украшения при исполнении ритуальных танцев, для устрашения во время военных походов, для того, чтобы замаскироваться и не быть узнанным душой покойника во время траура; при выполнении свадебных обрядов; для того, чтобы стать невидимым для врагов или, наоборот, быть узнанным своим тотемным родичем, и так далее. Вероятно, раскраска могла являться отличительным признаком рода или возрастных групп. Причины бытования того или иного способов раскраски этнографам объяснить пока не удается. Различие числа полос на лице окуневских изваяний остается также пока не выясненным.

Значок на лбу идолов ~ элемент росписи. Он часто изображался обособленно от двух глаз. Уже говорилось, что пятна охры сохранились на лобной части черепа. Первобытные люди наносили себе на лоб значок с магическими целями. Однако на двух окуневских изваяниях он изображен в виде солнца — кружка с четырьмя треугольными лучами. Подобные значки имеются на одежде окуневских идолов. Очевидно, в это изображение окуневцы вкладывали смысл дополнительной сверхъестественной зоркости, которой наделялись, в частности, колдуны или шаманы. Удэгейские шаманы, например, имели головной убор с нашитым «шаманским глазом», вырезанным из материи или кожи. Эти «глаза» делали для того, чтобы шаман мог видеть вокруг себя все не доступное зрению простых людей.

Для изображения трехглазого лица окуневцы использовали среднюю или нижнюю часть камня, а от лба высекали очень длинную змеевидную лепту, занимавшую большую часть камня и идущую до самого его верха. По обеим сторонам нижней части ленты высекались рога и звероподобные уши, поэтому идолов часто называли «трехглазыми и рогатыми». На плитах и писаницах окуневцы топкими штрихами либо охристыми полосами рисовали фигуры скота, хищных зверей, людей. Иногда людей показывали в звериных масках, по чаще в длинных-предлинных конических шапках. У самых оригинальных и редких изваяний поверх шапки изображена голова барана либо человека, на груди — распластанная голова хищника с оскаленной пастью, это деталь нагрудника. Чаще на таких нагрудниках окуневских идолов высекались знаки солнца. Все скульптуры передают образ женщины: показаны груди, выступающий живот, часто в ушах видны сережки. Высокие украшенные шапки и нагрудники указывают на то, что окуневцы изображали женщин в специальных ритуальных костюмах. Что же касается «корон» на некоторых идолах, то они означают те же шапки с очень стилизованными элементами рогов, ушей и змеевидной лепты.

Удалось расшифровать образы, изображенные на камнях. Но зачем окуневцы делали идолов и кому поклонялись — остается загадкой. Сейчас установлено, что изваяния ставили не на могилах, а на древних священных местах, примитивных капищах. Им поклонялись и приносили жертвы. Перед каменными фигурами обнаружены ямы с остатками жертв — кости и черепа баранов. Но кто стал идолом, чья душа заключена в камне? Вряд ли сейчас это можно объяснить. Учеными высказано много самых различных предположений: по мнению одних, это родовые божества в образе мифической женщины прародительницы, полузверя и получеловека; но утверждению других — солнечные божества, первобытные праматери-хранительницы человеческих душ. божества плодородия природы, души женщин, умерших от болезней; согласно гипотезе третьих — герои космогонических и тотемистических мифов. Чтобы попять хотя бы отчасти, какие идеи отражают эти скульптуры, обратимся к этнографии.

Рис. 9. Изваяние из Уйбатского чаа-таса,

привезено в Эрмитаж М. М. Герасимовым.

Рис. 10. Изваяние. Привезено из степи С. А. Теплоуховым.

Государственный музей этнографии пародов СССР (Ленинград).

Жители островов Новые Гебриды сооружают деревянные скульптуры предков рядом с домиками, где хранятся черепа. Человеческие лица изображаются символически, в древнем традиционном стиле. Столбы для будущих изваяний изготовляют во время специальных поминальных праздников, их считают вместилищами духа конкретного умершего. Аналоги можно найти и в более раннее время. На одной из гравюр XVI в. изображен праздник урожая в поселке индейцев Северной Америки. Картина запечатлела двух лучников, состязающихся в стрельбе в ритуальных животных. На земле разостлана циновка, на которую ставят блюдо с кушаньями. В двух концах поселка горят костры, один из них окружен шестью небольшими деревянными столбами с вырезанным вверху человеческим лицом. Вокруг них с растениями в руках пляшут индейцы. Деревянные скульптуры означают покровительницу земледелия.

Не меньший интерес представляют сибирские этнографические параллели. Представим себе небольшой островок на озере в Васюганской тундре… На поляне ветхий амбар на четырех столбах. Дверь и окно плотно затворены ставнями. Если пролезть под амбар и поднять одну половицу, то можно увидеть такую картину: у степы на скамейке посажены три деревянные куклы, покровительница семейного счастья и удачи в промысле и ее прислужницы. Куклы сделаны грубо топором, вместо глаз, носа и рта отмечены лишь углубления. Фигурки одеты в меховые шапочки и белые, но от времени ставшие серыми, холщовые платья. Они расшиты бисером и медными бляхами. Перед истуканами стоит маленький столик с серебряной тарелкой, на которую кладут подарки приезжие. Приношений много, они в беспорядке лежат на полу. Недалеко от берега озера стоит пихта в два обхвата толщиной. На ней вырублено лицо человека. Вокруг корней набросано множество деревянных колотушек. Их приносят в дар духу. Каждый приезжавший на рыбный промысел был обязан ее сделать и положить под дерево, иначе он рисковал остаться без добычи…