Эффект Робинзона Крузо

ГЛАВА 7 ЭФФЕКТ РОБИНЗОНА КРУЗО

История науки неоднородна, она не подчиняется законам эволюции.

История словно выстраивается из столкновения противоположных взглядов, стремлений, интересов, наложения нескольких исторических кадров друг на друга — она коллизийна. Так, ввиду разности восприятия, возникает фантомность событий и персонажей в исторический процессах и волнообразный технический прогресс. Но никаких исторических провалов (знали–забыли–восстановили) в техническом прогрессе не должно было быть.

Периоды накопления опыта использования какого–либо природного ресурса и технологии сменяются периодами освоения нового ресурса (или нового качества уже известного ресурса) и рождением новой технологии, то есть технической революции, которая переводит цивилизацию на качественно более высокий уровень, на котором снова начинается тиражирование вновь приобретенного опыта. К примеру, дрова как энергоноситель позволяют развить температуру достаточную для обжига глины и выплавки олова и свинца, а также сплавов на их основе с участием меди, то есть бронзы. Однако для выплавки стали необходим другой энергоноситель — уголь, причем коксующийся, позволяющий достичь температуры «белого каления». При этом дрова, как энергоноситель, никуда не пропали и знания о том, как их использовать — тоже. Произошло наслоение технологий в силу развития черной металлургии, с ним техническая революция и переход на новых уровень, при этом от предыдущей технологии никто не отказался, она не кануло в лету, просто стала менее востребованной.

Производство стекла связано тоже с черной металлургией, с освоением угля как энергоносителя. Но традиционная история твердит, что производство стекла в Египте было известно за 4 тыс. лет до н. э., то есть за 3 тыс. лет до начала «железного века». С естественно–научной точки зрения, это абсурд. Или в то время уже была отрасль черной металлургии, или описанные события имеют сдвиг в более позднюю историческую эпоху.

Иеронимо Санчес де Карранза говорил: «Все постигается через демонстрацию». Вот сейчас еще, на примере Карнакского храмового комплекса, продемонстрируем коллизийность истории. Классическая история убедила весь мир в том, что медными инструментами с использованием мускульной силы рабов были воздвигнуты пирамиды и храмовые комплексы. Для начала о масштабах Карнакского храмового комплекса: размеры комплекса — 700 на 1500 метров. Храм состоит из трех частей, каждая из которых посвящена своему божеству — в общей сложности в нем 33 храма и зала. Вход в храмовый комплекс охраняет аллея бараноголовых сфинксов. По центру 12 колонн достигают в высоту 23 метра, остальные несколько ниже. Но в целом 134 огромных столпа создают непередаваемое ощущение грандиозности и величия. Для того, чтобы вы понимали масштаб сооружений, отметим: на плоскости верхушки колонны может одновременно разместиться около 50 человек. Для того, чтобы обхватить любую из колонн — потребуется как минимум 6 человек, взявшихся за руки. Посреди одного из залов высится величайший обелиск мира — 39‑метровый гранитный монолит красного цвета в виде устремленной вверх иглы. Стены и потолок украшены религиозными сценами, картинами с изображением победоносных походов царей, а также их трофеев. Ничего, кроме того, как одни люди убивают других — только этим и заняты. Здесь нет ничего, что не свидетельствовало бы о боевой и идеологической подготовке определенных людей. Это всего–навсего класс, учебное место. Как видно наука древнего Египта ничем не уступает нынешней, а в каких–то частях ее и превосходит, а история науки — коллизийна.

Приведённые примеры помогут нам в осмыслении того факта, что существует некий предохранитель от торможения развития человечества, причём вне цивилизации. Какой бы ни произошел катаклизм, человечество вернёт свои позиции, рано или поздно, как минимум на тот же технологический уровень. Уровень определенного технологического развития был всегда, и человечество возвращается временно к дровам, как к энергоносителю, когда возникли проблемы с углем. Но это не означает, что «угля не было в помине в некий исторический период перемен», и не свидетельствует о том, что использование дров — это первая «пещерная» стадия эволюции человека. Собственно, на такой дихотомии появляется понятие цивилизации, в нашем случае жители «эпохи дров» будут говорить о жителях «эпохи угля» как о цивилизации. Хотя это разные части одного целого.

Еще один пример развёртывания метода дихотомии мы можем наблюдать в крупных городах и мегаполисах. В таких городах всегда есть неблагополучные — нецивилизованные районы, и респектабельные — цивилизованные районы. Разделение выглядит так, что большинство бедных в неблагополучных районах живут в жилье низкого качества или же являются бездомными. Они могут также испытывать такие проблемы, как перенаселенность, загрязнение, шум, отсутствие доступа к питьевой воде, санитарному оборудованию или отоплению. Малоимущие часто живут в отдаленных и небезопасных районах, при этом их обычно осуждают другие люди с респектабельных районов. Жилье низкого качества и бездомность — это результат бедности, и это может усугублять лишения и изолированность. Для бедняков из неблагополучных районов, жители респектабельных — цивилизация. Хотя это две части одного города. Да, они разные, не похожи друг на друга по качеству жизни и другим параметрам, но это единый мегаполис. Но в глазах одних другие становятся недосягаемой цивилизацией.

Как срабатывает предохранитель от торможения вне цивилизации, как нельзя лучше демонстрирует эффект Робинзона Крузо. Вкратце в начале отметим несколько основных сюжетных и смысловых моментов в романе Д. Дефо «Робинзон Крузо». Итак, главный герой Робинзон попал на необитаемый остров, будучи цивилизованным человеком, и очень быстро стал нецивилизованным. Одинокий человек на необитаемом острове, он словно повторяет путь человечества: охотник, скотовод, земледелец, позднее рабовладелец и, наконец, хозяин маленькой колонии.

Свой жизненный путь на необитаемом острове Робинзон Крузо начинает с минимальным знанием о выживании вне цивилизации, об устройстве необходимых для выживания вещей. Часть предметов герою приходится мастерить самостоятельно. Он потихоньку научился делать те вещи, которые помогли ему выжить, он приобрел нужные для этого навыки. Робинзон Крузо осваивает на острове профессии земледельца и скотовода: он быстро понимает, что не сможет долго протянуть на корабельных запасах провизии, поэтому начинает собирать черепашьи яйца и виноград, приручать диких коз, выращивать рис и ячмень. Робинзон приобретает навыки и в фабричном искусстве — изготавливает курительную трубку, корзины, меховую одежду. Автор произведения подробно описал хозяйственную деятельность Робинзона: постройку хижины и ограды для своего жилища, разведение очага, строительство лодки, обжиг посуды, возделывание поля. Крузо всю свою деятельность характеризует трезво: «Я придавал цену лишь тому, чем мог как–нибудь воспользоваться», — писал он в дневнике.

Робинзон знал, что в борьбе за жизнь нельзя совершать ложных действий. Поэтому Крузо оценивал все события и свои поступки по правилам двойной бухгалтерии и отмечал, какие из них принесли ему пользу, а какие — вред. Деньги Робинзон воспринимает как «негодный мусор»: на острове, лишённом людей и купеческих лавок, они бесполезны. Настоящими ценностями стали корабельные доски, съестные припасы, инструменты плотника, нож, одежда, оружие и порох. При этом найденное на корабле золото Крузо заворачивает в кусок парусины и забирает с собой на остров, в надежде вернуться все–таки когда ни будь в лоно цивилизации. Ситуация «человек на необитаемом острове» нарушает все автоматические настройки человека и позволяет «отделить зерна от плевел», то есть пригодное от бесполезного. Первые годы на острове герой проклинает новое место обитания. Построив лодку и чуть не погибнув в бескрайних океанских просторах, Робинзон начинает совсем иначе воспринимать своё положение: он с горячей нежностью смотрит на холмы и долины, радуется своим полям, рощам, пещере и козам, видит красоту в простой дороге от берега к шалашу. Освобождение Пятницы становится для Робинзона Крузо новой вехой в островной жизни. Крузо уважал своего помощника Пятницу, но заставлял его делать все, что он считал выгодным для себя. Робинзон с гордостью заявлял, как истинный завоеватель, что он «…царь и хозяин этой земли». С нравоучительной точки зрения выявляется польза страданий: бедствия отрезвляют, а безвыходное положение стимулирует приобретение необходимых навыков для выживания. Происходит духовное и интеллектуальное возмужание молодого человека, поставленного в уникальные жизненные условия.

У Робинзона формируется ключевой навык, связанный с обеспечением безопасности и выживанием в агрессивной среде. Он, будучи в нецивилизованных условиях, сразу ищет возможность выстроить кусочек цивилизации на диком острове. Символом разграничения цивилизации от не цивилизации является выстроенный им забор. Человек, который хочет кушать, сможет ли он в этот момент думать о чем–то другом?

Очевидно, что нет, только в принудительном порядке какой–то определенный промежуток времени. Пока не будет удовлетворена первоначальная потребность, не возникнет никакого осмысления в другой плоскости. Таким образом, можно сделать вывод, что ключевой навык предшествует системокоординатной теории, он первичен.

…Когда речь идет о системокоординатной теории, то можно сказать, что таким образом человек пытается улучшить систему своего жизнеобеспечения. Например, человек умеет добывать еду, а из шкуры животных делать одежду. Таким образом, возникает реализация другой потребности и человек начинает применять системокоординатную теорию. Как он это делает? Он начинает проводить некие параллели на базе логических моделей.

Далее рассмотрим, как можно было применить прототипологический уровень, например, для создания деревни. Даже если первобытный человек жил в пещере, что же, это некая фора организации временного жилья, но, естественно, еще не деревня. Речь идёт об отдельно стоящих друг от друга домах.

«Что бы могло послужить прототипом для создания деревни? Можно предположить, что корабли, стоящие на берегу реки (моря). В то время, как прототипом самого корабля, вероятнее всего, было бревно, плывущее по реке. Затем несколько бревен формируют плот, со временем превратились в корабль. Далее корабли становятся вдоль берега, а затем, они переносятся на сушу (как образ), формируя деревню. Так работает прототипологическая схема, методом параллели».[64]

Иными словами, рано или поздно человек, даже самый нецивилизованный, построит дом и лодку, в силу своей разумности. Если он один раз прокатился на бревне по течению, то рано или поздно, он из этого бревна и соорудит лодку. Он достаточно быстро научится ловить рыбу (как минимум, в силу стремления выжить), и приобретёт другие важные ключевые навыки, а уж потом, на втором такте, займется обустройством местоположения, как системокоординатной модели.