Венеция. Под кожей города любви

Венеция ночью выглядит очень странно, как в фильме ужасов Мурнау[25]: все черное, древнее, значительное; кажется, что из углов поднимаются таинственные тени и нависают над тобой. Ощущения свободы, простора нет — скорее чувствуешь скованность от полной невозможности понять, где ты находишься: все попытки сориентироваться неизбежно приводят к тому, что взгляд упирается в маслянистую воду, словно смотришь на мир через линзу «рыбий глаз».

Эммануэле то и дело крепче сжимает меня, и я настороженно замерла в его объятиях. Мне становится душно, я стаскиваю с себя пашмину.

— Ты что? — спрашивает он.

— Не нужно, мне не холодно.

— Нужно, — настаивает он. — Ты простудишься.

— Сто лет не простужалась, — ропщу я и снова попадаю в его объятия. — Ты обнимаешь меня, потому что совсем не знаешь, — поучаю я.

— Ага! — радостно соглашается он.

Люди мало-помалу покидают яхту. Спускается леди в красном платье, высаживается мужчина, стоявший на корме (он показался мне немного подавленным), наконец выходим и мы. Я громко благодарю рулевого, лица которого, впрочем, так и не увидела.

Мы — на узкой улочке рядом с Сан-Марко. Поцелуи на прощание с Анной и Эммануэле, который вдобавок отвешивает мне нелепый низкий поклон, смешно растопырив пальцы. Я смеюсь, машу рукой и обещаю ему позвонить. Мы с Тицианой идем вместе до Кампо Санто-Стефано, где она живет. Оттуда я дойду до дома одна.

— Лихо повеселились, — говорю я ей. — Контакты, контакты!

Она смеется:

— Прежде чем между двоими что-то возникает, любовь или ненависть, этому предшествует общение, контакты. А все остальное приходит потом.

Я пытаюсь вернуть ей золотистую пашмину, которую Эммануэле таки накинул мне на плечи, но она настаивает, чтобы я шла в ней домой. Протанцевав целый вечер, я чувствую себя сильной и свободной; тело, послушное мне, мягко вибрирует, как виолончельная струна.

Расставшись с Тицианой, бреду по жаркому потухшему городу через пустую Кампо Санта-Маргерита, мимо закрытых магазинов, безмолвной черной церкви.

Душ, стакан воды, постель.