Торжествующий дух

10-го Октября. Среда. Сегодня, слава Богу, наступило улучшение состояния здоровья дорогого Алексея, темп. опустилась до 38.2. После обедни, отслуженной законоучителем детей о. Васильевым, он принес Св. Дары к Алексею и причастил его. Такое было утешение для нас. После этого Алексей провел день совсем спокойно и бодро. Все воспряли духом. […] После чая отвечал на много сочувственных телеграмм.

Там же.

В Спале не было церкви, службы проходили в саду, в большой палатке, где ставили походный алтарь. Служил вновь избранный духовник Их Величеств отец Александр Васильев. После слов: «Со страхом Божиим и верою приступите» он пошел со Святыми Дарами во дворец к Наследнику; за ним последовали Их Величества и кто хотел из свиты. Служба о. Александра очень нравилась Их Величествам. К сожалению, во время революции о. Александр боялся служить во дворце, когда его вызывали Их Величества. Несчастный все же был расстрелян большевиками.

Выздоровление Алексея Николаевича шло очень медленно. Няня Его, Мария Вишнякова, сильно переутомилась. Сама Государыня так устала, что еле двигалась. Часто за выздоравливавшим мальчиком ухаживали Его сестры, им помогал г. Жильяр, который часами читал Ему и Его забавлял.

Танеева А. А. (Вырубова). Страницы из моей жизни. Посвящается возлюбленной Государыне Александре Феодоровне // Русская Летопись. Издание «Русского Очага» в Париже. Кн. 4. Париж, 1922. С. 57–60.

Утром 22 октября [по нов. ст.] температура у ребенка была 39,1°. Однако к полудню боли понемногу утихли, и доктора могли приступить к более полному обследованию больного, который до тех пор не позволял этого, вследствие невыносимых страданий, которые он претерпевал.

В три часа дня был отслужен молебен в лесу; на нем присутствовало множество соседних крестьян. С кануна этого дня стали служить по два раза в день молебны об исцелении Великого Князя Наследника. Так как в Спале не было храма, то с начала нашего пребывания в парке поставили палатку — походную церковь. Там теперь и утром и вечером служил священник.

Прошло еще несколько дней, в течение которых острая тревога сжимала все сердца. Наконец, наступил кризис и ребенок начал выздоравливать, но это выздоровление было медленное и, несмотря на все, чувствовалось, что беспокойство еще продолжается. Так как состояние больного требовало постоянного и очень опытного наблюдения, профессор Федоров выписал из Петербурга одного из своих молодых ассистентов, хирурга Владимира Деревенько (он носил ту же фамилию, что и боцман Деревенько)[104], который с этого времени остался состоять при ребенке.[…]

П. Жильяр. Император Николай II и его семья. Вена, 1921.

12-го Октября. Пятница. Благодарение Богу, дорогому Алексею стало гораздо лучше, темп[ература] днем спустилась до 37,9 — его перенесли на диван, на кот. он отлично поспал. […] Отвечал на телеграммы и сидел с Алексеем.[…]

Дневник Государя Императора Николая Александровича. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Ед. хр. 258.

13–15 Октября. Павловск. Известия о Наследнике получше, — но все еще не совсем хороши и вызывают тревогу. Не выживи он, сан Наследника переходит к Мише и, если он не вступит в соответствующий брак, — Кириллу.[…]

Дневник Великого Князя Константина Константиновича. // ГАРФ. Ф. 660. Оп. 1. Ед. хр. 64.

Октябрь.[…]14. После обедни был молебен о здравии Государя Наследника Цесаревича Алексия Николаевича. Его Высочество опасно болен.

Летопись Скита Оптиной Пустыни. 1912 г. // ОР РГБ. Ф.

214. Оп. 1. Ед. хр. 396.

Ему лучше, нашему бесценному больному. Бог услышал горячие молитвы, столькими к Нему возносимые, и Наследнику положительно стало получше, слава Тебе, Господи. Но что это были за дни… Как годы легли они на душу… И сейчас она еще не может вполне расправить ся, — как долго бедному Наследнику еще нужно будет поправляться и столько еще случайностей может быть на пути.[…]

Спала. 14.Х. 1912.

Письмо Е. С. Боткина своим детям. В кн. Мельник Т. (рожденная Боткина). Воспоминания о Царской Семье. VI., 1993. С. 109–110.

19-го Октября. Пятница. Алексей много спал днем и был в веселом настроении. В 6 ½ был у всенощной.

Дневник Государя Императора Николая Александровича. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Ед. хр. 258.

Нашему драгоценному больному, слава Богу, значительно лучше… Но писать я все-таки еще не успеваю: целый день около Него. По ночам тоже еще дежурим.[…]

Спала. 19.Х.1912.

Письмо Е. С. Боткина своим детям. В кн. Мельник Т. (рожденная Боткина). Воспоминания о Царской Семье. М., 1993. С. 109–110.

20-го Октября. Суббота. Вечером исповедались у нашего прекрасного законоучителя детей о. Александра Васильева.

Дневник Государя Императора Николая Александровича. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Ед. хр. 258.

21-го Октября. Воскресение. В 9 час. пошли к обедне и причастились Св. Таин с многими из свиты, казаков и солдат. После службы батюшка принес Св. Дары к Алексею и приобщил его. Такая отрада для нас.

Там же.

Сообщение Министра Императорского Двора

Острый и тяжелый период болезни Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича и Великого Князя Алексея Николаевича миновал, и ныне является возможность дать общую картину заболевания Его Императорского Высочества по нижеследующим данным пользующих Августейшего больного врачей.

За время этого периода болезни со всех концов России продолжали и продолжают ныне поступать на Высочайшее Имя Их Величеств обращения, в которых различные слои общества в самых сердечных выражениях сообщают о молитвах, вознесенных ими о выздоровлении Наследника Цесаревича.

Это всеобщее проявление верноподданнических чувств любви и преданности глубоко тронуло Их Величества.

Государю Императору и Государыне Императрице Александре Феодоровне благоугодно было соизволить выразить от имени Их Величеств сердечную их благодарность всем, выказавшим душевное свое участие по случаю болезни Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича.

Министр Императорское Двора генерал-адъютант барон Фредерикс, 21-го Октября 1912 года. Спала.

В первых числах истекшего сентября месяца, на первых днях пребывания в Беловеже, Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич, прыгая в лодку, сделал очень широкий шаг.

Первое время после этого не наблюдалось никаких ни болезненных явлений, ни сколько-нибудь болезненных изменений в общем состоянии Его Высочества.

Этому случаю, однако, пришлось со всею вероятностию приписать появившуюся у Наследника Цесаревича, в ночь на 7-е Сентября, в левой подвздошной впадине боль и опухоль, которая и была тотчас же определена как забрюшинное кровеизлияние.

При необходимом покое и соответствующем лечении крове излияние это стало через три недели настолько незначительным, что почти вовсе не прощупывалось, и больной уже начал делать попытки становиться на ноги.

28-го сентября, желая сделать несколько самостоятельных шагов, Наследник Цесаревич, несмотря на самый бдительный надзор, вследствие неловкого движения, упал, чем, нужно думать, и объясняется новое кровеизлияние в ту же область, проявившееся в ночь на 2-е октября. На этот раз оно заняло гораздо большее пространство, а именно: всю левую подвздошную область и всю поясничную той же стороны, причем внутренняя граница его заходила несколько за среднюю линию живота.

Подобные забрюшинные кровеизлияния в виде последствия даже не очень сильной травмы встречаются, как видно из специальной литературы, чрезвычайно редко и представляют собою совершенно определенную, крайне тяжелую, клиническую форму (haematoma retroperitoneale). Частью под влиянием всасывания излившейся крови, частью вследствие развивающегося вокруг нее реактивного воспалительного процесса, такие гематомы, т. е. кровяные опухоли могут сопровождаться очень возвышенной температурой, каковая и наблюдалась у Его Высочества.

Естественным последствием таких обширных кровеизлияний является значительное малокровие, требующее иногда не малого времени для полного его излечения, а также может быть весьма длительное затруднение в свободном пользовании той ногой, со стороны которой была гематома, как вследствие бывшего пропитывания кровью сгибающей бедро мышцы (musculus ileopsoas) и окружающей клетчатки, так и от продолжительного давления опухоли на соответствующий нерв.

Подписали: лейб-педиатр Раухфус, почетный лейб-хирург профессор Федоров, лейб-медик Его Величества Ев. Боткин, почетный медик С.Острогорский. Октября 20-го дня 1912 года. Спала.

Сообщение Министра Императорского Двора о состоянии здоровья Наследника Цесаревича. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Ед. хр. 2145.

Милая дорогая Мама, пишу Тебе с сердцем, преисполненным благодарностью Господу Богу за милость Его к нам всем, дарованную началом выздоровления бедного дорогого Алексея! После моего последнего письма из Беловежа у него там несколько дней болела нога, как мы потом узнали, вследствие сильного и неловкого движения, сделанного им при вскакивании в шлюпку. Боткин тогда обнаружил у него кровоподтек и небольшую опухоль под животом у самого начала левой ноги. Так как опухоль в неделю рассосалась и Алексей себя чувствовал хорошо по приезде сюда — я тебе ничего не написал об этом. 2-го октября он начал жаловаться на сильную боль в том же месте и температура у него начала подыматься с каждым днем больше. Боткин объявил, что у него случилось серьезное кровоизлияние с левой стороны и что для Алексея нужен полный покой. Выписали сейчас же прекрасного хирурга Федорова, кот. мы давно уже знаем и который специально изучал такого рода случаи, и затем доброго Раухфуса. […] Кроме них раньше еще приехал наш детский доктор Острогорский. Должен сказать, что видеть сразу столько врачей всегда невесело, но все они показали себя такими хорошими, добрыми и трогательными по отношению к Алексею, что я буду всегда с благодарностью вспоминать о них.

Дни от 6-го до 10-го окт. были самые тяжелые. Несчастный маленький страдал ужасно, боли охватывали его спазмами и повторялись почти каждые четверть часа. От высокой темп[ературы] он бредил и днем, и ночью, садился в постели, а от движения тотчас же начиналась боль.

Спать он почти не мог; плакать тоже, только стонал и говорил: «Господи, помилуй». Я с трудом оставался в комнате, но должен был сменить Аликс при нем, потому что она, понятно, уставала, проводя целые дни у его кровати. Она лучше меня выдерживала это испытание, пока Алексею было плохо, но зато теперь, когда, Слава Богу, опасность миновала, она чувствует последствия пережитого и на бедном сердце ее это сказалось.

Все-таки она бережет себя больше и проводит целые дни на кушетке в комнате Алексея.

10-го окт. мы решились причастить его утром, и сейчас же ему сделалось лучше, темп[ература] спала с 39,5 до 38,2, боли почти прошли, и он заснул первым спокойным сном.

Присутствие Irene[105] было благотворно для нас обоих: она такая сердечная, рассудительная и ровная во всех обстоятельствах.

Все наши люди, казаки, солдаты и др. были такие трогательные; с первых же дней болезни Алексея они попросили священника Александра Васильева Крестовоздвиж[енской] общины, законоучителя наших детей, отслужить молебен о его здравии на открытом воздухе. Они просили его служить каждый день, пока Алексею не стало лучше.[…]