Торжествующий дух

Дополнение к Высочайшему приказу, отданному Июля 30-го дня 1904 года

Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич Великий Князь Алексей Николаевич назначается Шефом: лейб-гвардии Финлянд ского, 51-го пехотного Литовского и 12го Восточно-Сибирского стрелкового полков, последним двум именоваться впредь полками Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича.

Вместе с тем Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич зачисляется во все полки и отдельные части гвардии, в коих Его Императорское Величество Государь Император изволит состоять Шефом, в Кавалергардский Ее Величества Государыни Марии Феодоровны, лейб-гвардии Кирасирский Ее Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны, лейб-гвардии Уланский Ее Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны и 13-й лейб-гренадерский Эриванский Его Величества полки…

Подписал: Военный Министр генерал-адъютант Сахаров.

Там же.

Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич Великий Князь Алексей Николаевич назначается Атаманом всех казачьих войск.[…]

Там же.

31 июля. Суббота. Аликс спала немного, но она и маленький чувствовали себя хорошо. […]

Дневники Императора Николая II. М. ORBITA, 1991. С. 222.

Воскресенье. 1 августа. К 5-ти часам ездили с женой к Императрице Матери и пили у нее чай. Она, такая радостная по случаю рождения Цесаревича, опять была озабочена и огорчена известиями о нашем флоте. Застали у нее Владимира, Михень[39], греческого Ники. […] Был и отставной наследник Миша; он сияет от счастья, что больше не наследник. […] Объезд был назначен на 8-е, парад и производство на 9-е. Крестины 11-го.

Дневник Великого Князя Константина Константиновича. 1904 г. // ГАРФ. Ф. 660. Оп. 1. Ед. хр. 53.

ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ

Божиею Милостию, Мы, Николай Вторый, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая

в неуклонном попечении об охранении и утверждении спокойствия и благоденствия государства, Всевышним Промыслом Нам вверенного, следуя примеру Незабвенных Предшественников Наших, блаженныя памяти Императоров Николая I-го, Александра II-го и Александра III-го, признали Мы Священною обязанностию Нашею озаботиться пред указанием мер, имеющих быть принятыми в случаях необыкновенных. Ввиду сего и, приняв в уважение малолетство Наследника Нашего, Цесаревича и Великого Князя Алексея Николаевича, Мы положили на основании коренных законов Империи и учреждения об Императорской Фамилии постановить и объявить во всеобщее сведение следующее:

1-е. На случай кончины Нашей прежде достижения Любезнейшим Сыном и Наследником Нашим определенного законом возраста для совершеннолетия Императоров, Правителем Государства и нераздельных с оным Царства Польского и Великого Княжества Финляндского, до совершеннолетия Его, назначается Нами Любезнейший Брат Наш Великий Князь Михаил Александрович.

2-е. В указанном случае опека над первородным Сыном и над прочими детьми Нашими, до совершеннолетия каждого из них, во всей той силе и пространстве, кои определены законом, должна принадлежать Любезнейшей Супруге Нашей Государыне Императрице Александре Феодоровне.

Постановлением и обнародованием таковой воли Нашей относи тельно управления Государством во время малолетства Наследника Нашего, Мы, в благоговейном уважении к законам Нашего Отечества, устраняя заранее всякое по сему предмету сомнение, молим Всевышне го, да благословит Нас в непрестанном попечении Нашем о вящем благоустройстве, могуществе и счастии Державы, от Бога Нам врученной.

Дан в Петергофе в 1-й день Августа, в лето от Рождества Христова 1904, Царствования же Нашего десятое.

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано:

НИКОЛАЙ

Манифесты Николая II, указы, церемониалы и сопроводительные отношения к ним, собранные Великим Князем Борисом Владимировичем. 1900–1913 гг. // ГАРФ. Ф. 654. Оп. 1. Ед. хр. 22.

3-го августа. Вторник. Погода была теплая. Аликс себя чувствовала очень хорошо, маленький Алексей тоже. Удивительно спокойный ребенок, почти никогда не плачет. […]

Дневники Императора Николая II. М. ORBITA, 1991. С. 222.

Среди грозы военной непогоды и бранных тревог светлым лучом всенародной радости пришла весть о рождении давно жданного Наследника Царского престола. Радость Царя — наша радость; и опять здесь для нас побуждение к молитве, — к молитве хвалы и благодарения Господу за сохранение Царского рода, за преемственность Царского престола, за охрану спокойствия нашей Родины в будущем. Но не эта одна молитва просится в душу. Благоговеть должно пред каждым рождением в мире человека, как пред великим и непостижимым таинством жизни; и пред каждым новорожденным стоит тревожный вопрос близких и родных: «Что убо отроча сие будет?» (Лк.1, 66. — Сост.). Но здесь близкие и родные — вся многомиллионная Россия; здесь с жизнью Первородного Царского Сына столько может быть связано для нас в будущем интересов, столько событий самых важных, самых глубоких и жизненных! […]

О, молись, Россия! Молись, чтоб эта радость, пришедшая к тебе во дни печали, разгоралась все ярче и ярче. Молись, чтоб этот новый отпрыск жизни в Царственной Семье, родившийся посреди ужасов и вестей о смерти, знаменовал бы собою жизнь для России и, воистину, принес бы ей в будущем жизнь полную, бодрую, достойную, блещущую всеми красами бытия и всеми силами и дарами духа!

Ведь он, этот Царственный Младенец, и сам как бы повит молитвою от дней зачатия и рождения. Два года назад, ровно два года, в памятные дни месяца июля Государю Императору угодно было воспомянуть молитвы и труды великого и чтимого всероссийского молитвенника старца Серафима Саровского; по Царскому благочестивому желанию было доведено до конца начатое в Святейшем Синоде дело о прославлении преподобного. Прошел после того год, и в июле же месяце прошлого года в Сарове сотни тысяч православных торжествовали прославление праведника, а с ними и во главе их Царь с Царицею.

Мы знаем, как принято было это событие в народе и как истолковано: народ верил и говорил единогласно и не сомневался в том, что Царь с Царицею прибегли к молитвам преподобного и просили себе сына […] И могло ли быть иначе при виде великого подъема народной веры, при виде многочисленных чудес у мощей угодника? Прошел и еще год, только что минуло торжество годовщины открытия мощей преподобного Серафима, на которое опять Царь наш отозвался чутким сердцем и одушевленным словом, — и вот, в исходе июля, как новый Самуил, «выпрошенный и вымоленный у Бога», в осенении молитв преподобного угодника, как дар веры и молитвы Царственной Четы, рождается ей первородный Сын, надежда и опора Царя и Царства. Воистину, от всех этих совпадений веет духом и образами Библии, и сердце загорается высоким религиозным настроением, и чудится перст Божьего Промысла, и на уста просится молитва […]

Сам Царь наш ныне призывает нас вместе с Ним вознести молитвы к Богу об Его первородном Сыне Наследнике. Возлюбленные братие и соотечественники! В торжественный сей час Господу помолимся! Помолимся, да возрастает и крепнет Царственный Младенец, «исполняяся премудрости», в любви у Бога и человеков! (Лк. 2: 40. — Сост.). Да будет Он, новый Самуил, истинным Самуилом нашей Родины, обтекая грады и веси ее судиею мира, благоволения и молитвы! Рожденный во дни испытания России, да возрастет Он в царственной красе и крепости, мужая с летами, и да воспрянет оживить надежды великого нашего народа! Аминь.

Слово новомученика протоиерея Иоанна Восторгова, сказанное в августе 1904 г. на молебне по прочтении

Высочайшего манифеста о рождении Наследника Цесаревича Алексея Николаевича. // Прот. Иоанн Восторгов. Собр. соч.: в 5 т. М., 1914. Т. 2. С. 408–410.

Авгус[та] 6. […] Сегодня в монастыре пред поздней Литургией было совершено благодарственное молебствие по случаю дарования Государю Императору сына — Наследника Престола Великого Князя Алексия Николаевича.

Летопись Скита Оптиной Пустыни. //ОР РГБ[40]. Ф. 213. Оп. 1.

Ед. хр. 396.

Сердечно поздравляю вас с рождением Государя Наследника. Вчера отслужил торжественный молебен при стечении народа.

Письмо преподобного Варсонофия, старца Оптинского из Маньчжурии, со станции Муллин. Военный госпиталь. Авг. 1904. // ОР РГБ. Ф. 213. Оп. 1.

Император Николай II разделял предпочтение своих предков к очаровательному местечку, каким является Петергоф. Каждое лето он приезжал сюда со своими и поселялся на маленькой даче — Александрии, окруженной тенистым парком, который охраняет ее от нескромных взоров. […] Несмотря на ливрейного кучера, карету с придворными гербами и приказания, которые, наверное, были отданы на мой счет, я на своем опыте узнал, что в резиденцию Их Величеств нельзя проникнуть без затруднений. Я был остановлен у ограды парка, и потребовалось несколько минут переговоров, прежде чем мне разрешили въезд. На повороте аллеи я тотчас же заметил две небольшие кирпичные постройки, соединенные крытым мостом. Они были такие простые на вид, что я принял их за дворцовые службы. Только когда карета остановилась, я понял, что прибыл по назначению.

П. Жильяр[41]. Император Николай II и его семья. Вена, 1921.

11-го августа. Среда. Знаменательный день крещения нашего сына. Утро было ясное и теплое. До 9 ½ перед домом по дороге у моря стали золотые кареты и по взводу Конвоя, Гусар и Атаманцев. Без пяти 10 шествие тронулось. […] Крестины начались в 11 час. Потом узнал, что маленький Алексей вел себя очень спокойно.

Дневники Императора Николая II. М. ORBITA, 1991. С. 224.

30 июля во время обеда [в 5 ч. дня] была [в Осташеве под Москвой] получена из Стрельны телеграмма Великого Князя о рождении Наследника Цесаревича Алексея Николаевича. От радости Князья[42] не могли продолжать обеда. Давно жданное известие быстро разнеслось по усадьбе и деревне. То там, то здесь послышались крики «ура». На площадке перед парадным подъездом осташевского дома скоро собралась толпа служащих и местных жителей, обсуждавших важность события и ожидавших, видимо, подтверждения его. Тогда Князья вышли на крыльцо, и Князь Константин Константинович громко прочитал телеграмму. Едва смолк его голос, как раздалось общее ликующее «ура».

Низшие служащие при Князьях, как бы желая подчеркнуть важность переживаемой минуты, содействовали подъему чувств кто чем мог: двое из них открыли стрельбу из охотничьих ружей, другие двое заиграли на охотничьих рожках.

Быстро промелькнули несколько дней, проведенных в повышенном настроении, и утром 9 августа Князь Олег вместе со своими братьями выехал в Стрельну, чтобы присутствовать на крестинах Наследника Цесаревича. Вот как описывает это событие сам Князь Олег в дневнике 13 августа 1904 года: «Нас всех вызвали из Осташева на крестины Алексея. Крестины должны были быть 11 августа. Мы приехали 10-го, на рождение Папа. Переночевав в Стрельне и надев сшитые в одну ночь мундиры, мы отправились в Петергоф. Иоанн, Ганя и Таня[43] участвовали в шествии. А. М[аксимов], Костя, Игорь и я пошли по комнатам дворца в церковь. Приходилось идти большими залами, наполненными народом. Там было много графов, графинь и т. д.