Повелитель теней. Том 3

— Да ты что? — возмущённо воскликнул Аморе, и на глазах его блеснули слёзы. — Так же не бывает! Все вокруг отнимают! Почему ты отдаёшь?

— Потому что я не такой, как все. И потому что я служу Деве Лардес. Я сейчас к ней иду, и она даст мне всё, что мне нужно, но для этого я должен поступать так, как она велела. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Аморе. — Спасибо тебе.

Кирилл улыбнулся и, накинув на плечо заметно полегчавшую котомку, открыл калитку. Мальчик довёл его до той самой широкой тропы, по которой он уже проезжал и махнул рукой на юг, указывая направление. Кирилл пошёл дальше своим путём, а Аморе ещё долго стоял на дороге, глядя вслед странному служителю Девы Лардес.

Теперь он узнавал и эту постоянно истончавшуюся тропинку, и лес вокруг, замечая знакомые необычные деревья и вросшие в мох камни, некоторые из которых были указаны в списке ориентиров. Потом тропинка исчезла в густой траве, и Кирилл чуть замедлил шаг, внимательно высматривая вокруг очередной ориентир.

Он понял, что опять сбился с пути, когда уже начало темнеть. В рассеянном свете темнеющего неба он снова и снова рассматривал карту, пытаясь определить, куда забрёл. Он уже час, как миновал кривую берёзу с большим муравейником у подножия, но следующий ориентир — каменный столб с водружённым на вершину грубо обтёсанным камнем найти так и не смог. К тому же он подозревал, что ушёл куда-то в сторону, а потом оказалось, что эта догадка верна, потому что болота, на краю которого он оказался, на карте не было. Он вернулся обратно в лес и попытался идти на юг, но вскоре убедился, что правильно определить направление не может. В небе не было звёзд, стволы деревьев равномерно обросли мохом со всех сторон. Ветви деревьев торчали в разные стороны, не обнаруживая по сторонам более длинных или коротких. Какое-то время он брёл наугад, прислушиваясь к лесным звукам. Страха не было. Он знал, что выживет в любых условиях, и рано или поздно найдёт путь к баркентине, но беспокойство, что этот путь займёт у него слишком много времени, уже начало нарастать.

Потом всё-таки появился страх. Оценив своё состояние, он понял, что это никак не связано с реальной угрозой. Что-то внутри тревожно вибрировало, по телу пробегала дрожь, словно оно реагировало на что-то опасное, но холодный ум знал, что ничего опасного вокруг нет. Потом до него дошло, что тело может чувствовать влияние какой-то патогенной зоны, находящейся поблизости. Гиблое место, как называл их доктор МакЛарен. Но он не знал, где оно находится, чтоб отвернуть в сторону.

Несколько раз он слышал странный мелодичный звон, доносящийся издалека, но затем смолкавший. Услышав его в очередной раз, Кирилл какое-то время стоял, прислушиваясь. Ничего, только гудение ветра в кронах деревьев, крики ночных птиц и стрёкот кузнечика. Где-то далеко ухнула сова, потом послышался странный треск, словно сквозь чащу шёл какой-то крупный зверь. Может, олень, а, может, и медведь. Неприятный холодок пробежал по спине, и он огляделся по сторонам. Синеватый свет, всё ещё лившийся с неба, позволял ему видеть чёткие силуэты деревьев, но ничего больше ему рассмотреть не удалось. Паника потихоньку нарастала, а значит, то самое гиблое место было совсем рядом. Нужно было уходить, пока оно не запустило свои щупальца ещё глубже в его душу. Он двинулся с места и вдруг почувствовал накатившую волну отвратительной вони, словно где-то рядом был гниющий труп. Он снова замер.

— Ты идёшь навстречу смерти, — раздался за его спиной тихий хриплый голос.

Он резко обернулся и увидел перед собой призрака. Вернее, это было первое, что он подумал, разглядев в нескольких шагах от себя серый силуэт кого-то, закутанного в длинный грязный плащ с низко надвинутым капюшоном. Этот капюшон жутковато свисал вниз, полностью закрывая лицо незнакомца. Он опирался на изогнутый посох, в котором угадывалась едва обработанная ножом коряга, а рука, сжимавшая его, была обмотана серым тряпьём.

— Кто ты? — спросил Кирилл, морщась от новой волны вони, докатившейся до него,

— Никто, — ответил незнакомец и позвонил в колокольчик, висевший на длинной верёвке на его поясе. Это был тот самый звон, что он слышал раньше. — Ходячий мертвец всего лишь, и тебе незачем меня бояться. Моих сил хватает лишь на то, чтоб таскать ноги по глухим лесам, но если б и мог, я не стал бы причинять тебе вред. Я бы даже не подошёл к тебе, но ты направился как раз в гнилой лог, где гибнет всё живое. Земля там дышит ядовитыми испарениями и даже птицы, пролетая над ним, падают замертво. И тот страх, что ты чувствуешь, это предостережение. Звери не ходят туда, и ты не ходи.

Всё это он произнёс медленно, часто останавливаясь, чтоб передохнуть. Кирилл тем временем расслабился. Он понял, что стоящий перед ним человек тяжело болен какой-то заразной болезнью, потому и оказался здесь один, вдали от людей.

— Куда мне идти? — спросил он, с сочувствием глядя на несчастного.

— Это зависит от того, куда ты хочешь попасть.

— Я шёл к реке, там стоит наш звездолёт.

— Ты из этих... — пробормотал незнакомец. — Я знаю, где это. Я могу отвести тебя туда, но это будет долго. Я не могу передвигаться так же быстро, как ты.

— Ты очень болен?

— Я умираю, — спокойно ответил тот. — Но я мог бы отвести тебя туда, куда тебе нужно. Сделать что-то полезное для живых — не лучший ли это способ проститься с жизнью?

— Но если тебе так плохо...

— Неважно, — перебил незнакомец. — У меня нет дома. Какая разница, под каким деревом я окончу свои дни? Я всё равно не смогу забиться в нору, как больной зверь, и ждать смерти. Потому и брожу здесь без цели. Впрочем, если ты торопишься, то...

— Я не настолько тороплюсь, — проговорил Кирилл. — И если ты проводишь меня, я буду рад.

— Хорошо, но держись подветренной стороны, если не хочешь и дальше дышать моим смрадом. Идём, я отведу тебя на поляну, где мы сможем отдохнуть, а потом я поведу тебя к твоему летающему дому.

Он повернулся и тяжело двинулся по лесу, опираясь на свой посох, и звон колокольчика печально оповещал о его приближении всё живое.

Поляна оказалась небольшой, но уютной. Это был пятачок, поросший мягкой травой с маленькими цветочками, в окружении деревьев, низко склонивших свои ветви. Меж ветвей нежно сияло синевой небо ранней ночи. Под деревьями рос мягкий мох, напоминавший пышные зелёные подушки, на одну из которых с трудом опустился новый спутник Кирилла, пока тот, достав кинжал из ножен, обустраивал кострище. Он срезал под корень траву, снял вокруг полосу дёрна и уложил его на внешний край канавки вверх корнями. После этого собрал под деревьями хворост и, сложив его в шалашик, поджёг зажигалкой.

Он заметил, как его спутник немного приподнял капюшон, чтоб видеть костёр и протянул к нему изуродованные болезнью руки.

— Пора перекусить, — бодро произнёс Кирилл и достал из котомки полкраюшки пшеничного хлеба.

Отломив половину, он протянул её больному, но тот не пошевелился. Тогда Кирилл положил её рядом на землю и, отойдя за костёр, присел на траву и принялся за еду. Тот взял хлеб и начал есть, отламывая кусочки непослушными пальцами и поднося ко рту.

- Спасибо, что угостил меня хлебом, - тихо произнёс он, спрятав остатки в свою суму. – Я давно не ел такого. У меня есть вода, но я не могу дать тебе свою бутыль, не хочу заразить этой хворью.

- Не беспокойся, у меня есть фляга, - успокоил его Оршанин. – Не пора ли нам познакомиться? Меня зовут Кирилл. А тебя?

- Меня давно никто не звал по имени…

- Может, было некому. Но ведь мы будем какое-то время рядом, мне нужно как-то обращаться к тебе.

- Когда-то у меня было имя, но я потерял его, когда стал мёртвым, - печально и загадочно изрёк тот.

- Какое это было имя?

- Арман. Да, меня звали Арманом…

- Хорошее имя, - кивнул Кирилл. – Прости что спрашиваю, но чем ты болен? Там куда мы идём есть врач и…

- Нет, моя болезнь смертельна и зашла слишком далеко. Она гложет меня изнутри. Это проказа. Она очень заразна и спасения от неё нет ни беднякам, ни королям.

- Мне жаль. В нашем мире тоже когда-то была проказа, но теперь её нет.

- Хотел бы я жить в вашем мире, - прошептал больной. – Но ты, я вижу, не боишься меня. Обычно люди разбегаются, заслышав мой колокольчик.

- Страшен не ты, а твоя болезнь, Арман. Но она передаётся при контакте, к тому же у меня сильный иммунитет. То есть моё тело может справиться со многими болезнями за счёт внутренних сил. Мне незачем тебя боятся.

- Хорошо. Быть может, боги послали мне тебя, как последнее утешение перед смертью, чтоб мне было с кем поговорить. Я так давно ни с кем не говорил…

- Говори, я слушаю тебя, - ободряюще произнёс Оршанин. – нам нужно скоротать время в пути, и, разговаривая с тобой, я лишь в малой мере оплачу ту помощь, что ты мне оказываешь. К тому же, мне интересно узнать, с кем я иду. Я знаю твоё имя, но больше ничего. По твоей речи я слышу, что ты не простой человек. Ты образован, твоя речь правильна. К тому же ты говоришь на языке Сен-Марко. Ты оттуда, верно?

- Да, я родился и жил в Сен-Марко.

- И кем ты был?

- Королём…

Это тихое слово заставило Кирилла вздрогнуть, и он изумлённо взглянул на своего нового знакомца. Это можно было принять за шутку, но разве стал бы шутить человек, стоящий по его признанию на краю могилы? И в этом коротком ответе было столько горечи, столько тоски, что от одного этого сжималось сердце.

- Ты Арман Миротворец? – спросил Кирилл. – Но ведь ты умер! Я видел твою усыпальницу и твоё тело под кисеёй. Тебе поклоняются, как богу… Почему ты здесь?

- Это всё дядя, - тихо ответил Арман. – Это он. Я знаю. Он всегда завидовал мне и под его улыбкой я чувствовал звериный оскал. Он поддерживал меня на словах, был рядом и влезал во всё, ни в чём не переча. Он льстил мне и требовал, чтоб меня восхваляли все вокруг, а сам готовил изощрённую месть за то, что я не только, обойдя его, стал королём, но к тому же королём, любимым своим народом. Я был молод, хорош собой, я завоевал сердце самой красивой девушки Сен-Марко и был счастлив с ней. Я сделал то, чего не могли сделать ни мой отец, ни дед, ни прадед. Я добился перемирия с луаром и дал своим подданным семь лет спокойствия и процветания. Я был на вершине, но однажды я проснулся в своей спальне от удушающего смрада и увидел возле своей постели страшного человека, покрытого наростами. Он провёл своей скрюченной рукой по моей груди и ушёл. Я думал, это сон, и забыл об этом. Только с той поры дядя так внимательно разглядывал мои руки и шею, словно ждал, когда на них появятся роковые отметины. И они появились. Лекари поставили диагноз: это проказа, я неизлечим. По законам Сен-Марко королём может быть только безупречный рыцарь, красивый, сильный, мудрый. И здоровый. Мне пришлось смириться с приговором. Жизнь короля закончилась смертью. Об этом объявили глашатаи во всём городе и меня, ещё живого пронесли на руках в гробу по всему городу. Я пролежал в нём неподвижно до ночи, пока со мной прощались горожане. А ночью меня вывели за ворота, дали мне охотничий нож, плащ и колокольчик. И прогнали прочь. А в моём гробу теперь лежит восковая кукла.

- Значит, твои подданные не знают, что ты жив?