Брак по-Тьерански

Вопреки уверениям космической девицы, приладить магнитные вкладыши оказалось делом несложным.

- Можно приклеить, - пояснила она. - Но тогда они прихватятся намертво.

- Ну и что? - не понял проблемы Уотер.

- К ним будет приставать все железное.

Уотер представил себе, как он идет по улицам Спейстауна, собирая ботинками по пути все валяющиеся гвозди и гайки.

- Согласен, - сказал он. - Пусть будет намертво. А еще как можно?

- Еще можно привинтить. Дырочки потом можно будет заделать спецсоставом. Разве твой отец тебе не показывал, как это делается?

- У меня нет отца. И никогда не было.

- Но кто-то же произвел тебя на свет.

- Произвел. Но он даже не подозревает о моем существовании.

- Так не бывает. Он же встречался с твоей матерью.

- Ну и что? Пару раз. Кто же о такой ерунде всю жизнь помнит!

- И твоя мать не подала на него в суд? Не потребовала алиментов?

Уотер ухмыльнулся.

- В нашем квартале никто ни с кого никаких элементов не требует, - произнес он насмешливо.

- А совесть у мужчин вашего квартала имеется?

- "Совесть"? При чем здесь это слово? - он так и сказал.

- Хочешь жить с женщиной - женись! - пояснила хозяйка звездолета строго.

- Но мужчины нашего квартала не женятся, - снова засмеялся Уотер.

- А дети?

- Дети появляются исправно, с этим проблем нет, и никто не возражает. Могу продемонстрировать, как они у нас делаются.

- Спасибо, не надо, - отвечала девица ему в тон. Я уже поняла. Я сообразительная.

Вот так и промелькнули 5 дней перелета. Они пробежали незаметно, словно ухнули в какую-то дыру. Впервые со времен безвозвратно ушедшего детства Уотер мог беспечно наслаждаться настоящим и не думать, что после "сегодня" наступит "завтра". Он был не просто сыт - такое с ним случалось и раньше, но он мог свободно выбирать, чего и сколько поглощать. Он всегда, конечно же, стремился себя побаловать, но дома приходилось делать это с оглядкой. Количество лакомств, какие он мог себе позволить, было крайне ограниченным, не говоря уже о ежедневном убогом наборе продуктов, которые мать покупала в ближайшей лавчонке. А брала она там только все самое дешевое, низкосортное: маис, нешлифованный рис, фасоль - другие продукты были редкими гостями в их конуре. Вместо мяса шел соевый заменитель, вместо масла - маргарин. Хлеб всегда был черствым, сахар - только сырец. Так жил весь квартал. Уотер привык, и его это не тяготило.

Но за эти пять дней он понял, почему его приятели с таким унынием расставались с дойной коровушкой. Девчонка была не просто щедра - она умела угощать так, что было приятно угощаться. Уотер перепробовал все блюда из космического рациона на пищеблоке звездолета. Он заказывал веер блюд не задумываясь, сумеет ли он поглотить все выбранное без остатка, и никто не ворчал у него под ухом по поводу объедков. Девчонке словно нравилось возиться с го прихотями, и она с удовольствием готовила.

Сам же Уотер предавался блаженному безделью: впервые в жизни он смог налениться всласть. Он имел для этого все: кристаллер с набором суперфильмов и аудио и мог насладиться любыми хитами сезона с изображениями или в звукозаписи. Включал ли он музыку на весь звездолет или одевал наушники - возражений не поступало.

Некоторые песни Уотер крутил по многу раз. Особенно ему нравилась одна, с очень красивой мелодией и потрясающим сочетанием звуков в припеве. Она буквально пробирала до самого нутра и выбивала слезу. И слова тоже были соответствующие:

Опять ночь близка.

Опять ночь без сна.

Снова боль сердце жжет -

Опять ночь без сна!

Душа пылает моя -

Зачем тебе я такой?

И нет страшнее огня -

Ведь мы не пара с тобой!

Шутя, взглянула ты, мечтою поманив,

Но моя

Лишь ночь, ночь без сна!

И вновь ночь без сна...

Девчонка добросовестно терпела все повторы. Лишь однажды сказала:

- Глупая какая-то песня. Вместо того, чтобы подойти к девушке и постараться познакомиться с ней, парень смотрит в потолок и страдает: "Зачем она на меня взглянула?"

- Много ты в этом понимаешь, - отмахнулся Уотер, защищая звуки, способные выжать их него столь сильные чувства.

- А тут и понимать нечего, - продолжала хозяйка звездолета со всем его содержимым, в том числе и кристаллера с записями. - Девушка, которая очень нравится парню, его любит, а он дурака валяет.

- Может, и ты в меня влюбилась?

Эти слова Уотер произнес как можно ехиднее, но на самом деле он закидывал удочку: что ответит девчонка. Однако та наживку не заглотнула.

- С какой стати? - отвечала та насмешливо. - Влюбляются за что-то, а ты пока ничем себя не проявил.

- Зачем же ты меня к себе пригласила?

- Ты меня заинтриговал.

- И только:

- А ты хотел бы большего?

- Конечно. Я всегда хочу больше, чем мне дают.

- Какой ты!

- Каким родился. Не нравится - я не навязываюсь. Можешь хоть сейчас высаживать.

- И ты выйдешь?!

Выходить в данный момент было некуда. За стеклами иллюминаторов стояло сплошное марево - даже звезд не было видно. Так что любая бравада выглядела бы сейчас просто смешно. И Уотер поспешил добавить:

- Если это Тьера, конечно.

На самом деле теперь он не рвался поскорее возвращаться. Должности, подобной той, какую придумала космическая девица: то есть лазить по звездолету и развлекаться, было поискать и не найти. Одной жратвы он уже умял кредиток на 200, и никто не сказал ему: "Стоп!". Куда же было торопиться? Назад к голодовкам и работе на погрузке до надрыва пупа Уотер мог "попроситься" в любой момент. Так что он просто поддерживал форс. Однако песню, столь не нравящуюся его нанимательнице, он слушал с тех пор только через наушники.

А развлекался он действительно как хотел. Прежде всего он постарался извлечь все мыслимые удовольствия из магнитных подошв. Он опробовал их ход везде, куда можно было возложить стопу. Самым лучшим местом для передвижения оказался все же пол, но и потолок тоже не был Уотером забракован. Было очень забавно смотреть на свою комнату сверху вниз.

- Ты что там делаешь? - всплеснула руками девчонка, впервые увидев своего гостя сидящим на потолке в позе древнехиндийского факира.

- Ловлю эмоции, - отвечал Уотер.

Ощущение и впрямь было необычным. В невесомости, когда Уотер закрывал глаза, он терял всякое представление о том, где верх, а где низ. Кровь приливала ко всем органам одинаково независимо от того, опускал он, например, руку или поднимал. Поэтому, припечатав подошвы к потолку, Уотер мог преспокойно вообразить потолок полом, а свою подстилку - чем-то вроде багажной полки. И будто это он, Уотер, сидит где надо, а хозяйка звездолета, наоборот, висит в дверях кверху ногами.

- Иди сюда! - сказал он девчонке, подавая ей руку.

Девчонка дернула его за протянутую ладонь, и он полетел вниз. Падать в невесомости было ничуть не опасно, но от неожиданности Уотер едва не вскрикнул, и это его рассердило. Перевернувшись в воздухе, он, впрочем, приземлился вполне благополучно, то есть не свалился мешком, а встал на ноги и выпрямился.

- Ты чего? - спросил он девчонку.

- Я хотела к тебе, - отвечала та лукаво.

Так это было или иначе, но они тотчас придумали аттракцион, и аттракцион высшего класса. Вдвоем можно было поиграть в перетягивание, и они поиграли. Затем устроили соревнование "Кто быстрее перелетит с пола на потолок и обратно". Последнее у Уотера получалось быстрее: стену подошвы не магнитили, и по ней приходилось перемещаться, хватаясь за ремни. Его руки были сильнее, чем у девчонки, да и ростом он был повыше.

А вот настоящее кофе ему так и не удалось приготовить. В звездолете оказался растворимый - спрашивается, чего его было варить? Все же остальное было просто здорово, только успевай дни считать. Причем, если отбой был в одно и то же время, то просыпался Уотер, когда хотел.

"Интересно, когда мы прилетим на место, там тоже так будет?" - подумал он однажды.

Это было за утренней трапезой. А после нее девчонка объявила:

- Скоро выход из гиперпространства.

"Приготовиться к выходу из гиперпространства, - подал голос автопилот. - Примите положение лежа. Пристегнитесь."

Снова начались перегрузки, затем на некоторое время опять возникла невесомость. Космический челнок подлетал к планете.

<p>

Двое и работа</p>

В те дни, когда Бинка познакомилась с Морем и Сэмом, парни только-только нашли себе, наконец, работу. Этому предшествовала долгая вереница событий, веселых и разных. Впрочем, оба парня считали, что лучше бы этих событий не было, но кто же из них, собираясь на Тьеру, знал, чем обернется для него жажда самостоятельности?

- В общем, так, - сказал старик накануне отлета с Безымянной. - Если мы не будем отпиливать голову золотой статуе, как вы собираетесь решать денежный вопрос?

- Живут же там люди, - сказал Морей.

- Живут. Но они работают.

- Мы тоже собираемся работать.

- Тогда конечно. А то смотрите - я могу отвезти вас туда, где вы должны были бы сейчас находиться.

- А припасы? - спросил Сэм. - Зачем мы их готовили?

- Вместе с припасами. Вдвоем вам их хватит на месяц. Могу и бревен для хижины подкинуть.

- Не-а, не выйдет. Скучно там.

- Можете оставаться у меня. Будете помощниками. Скучать будет некогда, я вам гарантирую.

- Значит, отказываетесь? - прищурил глаза Морей.

- Вовсе нет. Вставайте, мойте за собой посуду и собираемся. Старт через два часа.

Они летели до Тьеры долго и нудно. Было бы совсем невыносимо, если бы не разговоры и дела, в которые их постоянно втягивал старик. Он установил дежурства, учил парней считывать показания приборов, пользоваться корабельным компьютером и много рассказывал о тьеранских обычаях.

Рассказы эти заставляли замирать сердца парней от ужаса. Если было верить старому отшельнику, то гулять по тьеранскому городу было куда опаснее, чем блуждать по джунглям Первой Полосы глубокой ночью. Впрочем, парни надеялись, что старик только пугает.

- Дедок врет, - прошептал Сэм Морею, когда думал, что старик его не слышит. - Я ничего подобного о Тьере не читал.

На пятый день тот сказал:

- Через полчаса выход из гиперпространства. Сейчас вы мне дадите слово не убегать, чуть мы окажемся на территории Космопорта. Нам надо будет условиться о дате и месте встречи. Это в ваших же интересах.

Парни слово дали. За 9 суток, проведенных со старым отшельником, они уже убедились, что он никогда ничего не делает без причины. Сбегать они от него и не собирались. Мало того, они уже боялись Тьеры, хотя и не смели друг другу в этом признаться.

И не зря боялись.

- Мать моя, сколько народищу! - вырвалось у Сэма, когда они очутились в здании при космодроме.

Морей тоже вертел головой по сторонам, стараясь ни на шаг не отставать от своих спутников. Из космодрома старик повез их в центр Космопорта. Вскоре они уже все трое стояли в зале корреспонденций огромного почтамта.