Тулса

Стреляло всего одно орудие из двух. Экран покрылся помехами, неясно от противодействия средствами подавления электроники, или от попадания снарядов. Боевой интеллект включил свою систему противодействия, и экран снова стал чистым. Следующие за головным «птеродактили» разошлись по сторонам и обошли карьер, подавляя источник вражеского огня.

Мечтаил рванул вверх, чтобы использовать самонаводящиеся бомбы. Светоч отцепил одну из их, как только позволила траектория свободного полета. Аппарат ушел в сторону, уклоняясь от непрекращающегося огня, а самонаводящаяся бомба полетела вперед. Через мгновение «птеродактиль» содрогнулся под догнавшей его взрывной волной. Электроника показала, что опасный объект уничтожен. Судя по имеющейся классификации, «дикари» оставили в качестве засады автоматический рельсотрон. Очень опасное оружие из-за огромной скорости полета снарядов, но довольно предсказуемое.

Мечтаил направил аппарат в карьер, чтобы выявить не уничтоженные ракетным ударом установки и здания. Светоч сделал несколько выстрелов по объектам, похожим на орудия и поразил их. К этому времени на краю карьера показались «мастодонты» и сравняли с землей всё, что осталось. Теперь отсюда «дикарям» не скоро захочется стрелять по городу.

Отряд собрался в боевые порядки. Все ждали, что предложит боевой интеллект.

— Космическая разведка засекла подозрительное движение техники десять минут назад. — Сообщила ментаграмма.

— Разве нельзя определить, что это за техника. Не станем же мы гоняться за каждым трактором или комбайном, движущимся в поле. — Поинтересовался Светоч.

— Определить не удалось из-за подавления в оптическом спектре. Вероятность, что это боевая техника выше девяноста пяти процентов.

— Понятно, давай ориентиры, проверим.

На экране загорелись символы того места, где была замечена колонна.

— Движемся в сторону техники. — Сообщил Светоч свое решение искусственному интеллекту, а заодно и всем экипажам.

До нее оставалось двадцать километров. «Птеродактили» шли на максимально низкой высоте, чтобы их не засекли радарами, опережая «мастодонты». До последнего хотелось верить, что это сельхозтехника, отправившаяся на уборку урожая. Мечтаил дернул аппарат вверх перед самой колонной. Светоч впился глазами в экран, готовясь открыть огонь, но к его удивлению, внизу не было ничего, напоминающего машины. Ни боевые, ни сельскохозяйственные.

— Никаких признаков техники на указанном месте не обнаружено. — Доложил Светоч. — Возвращаемся.

— Радары с орбиты фиксируют железную аномалию на указанном месте и электромагнитную активность. — Ответил боевой интеллект.

— Хорошо, делаем второй заход.

«Птеродактиль» развернулся над лесом и больше не стал делать крутой подъем над местом, где должна стоять техника. Светоч внимательно смотрел в экран, мелькающего под ним поля, прорезанного заросшей лесом балкой. И вдруг он увидел, как полевая дорога обрезается на ровном месте и продолжается через триста метров, как ни в чем не бывало. Он выбрал автоматическую турель, оставшуюся с одним стволом, и дал длинную очередь в подозрительный участок. Неожиданно прямо под ним расцвел огненный цветок и вдруг прямо из земли в их сторону полетели яркие росчерки снарядов. «Птеродактиль» сильно тряхнуло. Завизжали системы аварийного оповещения. Экран зарябил и померк, оставив экипаж в неизвестности, относительно происходящего снаружи. Только у Мечтаила перед глазами имелся небольшой иллюминатор для ручного управления аппаратом. Аппарат кидало из стороны в сторону, подвергая экипаж невероятным нагрузкам. Светоч надел на глаза специальную гарнитуру, открывающую доступ к наружным оптическим приборам.

С непривычки, он не мог понять, что видит передсобой. Судя по всему, были повреждены органы управления и машина вела неуправляемый полет. Картинка перед глазами менялась каждую секунду. На мгновение он успел увидеть машину, вооруженную счетверенной установкой, изрыгающей огонь и выстрелить в ее сторону в полностью ручном режиме. Очередь прошла рядом, но не задела вражескую технику.

— Ааа! — Закричал Мечтаил.

Светоч скинул гарнитуру и увидел, что рабочее место пилота горит. Система пожаротушения никак не реагировала на это. Светоч отстегнулся и бросился к напарнику, помочь выбраться из огненной ловушки. Его несколько раз ударило о стены, прежде чем это удалось. Отстегнул обезумевшего от страха и боли Мечтаила и оттащил его подальше. В корпусе зияла дыра, из которой внутрь била струя пламени.

— Что нам делать? — Спросил Светоч у ментаграммы.

Она ничего не ответила. Светоч с трудом вернулся на свое кресло и пристегнулся. Осталось только отдаться на волю судьбы. Вскоре все внутреннее пространство «птеродактиля» заволокло черным едким дымом. А еще через некоторое время раздались частые удары, а потом финальный, от которого Светоч потерял сознание.

Пришел он в себя в неудобном положении, вися на дереве вниз головой, до сих пор пристегнутый в кресло. В голове дико стучала пульсирующая боль. Левая рука болела. Светоч пошевелил ею и вскрикнул от боли. Кажется, у него был перелом плеча.

На земле под ним виднелся глубокий след развороченной земли. Светоч вывернул голову, чтобы посмотреть через спинку кресла. В тридцати метрах догорал «птеродактиль». От него мало что осталось. Светочу стало страшно, как никогда в жизни. Меньше всего ему хотелось оказаться на территории «диких», считающих его смертельным врагом. Он многое знал про их любовь к насилию и пыткам и морально совершенно не был готов. Когда-то он смотрел короткие репортажи об их нравах, вскипал негодованием, презрением, но никогда в жизни не думал, что это коснется его напрямую.

Надо было сменить положение, чтобы успокоить головную боль. Здоровой рукой нащупал кнопку застежки ремня и надавил. Ремень отстегнулся, и он свалился с десятиметровый высоты на мягкий гребень вывороченной земли. Светоч остался лежать, дожидаясь, когда утихомириться боль в руке и голове. Прошло десять минут. Как он ни прислушивался, надеясь услышать звуки продолжающегося боя или приближающегося «мастодонта» с целью помочь подбитому экипажу, ничего не услышал. Громче всего шумели кроны деревьев на ветру, да перекрикивались птицы.

Несмотря на свое тяжелое состояние, Светоч отметил, что воздух в лесу очень свеж. Он ожидал, что на дикой территории всегда нестерпимо воняет. Очень хотелось пить и чтобы ментаграмма, наконец, предложила ему какое-нибудь лекарство, ослабляющее боль.

— Эй, ты здесь? — Спросил он у своей навязчивой второй сущности.

Очень хотелось, чтобы рядом оказался хоть кто-нибудь.

— Ментаграмма из-за отсутствия связи с МАКом находится в автономном режиме. — Доложилась сущность.

— Что мне надо сделать, чтобы прошла боль?

— Дождаться устранения ее причин.

— Это я и без тебя знаю. А как же попить водички, чтобы все прошло?

Вопрос остался без ответа. Злость придала сил. Светоч сел и стряхнул с лица налипшую грязь и хвою. Левая рука болталась, как не своя. Он даже боялся рассматривать рану, чтобы не потерять самообладание. Вдруг вспомнил про кулон и нащупал его под одеждой. Он был на месте. Стало горько до слез, что он больше никогда не увидит Коломбину. Что он так бездарно в свой первый рейд потерпел поражение от дикарей. От тех, кто в принципе не мог сравниться с ним в технологическом совершенстве.

Светоч поднялся, чтобы проверить, не выжил ли кто еще из экипажа «птеродактиля». Доковылял до дымящихся останков аппарата и вдруг увидел обгоревшее тело Радославы. Он узнал ее уцелевшую ступню по обуви. В нос ударил запах горелой плоти. Резкий спазм вывернул внутренности наружу. Светоч упал на колени и несколько раз содрогнулся всем телом в рвотном рефлексе. Ужасающие последствия скоротечного сражения просто не укладывались в голове. Всего пару часов назад Радослава была живой, полной надежд и желаний, а сейчас ее обгоревшее тело смешалось с остатками сиденья. В это нельзя было поверить, не повредив собственную психику.

Светоч ушел подальше от подбитой машины. В нос навязчиво лез запах горелого мяса. И даже уйдя далеко, он держал рецепторы параноидальной хваткой. Светоч взял в руки пучок зеленой хвои и вдыхал ее, чтобы перебить отвратительный запах.

— Предельный уровень нежелательных гормонов. — Проснулась ментаграмма.

— Без тебя знаю. — Огрызнулся Светоч. — В чем смысл сообщать мне это, если не можешь помочь.

— Помощь может быть оказана, если мне удастся соединиться с МАКом. — Произнесла ментаграмма.

— Что это значит? МАК перешлет тебе посылку с лекарствами по указанному адресу?

— Мне нужно подтверждение на одобрение стимуляции эндокринной системы.

— Что? Я могу сдохнуть, а ты будешь ждать, когда папочка разрешит тебе меня спасти? — Закричал от негодования Светоч и схватился за голову от резкого болевого импульса.

— Так устроено наше взаимодействие. Советую не выходить из себя, чтобы не ухудшить самочувствие.

Нарочито спокойный голос ментаграммы еще сильнее выводил из себя. Светоч прислонился к сосне и долго стоял, уткнувшись лбом в ее кору.

— Куда надо идти? — Спросил он, после того, как злость отпустила.

— На возвышение. Там есть вероятность подняться выше области, покрытой системами подавления.

— Направление можешь задать?

— Нет. У меня нет карт местности.

— Бесполезная дрянь. — Выругался Светоч.

Он покружился на месте. Из леса не были никакой вероятности увидеть, где здесь имеется возвышение. Выбрал направление наудачу и пошел. Силы покинули его через час бесполезной ходьбы по однообразному маршруту. Казалось, что он никуда не идет, а топчется на одном месте. Светоч сел на поваленный ствол дерева и замер, пытаясь придумать, как выбраться из этой сложной ситуации.

По его прикидкам он находился примерно в пятидесяти километрах от диких территорий, где жило лояльное горожанам население. Как определить в какую сторону идти, Светоч не представлял. Он привык, что ментаграмма сама подсовывала ему все маршруты и направления, а без подсказки терялся. Большой мир казался ему лабиринтом, из которого невозможно найти выход не имея указателя.

Отдохнув немного и выслушав информацию о высокой концентрации нежелательных гормонов, Светоч продолжил путь. Ему повезло наткнуться на текущий в низине ручеек. Он знал, что вода в них содержала немыслимое количество загрязнений, но пить хотелось нестерпимо. Нагнулся над водой, выглядевшей очень чистой и не имеющей постороннего запаха. Запах был, но очень тонкий и даже приятный. Светоч сделал небольшой пробный глоток, готовый выплюнуть воду, если она покажется ему отравленной. Погонял по рту и сделал неожиданный вывод, что ее вкус намного лучше того, что он пил в городе. Проглотил и дальше пил неудержимо, не в силах остановиться. Откинулся, когда понял, что больше уже не влезет.

Как ни странно, после утоления жажды ослабла головная боль. Светоч посидел у ручья несколько минут, ожидая реакции организма. Боялся, что начнется отторжение большого количества ядовитой воды, но состояние за это время ничуть не изменилось. Наоборот, стало только лучше. Он умылся прохладной водой, смочил волосы, избавляясь от едкого запаха гари. Водные процедуры взбодрили его. Если бы не рука, постоянно напоминающая о себе ноющей болью, жизнь показалась бы ему относительно неплохой. Густой лес казался Светочу хорошей защитой от дикарей.