Повелитель теней. Том 3

Я остановилась на краю, засыпанном каменными осколками, и окинула взглядом площадку, на другом конце которой расположились передние ряды готовых к бою воинов Сен-Марко. Зрелище было весьма впечатляющим. Высокие, закованные в искусно сделанные доспехи рыцари восседали на мощных конях с расчёсанными шёлковыми гривами, и лица этих рыцарей, были хоть и суровы, но при этом вполне привлекательны, с правильными чертами и аккуратно подстриженными бородами, у кого таковые имелись. Выглядели они именно так, как должны выглядеть рыцари, если судить по рыцарским романам, которые я читала на заре туманной юности. И если смыть каменную пудру пыли, покрывавшей их лица и доспехи, то они вполне могли бы послужить моделями для очередных последователей художников-прерафаэлитов, иллюстрирующих историю крестовых походов. Честно говоря, я была приятно удивлена, потому что ожидала увидеть перед собой что-то вроде банды разбойников, поскольку судила о местных землянах исключительно по рассказам алкорцев, высказывающих в основном довольно нелицеприятное мнение о своих противниках. Почему-то даже то, что в этой армии служат наши стрелки и барон Делвин-Элидир, не повлияло на моё мнение о ней. Кстати, очаровательного барона я увидела в первом ряду, неподалёку от высокого бородатого рыцаря, на шлеме которого поблескивала золотая корона.

Я взглянула на этого рыцаря, сообразив, что это и есть король Ричард, которого к тому же называют Красивым. Что ж, спорить с таким мнением было трудно, хотя мне его суровая красота показалась несколько агрессивной и жёсткой. Я как раз разглядывала правителя Сен-Марко, когда его рыцари вдруг повели себя как-то странно. Я, конечно, понимала, что я дама редкой красоты и обаяния, но они, видимо, разглядели во мне нечто ещё, потому что все, как один, склонились к шеям своих коней, приложив руку к левой стороне груди. А затем и те, кто прятался в телеге, повыскакивали наружу и опускались на одно колено, чтоб поклониться.

И даже тот, что сидел впереди, высокий рыцарь весьма недурной наружности, спрыгнул на землю и, сняв серебристый шлем, принял ту же позу. Я с радостью подумала, что правильно запретила Аресу продолжать военные действия до момента, пока не станет совершенно очевидно, что мой план провалился, и ему пора приступать к своему варианту. Если б сверху прилетела хоть одна стрела, это потрясающие единодушие отважных мужчин перед лицом прекрасной дамы оказалось бы разрушенным. Но нет, Арес со своими людьми просто стоял наверху, наслаждаясь зрелищем моего триумфа. А меня просто распирало от гордости. И в этот момент король всё испортил.

Злобно глядя на меня, он открыл рот и заорал во всё горло:

- Это же ряженный!

И я оскорбилась. Как это так! Меня, такую красивую, женственную и неотразимую принять за переодетого мужчину? Да что этот мелкий царёк себе позволяет? Я увидела, как вскинул голову тот рыцарь, что выскочил из передней части телеги, и с раздражением обернулся назад. И я поняла, что ещё не всё потеряно. Они – со мной и только король против меня. А с королём я как-нибудь разберусь.

Я протянула руку за затылок и одним движением вытащила из причёски несколько шпилек, после чего распустила крылья и получила огромное удовольствие от прокатившегося по рядам воинов восторженно-испуганного вздоха. Взлетев, я устремилась вперёд, миновав окованную металлом телегу, опустилась на землю прямо перед королём. Я вовсе не боялась, что кто-то нападёт на меня сзади. Я знала, что они смотрят на меня с благоговейным трепетом, как, впрочем, и король, глаза которого округлились от священного ужаса. Но я всё же решила его добить.

Отстегнув от пояса Налорант, я сдвинула выключатель ровно настолько, чтоб лучевой клинок выдвинулся на длину обычного меча и отсалютовав ему, взяла эфес в обе руки и встала в боевую стойку.

- Король Ричард, - произнесла я тем тоном, каким обычно командуют сержанты на плацу, - ты посмел напасть на цитадель, находящуюся под моим покровительством, и тем самым нанёс мне оскорбление. Я требую удовлетворения и вызываю тебя на смертный бой. Тот, кто победит в нём, будет владеть этой крепостью!

Ага, сейчас! Он смотрел на мой меч цвета молнии, на мои крылья, которые воинственно топорщились и трепетали на ветру пушистыми пёрышками, на мою вдруг круто завившуюся в изысканные кудри ангельскую гриву, и никакие силы не могли заставить его слезть с коня и принять бой. Возможно, он не дрался с женщинами, но, скорее всего, ему не хотелось биться с богиней, которую он видел перед собой.

Над ущельем повисла гробовая тишина. Все ждали, и король подавленно молчал, не решаясь принять брошенный ему вызов. Честно говоря, на его месте я б тоже не стала этого делать. Самый опытный мечник этого мира не устоял бы перед бергарским фехтованием, а лучевой клинок при первом же ударе просто срезал бы его меч, как ивовый прут. И король уступил. Он просто растерялся и не знал, что делать. Он был подавлен и унижен перед всеми, а я вдруг почувствовала какую-то странную злость на него и, опустив меч, выпрямилась.

- Ты проиграл этот бой, король Сен-Марко. Уводи своё войско от этих стен! – скомандовала я и, взмахнув крыльями, резко поднялась в воздух, но напоследок всё же не удержалась и, рванувшись к королю так, что он отшатнулся, рубанула лучевым клинком по древку, на котором висел жёлтый штандарт с красным крестом и синими птичками.

Штандарт упал под копыта коней, а я резко взмыла вверх и, поднявшись до крепостных стен, приземлилась на парапет между каменными зубцами. Рядом со мной тут же возник Арес. Он с любопытством смотрел вниз.

Там царило безмолвие, а потом к застывшему в прострации королю подъехал старый рыцарь с седой головой и что-то шепнул. Тот кивнул, старик обернулся и махнул рукой. Тут же внизу затрубили трубы, и войско Сен-Марко начало отступать. На стенах цитадели раздались радостные крики. Рыцари Девы Лардес, их оруженосцы и слуги праздновали победу, доставшуюся им бескровно.

Земляне уходили молча, бросив на площадке перед пропастью свою странную окованную железом телегу. Они скрывались за поворотом, видимо, для того, чтоб перестроиться и продолжить путь к Грозовой горе. И только тот высокий рыцарь весьма недурной наружности какое-то время стоял перед воротами, глядя вверх. Ветер развевал его чёрные локоны, и мне казалось, что я вижу его устремлённые на меня светлые глаза, в которых наверняка было что-то похожее на влюблённость. «Размечталась», - усмехнулась я про себя, а он, развернулся и не торопясь двинулся вслед за остальными.

Я вздохнула с облегчением. Итак, один бой мне удалось предотвратить. Мой спектакль увенчался успехом, хотя был ли это всего лишь спектакль? Что б там ни думал Арес, но я – ангел и крылья у меня настоящие. Но в любом случае, кроме крыльев и Налоранта мне нечего было предъявить воинственному королю с запада. У меня в арсенале не было ни пучка молний, ни боевых колесниц, ни топора, от удара которого разверзается земная твердь. Я понятия не имела, какими чудесными орудиями владела Дева Лардес, но, видимо, король это знал, и предпочёл отступить.

Я обернулась. Арес уже командовал своими людьми. Насладившись минутой торжества, он снова был готов к активным действиям. Он послал слуг заделывать брешь в стене, лучников – на северную стену, выходящую на дорогу к Грозовой горе, а сам собирал рыцарей, которых я обещала провести в замок Повелителя теней. Раздав указания, он снова вернулся ко мне и деловито сообщил, что скоро они будут готовы к выступлению.

Задумчиво взглянув на него, я убрала крылья, спрыгнула с парапета и поинтересовалась, как насчёт обеда.

- Война – войной… - с пониманием усмехнулся он и позвал оруженосца, чтоб тот передал на кухню соответствующие распоряжения.

Войско Сен-Марко отступило на прежние позиции. Марк шёл по дороге, глядя на толпившихся вокруг воинов, и едва скрывал усмешку. Это поражение как-то странно окрылило его соратников. С просветлёнными и немного смущёнными лицами они тихо переговаривались между собой или молчали в задумчивости, пытаясь осознать странный опыт, пережитый только что. Они потерпели поражение, но так ли постыдно уступить прекраснейшей из богинь? Конечно, нет! Ведь она богиня не только для алкорцев, но и для землян, и если она прогнала их от цитадели, то сделала это по-матерински мягко, не пролив крови. И они чувствовали себя едва не благословлёнными ею. Её светлый лик, златые кудри и белоснежные лебединые крылья до сих пор будоражили их воображение, и можно было не сомневаться, что вскоре многие из них закажут новые латы с лебедиными крыльями или хотя бы купят в храме украшения с характерным узором. И многие теперь до скончания дней будут вспоминать о ней, и посвящать ей победы в турнирах и баллады.

Но кое-где он встречал и тревожные взгляды вполголоса перешёптывавшихся между собой рыцарей. Они думали о другом, о срубленном штандарте короля, упавшем в дорожную пыль под копыта коней. Марк словно слышал их шепот: «Это дурная примета, плохой знак. Не к добру она отметила короля». Их тревожил этот поступок белокрылой богини, потому что сулил королю незавидную судьбу. И сейчас ещё Марк слышал в душе горестный вздох, пронёсшийся над войском, увидевшим падение штандарта. И никто тогда не заметил, как удовлетворённо прищурился барон Делвин-Элидир, узрев в этом добрый знак для своих планов. И сам Марк не смог удержаться от мимолётной усмешки, почувствовав в выходке девы-воительницы одобрение своих устремлений. Она словно вмиг стала ему ближе, как помощница, соучастница его тайных замыслов. И теперь он знал, кому следует молиться о помощи в этом тайном и опасном деле.

Ему хотелось побыть одному и переосмыслить всё, что случилось только что у подножия горной крепости алкорцев, но уединиться в лагере землян было негде. Люди спешивались с коней и тут же садились на землю, не было ни укромных уголков, ни палаток. И тогда он, заметив в стороне расщелину между камнями, которая переходила дальше в звериную тропу, быстро вскарабкался наверх и вскоре оказался один на вершине невысокой обломанной скалы, откуда видна была так и не взятая ими цитадель, часть заполненной людьми и лошадями дороги и выше, куда ни бросишь взгляд, — огромные острые пики скал, заслоняющие горизонт. Какое-то время он стоял там, подставив разгорячённое лицо ветру, глядя на эти горы, и впервые почувствовал их силу, покой и надёжность, а ещё тишину, застывшую в их пропастях и расщелинах. И что-то в этой вечной и непоколебимой тишине было сродни взмаху белых крыльев и белому огню волшебного клинка, что-то глубокое, непостижимое и, в то же время, лежащее на самом дне его мятущейся души.

Как оказалось, его уход был замечен, и нашёлся тот, кто пожелал присоединиться к его зыбкому одиночеству, оторвавшись от людской суеты и спрятавшись от чужих любопытных ушей.

— «И дало ей солнце золото лучей своих для её волос за её красоту, — услышал он голос Айолина, — и дал ей снег серебро сияния своего для лица её за её мудрость, и дало ей небо белые крылья за отвагу её, и дала молния свет свой для меча её за силу её, и дала земля ей твёрдость свою за доброту её». Песнь первая «Сказания о святой деве Лурдес».