Барнар - мир на костях 3

Глава 18

Два друга мчались на конях изабелловой масти быстрым аллюром, находясь в пути уже одиннадцать дней подряд. После долгого пребывания в Саркене у всадников с непривычки тянуло мышцы на ногах. Липкий пот коркой покрывал их одежды. Лица стали бронзовыми от южного знойного солнца.

Они преодолели с десяток городов и двадцать деревень, принадлежащих аливитянкам. Женщины, попадающиеся на дороге, бросали им вслед внимательные и строгие взгляды. При иных обстоятельствах чужеземцев бы давно сбили со скакунов и подвергли допросу. Никто бы не подпустил их к колодцам для пополнения запасов воды и не дал и куска хлеба за любую плату. Но у Конрада был при себе браслет Фриды с гравировкой. Воительницы уважали её, как правую руку Ханны. И они понимали, что дать она украшение могла всадникам добровольно, или, что маловероятно, его могли забрать в битве, одолев хозяйку. Так или иначе, жительницы Саркена уважали силу. Так что если браслет и был бы захвачен в сражении, то это бы только расположило их к путникам. Однако те все равно не с большим удовольствием впускали Конрада и Иорика в селения.

Ноздри у жеребцов широко раздувались, когда животные поглощали своими мощными лёгкими воздух на бегу. Мужчины не задерживались, чтобы искупаться в реке. Поэтому часто чесались. Грязь пробиралась им под ногти.

Бескрайние зелёные степи, покрытые жёлтыми и белыми цветами, простирались перед узревшими ураган. Насыщенное небо цвета спелой ирги давило на них своей необъятностью.

Временами наëмникам попадались пожилые аливитянки-жрицы в бледно-зеленых туниках и в ожерельях из костей. Они приносили жертвоприношения на холмах среди гигантских серых валунов. Дабы общаться с духами павших предков и перенимать у тех мудрые советы. Это зрелище, проводимое при сверкающих сиреневых молниях, под сильные голоса ритуальных песнопений, невольно заставляло у друзей подниматься волосы дыбом. Воины ощущали себя здесь незваными странниками. Они испытывали скрытую тревогу, боясь нарушить своим присутствием их жизнь.

*Тем временем в поселении, где пребывала Фрида*

Фрида, проснувшись, прочла записку, оставленную Конрадом, и помчалась искать Иорика с Бригидой. Но обнаружила только девчушку. Узнав у неё, что та сама не в курсе происходящего, она спустилась со ступенек хижины, и взгляд её застыл в пространстве. Воительница сомкнула руки в кулаки. Изо рта вырвался вопль. Аливитянку всю трясло от злости.

— Фрида, что он оставил в своём послании? — приблизилась к ней не менее шокированная новостью ученица.

Женщина, ничего не ответив, протянула холст с чернилами и опустилась на землю, склонив голову на колени.

"Дорогая, мы с Иориком уехали по одному важному делу. Вернемся не так скоро. Возможно, через месяц. Не волнуйся," — пробежала глазами Бригида.

Фрида соскочила с земли и ринулась к дому ведьмы. Но застала ту на улице неподалёку. Ещё издалека аливитянка начала кричать:

— Эти проклятые тупоголовые ослы уехали! Я сама убью его, если встречу! Сама!

Но Амелия, словно её не замечая, скрылась в хижине. Воительница ворвалась внутрь.

— Ты слышала меня? Конрад с Иориком уехали! На месяц! — продолжала она находиться в безумном возбуждённом состоянии.

Но, поняв, что с Амелией что-то не так, замерла на месте.

— Ты что, плачешь? Что? Что ещё случилось?

Чародейка обернулась с бледным лицом и с кругами под глазами. На щеках её мерцали влажные следы.

— Ну, ответь же хоть что-то! Прошу тебя! Что происходит? — Фрида всплеснула руками. — Где ты была, черт побери!

— Я… — Амелия глотнула вина из фляжки на поясе. — Сегодня ночью мне приснился сон. Тара… Она мертва. Моя подруга мертва… — волшебница пристроились на кресло, обтянутое тигровой шкурой, и разразилась истерическим смехом.

— Что? Сон? С чего ты это взяла? — уже ничего не понимая, замотала головой Фрида.

— Это не просто сон! В них я, бывает, вижу правду. Ты, как провидица, способна иногда разглядеть обрывки будущего. А мне приходят в сновидениях откровения. Она пела строки из их любимой с сестрой песни, — Амелия закрыла глаза и хриплым усталым голосом тихо пропела: — Я не вернусь уж боле к водам, где мы рыбачили с тобой. И не увижу взор под сводом нашей матери родной. Не смоешь кровь, она везде. Прошу тебя, беги скорей. Ты не ищи меня уже нигде… Ты не ищи меня уже нигде! — чародейка приподняла веки. — Тара прощалась со мной. Её душа покинула все места.

Фрида молча опустилась на её кровать и принялась кусать ногти.

— Больше она не будет оглушать таверны своими шутками… Она помогла мне сбежать от своих проклятых родителей. Мне было очень тяжело, — Амелия вздохнула, вытерев нос, — а Тара меня спасла. Когда мне хотелось провалиться сквозь землю от всех подальше, она всегда говорила мне, что всë наладится. И улыбалась… Так уверенно улыбалась, что мне тоже хотелось улыбаться. Она привела меня в школу магов и поддерживала во всëм. Тара верила в меня, даже когда я сама уже переставала в себя верить. А если я хотела все бросить и просто сбежать, то она единственная могла ругать меня так, что на неё невозможно было обижаться. На последних этапах обучения я уже считалась самой сильной ведьмой. Никто не хотел выходить против меня на соревнованиях, кроме неё. Тара никогда не боялась. Выходила на поле для учебного сражения со смехом. И радовалась даже тогда, когда я ее побеждала. И очень скоро она догнала в мастерстве и в знаниях меня. А во многом даже сильно перегнала. Она добродушно хвасталась, подавая мне руку, когда с помощью заклинаний одолевала меня. Мы с ней договорились никогда не поддаваться друг другу, чтобы учиться друг у друга и благодаря этому становиться сильнее. Сегодня, прощаясь со мной во сне, Тара мне подмигнула, стараясь подбодрить. Черт! Она никогда не любила, когда кто-то грустит, — волшебница снова разразилась слезами.

Аливитянка встала и подошла к чародейке, положив руку ей на плечо.

— Ветер ворвется внезапно! Скажи это, Амелия!

— Я не хочу больше уже ничего делать. Что останется в этом мире? Когда из него так рано уходят такие, как Тара. Что? Я не понимаю… — она провела ладонями по глазам.

— Скажи…

— Я не могу!

— Ты должна, Амелия! Дорогу придется пройти. Мы всë ещё здесь. Ты еще здесь. Значит, ты нужна… Помнишь? До самого проклятого конца! Пройти… Несмотря ни на что. Мы выжили в той буре среди монстров. И не нам опускать руки. Оставь боль позади и иди. Надо каждому из нас узнать, зачем! Так что скажи это… И забудь.

Ведьма подняла голову и посмотрела прямым взором ей в глаза.

— Ветер ворвется внезапно…

— А мы поедем искать Конрада? — появилась Бригида.

— Да, и чем скорее, тем лучше, — закусила губу Фрида.

— Что он сказал? — Амелия откинула волосы назад.

— Написал записку, где лишь предупредил, что они с Иориком уезжают по какому-то делу на месяц.

— Вот и оставьте его в покое, — высказалась угрюмо ведьма.

— Что! — воскликнула аливитянка. — Ты хоть понимаешь, чем это может обернуться!

— Фрида, Конрад ещё не так силен, но он способен скрываться в собственном разуме от преследования безмолвных. Во всяком случае, если у него хватит выносливости. А если не выйдет, то Иорик его убьет.

— И мне должно легче стать от этого? Я не собираюсь сидеть и ждать чуда!

— Конрад не хочет, чтобы мы их искали. И не думаю, что он обрадуется тебе, Фрида, когда ты помчишься за ним сломя голову. Он не ручной пёс, сидящий у ноги. В конце концов, это его выбор и его жизнь. И они оба, и Иорик, и Конрад, прекрасно знают, что на кону.

— Амелия, скажи честно, ты рехнулась? — ученица замерла, раскрыв широко глаза.

— Бригида, успокойся и иди на арену заниматься с воительницами. Ты в последнее время не очень-то хорошо удерживаешь позиции. И ты, кажется, забыла, для чего ты поступила в ученики к Конраду. Он мне сказал, что ты собралась убить главаря варваров. Но это лишь полдела. Тебя ждет война против большинства мужчин из твоего народа. Так что готовься как следует! За тебя это никто не сделает! Конрад же не нуждается в няньках. Хватит с меня уже… Каждый принимает собственное решение, и каждый должен нести за него ответственность сам.

— А я думала, что ты ему друг, — Бригида озлобленно сверкнула глазами.

— Свой долг, как друг я выполнила! — твердо заявила ведьма. — Все остальное зависит уже не от нас. А от него! Если он вернется, то продолжим занятия по развитию его способностей. Если не вернется, значит, ничего не попишешь. Я вам ещё раз повторяю: Конрад не зверь на цепи!

Ученица выбежала прочь, с остервенением схватив свой меч и направившись на арену.

— Ты ведь можешь найти его с помощью магии! — вцепились в её платье Фрида.

— Да, могу! Но я не стану этого делать!

— Значит, я тебя заставлю, — чуть не рыча, воительница схватилась за топор.

Амелия отшвырнула её ударной волной в угол комнаты.

— Оставьте все его в покое! И меня тоже! Не стоит лезть к человеку со своим сраным мнением! Я дала ему шанс. И этого достаточно. Я понимаю, что ты его любишь и беспокоишься, но… Но он наёмник, Фрида! Наёмники всегда будут свободны душой! Ты прекрасно знала, на что ты шла, когда согласилась стать его женой. Характер Конрада не был ни для кого секретом. Так что хватит уже обманывать себя и думать, что сможешь приручить его и спасти. Мы все здесь одиноки! Каждый волен сам распоряжаться своей судьбой.

— Одиноки, ты говоришь, — поднялась на колени аливитянка и рассмеялась утробным смехом, обнажив полностью зубы. — А не сама ли ты только что говорила о том, что Тара спасала тебя. Она была рядом! И сейчас ты просишь меня бездействовать, когда мой муж на краю от возможной гибели. Ты чертова сука и лицемерка! — она метнула в неё кинжал, но Амелия успела уклониться от лезвия.

— А ты не устала меня ещё сукой называть? Когда-нибудь я тебя точно в дерьмо коровье превращу! И я… — она ударила кулаком по столу, — Я вовсе не лицемерка! Тара была рядом, потому что я этого хотела. Конрад же уехал, потому что так сам пожелал.

— Ты хочешь сказать, что ему наплевать на меня? — Фрида выпрямилась в полный рост.

Волшебница закатила глаза и сделала глубокий вдох.

— Фрида… Он любит тебя! Но он навсегда в душе останется чертовым наёмником… Ты не в силах его удержать на месте. Никто его не удержит, если ему взбредет в голову какая-то идея!

— Ни одна идея не стоит того, чтобы рисковать ради неё своей жизнью и жизнями всех остальных.

— А вот про жизни остальных ты зря сказала. Конрад бы никогда не стал подвергать чужие жизни опасности. Он взял с собой Иорика не просто так. Он знает, что если кому и хватит духа покончить с ним, так это Бэбкоку.

— Поэт остановит сына безмолвного. Да… Какие ещё сказки расскажешь?

— Иорик успеет в случае чего предотвратить беду! Никто так не хладнокровен, как писатели, когда дело касается других людей, а не их самих. Он сможет среагировать вовремя.

— Все сходится к тому, что Конрада ждет смерть, — слезы начали подступать к глазам Фриды.

— Нет, — помотала головой Амелия. — Это ты всё видишь только в одном свете. Но у исходов жизни много граней. Однако ты забываешь об этом и не видишь их, потому что сильно любишь его. И эта любовь затмевает твой разум. Все влюбленные в этом похожи. Вы всегда плачете раньше времени, потому что боитесь потерять. И это нормально. Но пользы от этого никакой!