Верное сердце

— Говоришь, как настоящая герцогиня. Хотя мы старше тебя на сотни лет, — Нарнетт увидела жуткую улыбку Ахайры, улыбалась она явно «по памяти».

— Мы не будем отговаривать тебя, дитя. Твой выбор — закон для нас, — констатировал Кортлеус. — Идём. Мы убили несколько дозорных. Слишком долго говорим, могут появиться новые.

— Вы не заходили в пещеру?

— Нет, но почуяли их, — продолжал старший. — Их там немного.

— Как вы убили их бесшумно? — вновь спросила девушка.

— Только обратившись в нетопырей, — ответил он.

Двигались вперёд. Эндаррия вела правнучку за руку, вжав могучие когти в запястья. Снова странное ощущение нахлынуло на девушку. Холод. Холод, что обогревал её.

В пещере зажгли фонарь. Нарнетт увидела несколько растерзанных тел. Ткнула одно сапогом, оступилась. Модерик удержал её.

— Что за ерунда… Они обмотаны корнями, листьями… На теле засохшая смола… — девушка покрутила фонарём на весу, разглядывая куски тел. — Выглядят по-другому, это не те! Не те, с кем мы бились в лесу!..

— Дитя, назад, — громыхнул бас Кортлеуса. — Они идут.

Модерик с невероятной силой откинул Нарнетт к выходу. Фонарь остался брошенным рядом с телами. Блеснули обоюдоострые когти, туннель впереди заревел и зашипел.

Несколько мгновений — полетели куски тел в разные стороны. Нарнетт уже не боялась чудовищ, но прикатившая к её ногам безглазая лохматая голова заставила прижаться к стене. Родня была молчалива, безэмоциональна, но очень искусна. Каждому из них было от сотни лет до нескольких веков, но двигались они так, словно танцевали со своим врагом. Пируэты, прыжки, кто-то обратился нетопырём, сцепился с другим созданием, что также уменьшилось в размерах, в узком туннеле столкнулись крылья.

Рычание оглушало. Нара поняла, что её обманули. Здесь гнездилась настоящая орда, а не «немного». Или туннель соединялся с другими, или для Кортлеуса это и было «немного».

Раздался волчий вой. Она обернулась, что-то влетело в туннель, пролетело мимо неё вихрем. Вампиров и прокажённых упырей начало раскидывать в разные стороны. Её острое зрение узнало в чужаке могучее телосложение, рваную одежду из лоскутков и посох размером с двуручный меч.

— Абалтун! — крикнула она.

Следом за ним прямо из леса в туннель поползли корни. По корням ловко вбежал волк, что бросился помогать хозяину. От воя и рычания закладывало уши. Тварей кромсали когтями, шпиговали корнями, били посохом и кусали клыками. Одно из горных существ, вылетев из схватки, увидело Нару, бросилось к ней на четвереньках. Но два корня схватили его за кривые ноги. Его втащило в общую схватку, череп разможжил могучий удар наконечником посоха.

Оставшиеся упыри понеслись вглубь туннеля, явно за подмогой. Двое вампиров, обратившись, кинулись следом, цеплялясь рваниной за препятствия на пути. Двое других в человеческом облике преградили путь к Нарнетт. Абалтун и волк даже не думали нападать на них. Корни похватали почти все крупные куски тел и потащили наружу из пещеры. Старик опёрся на посох, как на балюстраду балкона. Пристально всмотрелся звериными глазами в лицо герцогини, словно не замечая двух телохранителей.

— Ты… Ты убил Ольту, ублюдок! — рявкнула она.

— В моём лесу не будет оружия, девочка, — он погладил волка по макушке, тот сел рядом, ожидая команд хозяина. — Зачем ты послала её?

— Дитя, он опасен. Нужно убить его, — сказала Эндаррия, единственная, что была ранена, из её бока сочилась подобная крови густая эссенция.

— Я не посылала её… — Нарнетт покрутила головой. — Ты всегда вёл себя странно! Всегда таил от нас секреты! И из-за этого ты свёл с ума и меня, и начал сводить с ума моих подданных! Из-за тебя Ольта поддалась искушению, что твоей головой можно вернуть моё доверие!

— Я не человек, — отвечал отшельник. — Мне неведомы ваши законы. Но ведомо, что опасность нужно устранять. Сейчас я помог вам, хотя это вы пришли на чужую территорию. Но помогать дальше? Кто знает.

— Проклятый дьявол! — она хотела кинуться на него, но Кортлеус удержал её.

— Не нужно. Он сильнее нас, перебьёт также, как перебил их, — сказал предок.

— Хоть кто-то это понимает, — пробормотал отшельник, продолжая поглаживать волка.

— Как ты нашёл нас? — спросила прабабушка, застыв восковой фигурой.

— Следил за вами. Совы видят в темноте. Даже тех, кто не совсем живой. Это и есть твоя семья, дитя?

Нарнетт молчала. Кортлеус продолжал удерживать её. Из тьмы туннеля летели два оставшихся родича. Они в воздухе обернулись гуманоидами, старательно обмотали себя тряпьём. Если после первого полёта фрак Модерика ещё напоминал приличную одежду, то сейчас его одеяние окончательно превратилось с лохмотья.

— Теперь нас четверо, можем попробовать, — проговорила близняшка.

Абалтун грозно сверкнул карими глазами. Нарнетт, отодвинув Кортлеуса, вышла вперёд. Волк оскалился. Отшельник взял посох в руку, но не направил на неё. Позади раздалось шевеление. Корни начали возвращаться в пещеру.

— Ты ответишь за убийство Ольты, — выпалила девушка. — Раньше, при первой опасности, ты скрывался. Но ты не просто убил её… Ты совершил ритуальную казнь. В соответствии со своими демоническими представлениями о справедливости.

Нарнетт была ниже отшельника на две головы, но страх перед ним улетучился. Не было у неё и оружия, а окружившие с двух сторон лесника вампиры могли просто не успеть защитить её. Но девушка преодолела страх.

— Смотри в глаза, старик, — прололжала Нарнетт. — Ты солгал мне. У тебя не было дочери. Никогда. Я права?

Он сузил веки. Черты лица слегка стали напоминать человеческие.

— Любое живое существо должно обладать эмоциями. А когда ты говорил о своём ребёнке, то эмоций у тебя не было. Но ты живой. Значит, ты солгал.

— Странный способ аргументации, герцогиня, — Абалтун повернул голову, как дикое животное. — Но ты права. Я солгал. За свою жизнь мне приходилось лгать столько, сколько в вашем поганом королевстве дворян не родилось за долгие эпохи.

— Что ты хотел сделать со мной? — спросила девушка. — Очаровать?

— Изучить, — отвечал он. — Я хотел понять, как можно управлять твоими способностями. Как можно вычленить их из человеческой сущности. И да. Высшим желанием моим была попытка установить контакт с могущественной сущностью, что насылает кошмары на вас, дворян королевства. Давно ли был последний?

— Очень давно, старик, — сквозь зубы процедила она. — Моя вторая сущность словно изгнала все признаки кошмаров. Но тебя это не касается. Я не доверяю лгунам.

Он позволил себе лёгкую ухмылку.

— Возможно, взяла своё легендарная интуиция человеческих женщин, — отшельнику была знакома ирония. — Или банальный страх. Потому ты и не являлась ко мне, хотя я предостерегал от этого. Результат виден. Ты выбрала сторону.

— Зачем ты помог нам? — спустя время выдавила Нарнетт.

— Жалость. За свою жизнь я общался с разными существами, из разных народов. И именно от людей ко мне перешло это странное, потустороннее чувство. Мне всё ещё жаль тебя. Хочу защищить.

— Дитя, нужно уходить. Возможно, сюда явятся другие, — прервал молчание вампиров Модерик.

— Хочешь защитить? — спросила она. — Действуй. Иди впереди. Охраняй нас.

Телохранители уставились на Нарнетт. Даже волк, казалось, смотрел вопросительно.

— Ты уничтожил мою сильнейшую чародейку, лишил мою руку силы, — продолжала герцогиня. — Ты заменишь её. А я, если посчитаю нужным, позволю тебе изучить свои способности.

Если бы родственники имели эмоции, туннель бы наполнила жуткая ругань. Но они ограничились мотанием голов и шипением друг на друга.

— Пусть будет так, — согласился отшельник. — Что же ты хочешь, юная Нарнетт? Найти дорогу к вратам ада?

— Хочу посмотреть на их гнездо. Понять, насколько они цивилизованы. И как их можно убить.

— Нас могут отсечь в этих туннелях, — Абалтун явно знал, о чём говорит. — А мои корни не пробьются через горную породу. Без таинств я буду бесполезнее твоих диких спутников.

— Перед смертью я испытаю к тебе жалость, отшельник, — выпалила дворянка. — Ступай. И держи волка при себе. Мне не нравится его взгляд.

— Это взаимно, — сказал тот, позвав животное за собой жестом.

Они двигались следом. Из глубин туннеля раздавались далёкие шумы. Возможно, оставшиеся упыри перегруппировывались. Возможно, им хватало разума на устройство скорых ловушек или баррикад. Однако Нарнетт сейчас не волновало ничего. Они смертны. Используя родню, нужно убить как можно больше их. Но всё же не вся целиком Нара отдавалась своей тёмной сущности.

— Как скоро заживёт твоя рана? — спросила она у близняшки.

— Первая рана с момента моего превращения, — ответила Эндаррия правнучке. — Кортлеус говорит, что нужен покой. Тогда рана затянется за ночь. Если я продолжу путь, рана может усилиться.

— Тогда возвращайся к Лорлину, — попросила девушка, отклонив фонарь в сторону. — Мы не можем рисковать тобой.

— Ты уже начинаешь говорить безэмоционально, дитя, — Эндаррия даже не смотрела на свои раны и стекающую по рванью кровавую эссенцию. — Отрекись от таких слов.

— Я всё ещё человек, всё ещё способна любить, — она взяла старушку за руку, та непонимающе посмотрела человеческими глазами.

— Если и так, то только своё дитя.

— Часть стаи, — поддержала Нара, склонив голову.

— Тише, — послышалось от Абалтуна.

— Они близко, — подтвердил Кортлеус.

Абалтун активировал посох. Навершие в форме грубо выструганного оленя замерцало, глаза животного наполнила магия. Спустя мгновения глаза выстрелили яркими лучами, что заставили Нарнетт прикрыться рукой. Магия отшельника вступала в конфликт с сущностью второй Нары.

Её взору открылась просторная каверна с множеством выемок в стенах. Вели сюда и другие туннели. Вероятно, попади в центр этого подгорного помещения, даже отряд профессиональных бойцов мог пасть из-за атаки со всех направлений.

— Архитектура незнакома… Не очень похожа на вашу, горную архитектуру, — вполголоса сказала Нарнетт.

— Они захватили чужое, — напомнил Кортлеус. — Отшельник, твоя магия бессильна здесь?

— Таинства того, кто связан с лесами, не работают под горной твердью, — заметил ведун.

— Значит, мы будем защищать и тебя, — сказал предок, обнажив когти.

Тот ничего не ответил, но Нара краем глаза заметила очередную ухмылку.

— Кто здесь?.. — нечленораздельно прозвучало впереди.

Остальные вампиры обнажили когти. Волк и отшельник начали отходить к одному из туннелей, делая вид, что прикрывают тыл.

— Кроммм… Реви… Реви…

— Вы видите, кто говорит? — спросила Нара у спутников.

Предки молча двигались вперёд, под застывшими лучами из посоха, что Абалтун уже деактивировал.

Из одной выемки поднялось существо, словно из саркофага. Наре на краткий миг показалось, что она видела его. На голове его помимо растрёпанной чёрно-серой соломы возвышались острые уши, а над безглазым лицом лоб покрывала диадема в неизвестных металлах, напоминающих платину или начищенную сталь.

— Crommm, estae ra valen’kias?

— Это один из эльфийских языков, — сказал Кортлеус. — Он не вампир. Он оживший мертвец. Зомби. Они идут.