Не время для героев. Том 2

Но тем временем чёрные квадраты пехоты ялайцев приближаются к укреплениям, не обращая внимания на потери. Часть перебравшихся на наш берег врагов стягивается к пробитым дырам в обороне…

Я вижу, как недалеко от нас к стене уже приставляют лестницы. Прорываюсь через обезумевшую, сражающуюся насмерть толпу, походя убивая несколько человек. Вокруг толчея, давка, наверху стены мало пространства для сражения, но всё тонет в крови.

Я чувствую её запах, висящий в воздухе…

Возле зубца стены, с внешней стороны которой прислонена лестница, стоит огромный татуированный ялаец в рогатом шлеме. Здоровяк с обезумевшим взглядом размахивает топором на длинной ручке и никого к себе не подпускает. А в это время из-за его спины появляются новые и новые враги, которые, не щадя себя, бросаются в атаку.

Перехватываю замах одного из этих воинов, проталкиваю его мимо, и слышу позади него предсмертный крик. Передо мной оружие огромного ялайца с хрустом врезается в кольчугу одного из наших воинов, и проламывает грудину несчастного…

Я бросаюсь вперёд. Уклоняюсь от удара здоровяка, рубящего наотмашь, пытаюсь пырнуть его, но он оказывается неожиданно быстрым, и отбивает выпад закованной в стальную перчатку рукой.

— Хр-р-р-а-а-а! — орёт он, снова взмахивая топором, но на этот раз его движение сбивают два арбалетных болта, пущенных почти в упор. Они заставляют ялайца отступить на шаг, и тут уж я не мешкаю. В мгновение ока оказываюсь рядом и с размаху вгоняю короткий меч в грудь врага!

А затем, выдернув оружие, огибаю упавшего на колени противника, подхватываю его топор на длинной ручке, широким ударом опускаю его на голову только показавшегося над зубцами врага и отправляю его в долгое падение.

По пути солдат собирает несколько человек, и они летят к земле вместе.

Отлично! Мне же проще!

Упёршись пяткой рукояти в крестовину, я напрягаюсь, отталкиваю лестницу и она, замерев в воздухе на пару мгновений, летит к земле…

Есть!

— Защищайте провалы! — ревёт кто-то из сотников снизу, размахивая здоровенным мечом-бастардом. — Не дайте им проникнуть внутрь!

Словно в ответ на его слова к ближайшему пролому устремляются десятки ялайских воинов. Потрясая оружием и вопя, словно бешеные, они проскакивают через него и бросаются в атаку.

Первых удаётся убить без проблем, вторую волну просто расстреливают арбалетчики, но с каждым ударом сердца врагов становится всё больше… Через пробитое укрепление к внутренней части стен стягиваются всё новые вражеские воины, и таких брешей в защите — больше десятка. А летающие над крепостью и резервами кейласы сильно отвлекают наших магов.

— Лучники! Товьсь! — слышу я, и плотный залп стрел выкашивает новый отряд врагов, пытающихся прорваться за стену.

— Нужно забаррикадировать пролом! — орёт кто-то и тут случается непоправимое.

Чернокнижники что-то делают — и от их позиций, сплетаясь с разных точек, вырываются толстенные алые жгуты энергии. Огибая своих воинов, они соединяются возле укреплений неподалёку от нашего участка стены, сплетаются вместе и мощным рывком, которые не могут остановить совместные усилия даже двух десятков магов, бьют по пролому.

Жуткий грохот перекрывает шум сражения на укреплениях. Колдовство малефиков разрушает участок стены, камни вековой кладки разлетаются в стороны, словно пущенные из катапульт. Они сносят десятки людей, всё вокруг затягивает пыль, а тёмная энергия и не думает останавливаться — рвётся вперёд, прокатывается по рядам защитников, разветвляется, пронзает людей насквозь, разрывает их, испепеляет…

Будто огромная молния проносится по нашим позициям внизу, разносит в клочья несколько требушетов, убивает воинов империи и освобождает огромное пространство, превратив его в братскую могилу, залитую кровью.

А ещё через миг на внутренней стороне укреплений показываются фигуры в тёмных балахонах. Они что-то делают — и над землёй, преломляя воздух, с гулким звуком проносится едва видимая волна. Он обволакивает относительно уцелевших мертвецов, и они рывком встают, подхватывая ближайшее оружие, а затем, в полном безмолвии, направляются к спешащим резервам…

Некроманты!

Ялайцы пользуются нашим замешательством, и в пробитую брешь устремляется настоящая лавина из людей…

А я, обернувшись на ряды нападающих, успеваю заметить только яркую алую вспышку, летящую в нашу сторону. Даже не осознавая до конца, что делаю, за долю мгновения вызываю вокруг себя кокон воздушного щита, и…

БАХ!

Всё вокруг меркнет. Свет исчезает, из-под ног выдёргивают опору, и я чувствую, что куда-то лечу…

Удар!

Снова свободное падение, звон в голове…

Хрясь!

— А-а-а! Проклятье! — хриплю я, не понимая, что происходит.

Во рту чувствуется металлический привкус, всё тело ломит, и несколько мгновений я просто лежу, пытаясь осознать случившееся.

Наконец, моргнув, я привожу зрение в порядок. И вижу выше обугленный участок стены, на котором мы держали оборону. Верхней части укреплений почти нет, всё превратилось в мешанину раздробленного камня и остатков людей…

Меня спас щит… Ялайская гниль, там же были наши! Неужели…

Неподалёку валяется вражеский воин, весь окровавленный, с оторванной рукой и переломанными ногами. Он воет от нестерпимой боли…

Ещё чуть дальше — остатки Алебарды, которого я узнаю по доспеху, и мёртвый Хенрир, от которого осталась лишь голова да верхняя часть торса.

В ушах звенит, я понимаю, что должен чувствовать страх, ужас, сострадание… Но эмоции будто задвинули на задний план, они отдаются во мне лишь едва слышными эманациями…

— А-а-а!!!

— Имперцы, в кулак!

Я понимаю, что какое-то время был оглушён. Но сейчас звуки нахлынули на меня водопадом, возвращая к реальности. Запах гари, ломота в мышцах, боль в голове, ноющие плечи, кожа горит, будто меня запихнули в жаровню — ощущения наваливается одновременно, но я понимаю, что нельзя просто лежать!

Вскакиваю на ноги, подхватываю меч, который не выпустил во время падения, дико озираюсь по сторонам.

За стеной кипит яростная схватка. Часть наших резервов вступают в бой с прущими валом ялайцами. Часть имперских воинов сражается с кейласами, которые носятся в небе, постоянно нападая на зазевавшихся солдат. Большая часть магов на нашем участке сосредоточена на противостоянии им, оставшиеся, как могут, защищают отдельные группы солдат своей магией.

Вокруг творится настоящий хаос…

На меня несутся сразу десять мертвецов!

Ничего, Хэл, ничего… Просто успокойся, твоя магия при тебе, твоё умение…

«Куклы» не успевают добраться до меня, а я не успеваю настроить восприятие или даже прикинуть, каким заклинанием по ним жахнуть. С диким грохотом в паре шагов от меня проносится отряд кавалерии. Они возникли будто ниоткуда (хотя на самом деле — из-за спины, я просто не услышал за шумом битвы) и растоптали мертвецов до кровавого фарша, снесли ещё пару десятков пеших ялайцев, развернулись и проскакали обратно.

— Не зевай, парень! — рявкает один из кавалеристов, задержавшись возле меня. — Давай к требушетам, быстрее!

Мужчина поднимает забрало шлема, и я секунду смотрю на него, пытаясь осознать реальность. А потом из горла вырывается непроизвольный смех. Это Робб! Мой старший брат, хрраш его забери! Как же хочется стиснуть его в объятиях! Как же я рад его видеть!

Он хмуро смотрит на меня и, разумеется, не узнаёт.

— Ты что, идиот?! Чего ржёшь? Давай к требушетам, их надо защищать!

Он не видит, что происходит позади. Не видит, как сверху, растопырив когти и поведясь на блеск его, слегка заляпанного кровью доспеха, приближается кейлас. Не слышит, как отдалившиеся всадники, которые должны были охранять сына самого генерала Слэйта, выкрикивают предупреждения и скачут обратно.

Тварь вот-вот вцепится в брата, и…

Я замахиваюсь, что есть сил.

Брошенный мной меч пролетает в какой-то жалкой ладони от головы Робба, заставляя его вскрикнуть. Сила магии, которую я вливаю в мышцы, чтобы усилить бросок, позволяет метнуть оружие куда дальше, чем обычно — на тридцать с лишним шагом.

Крутанувшись и сверкнув в свете солнца, клинок остриём влетает в глаз кейласа, пробивая плоский череп твари насквозь. С диким клёкотом, полным боли, чешуйчатый летун переворачивается в воздухе через голову. Он проносится в паре шагов от брата, хрустя костями и ломая крылья, с грохотом падает на землю, прокатывается по ней и замирает.

Робб, замерев, смотрит то на мёртвого кейласа, то на меня расширившимися глазами.

— Ты… Ты… — Брат не может закончить фразу, и я, не удержавшись, картинно кланяюсь.

— Всегда рад помочь, милорд. Но вы бы всё же смотрели в оба.

А затем подхватываю валяющийся рядом чужой меч, и бегу к ближайшим мертвецам, которые уже устремились в нашу сторону…