Не время для героев. Том 2

Беренгар обучал меня сложному защитному заклинанию, которое должно было скрытно перехватывать чужую волшбу и отталкивать её… Я же влил в колдовство прорву энергии и упростил его. Поэтому вместо тончайшей, упругой, изменчивой сети, получилась топорная, видимая глазу кровавая паутина…

Жёсткая, бритвенно острая, смертельно опасная…

Размером она получается десять на десять шагов, даже больше чем я рассчитывал! Заклинание поднимается над мертвецами, сплетается над полем боя, ожидая моей команды. Я слышу, как соратники восклицают, увидев кровавую паутину, шарахаются в стороны, но не обращаю внимания на их испуг. Главное сейчас — выжить.

И как только два чудовища оказываются под заклинанием, я перестаю удерживать его.

Рассекая воздух, “Кровавая сеть” падает на хррашей и проходит сквозь них, исчезая в земле.

Чудища делают ещё пару шагов, замедляются и…

Рассыпаются квадратными кусками мяса и железа, рассечёнными моим колдовством… Они ещё дымятся в тех местах, где соприкоснулись с заклинанием. Я отпускаю концентрацию и удовлетворённо усмехаюсь.

А неплохо получилось!

— Ялайский пепел… — выдыхает баронет, оказавшийся рядом со мной. — Это ещё что такое?

Я даже не успеваю порадоваться, что он не понял, что это моё колдовство, как наши маги, наконец, собираются с силами.

БАХ! БАХ! БАХ!

Несколько мощных заклинаний выборочно бьют по великанам, и я заворожённо смотрю, как ледяные стрелы, шары света, огненные смерчи и пожирающие плоть вихри уничтожают хррашей одного за другим.

В воздухе что-то взрывается, затем огненная искра размером с бочку падает неподалёку от нас, расплёскиваясь жидким пламенем, и пожирает десятки людей.

— Врассыпную! — кричит баронет, и все, кто стоял рядом со мной, бросаются в стороны…

БАХ!

Я едва успеваю снова вызвать воздушный щит и чувствую, как меня словно бы дёрнули в сторону.

И лишь когда больно ударяюсь о землю, понимаю, что меня снова отбросило взрывной волной.

Проклятые чернокнижники! Чтоб они сдохли!

Нашариваю валяющийся на окровавленной земле меч, встаю на колени и со стоном поднимаюсь на ноги.

Спину колет чувство опасности и я, не задумываясь, полагаюсь на него. Бросаюсь в сторону и вниз, чувствуя, как надо мной пролетает волна горячего воздуха!

— А-а-а!

Откатываюсь, краем глаза увидев пятёрку подожжённых солдат Империи, вскакиваю на ноги, разворачиваюсь и…

Вижу перед собой малефика в чёрной хламиде. Его лицо скрыто капюшоном, в руках — резной посох, увенчанный человеческим черепом…

— Прыткий! — усмехается он, словно не замечая сражения, кипящего вокруг.

Этим решают воспользоваться двое наших воинов и бросаются на него со спины, но чернокнижник лишь легонько стукает пяткой посоха по земле. Из его плеч вырываются два дымных щупальца и бьют по смельчакам.

Мгновение, всего лишь лёгкое касание — и мужчины рассыпаются кучками пепла, которые тут же подхватывает ветер…

Вот сейчас уж точно плевать на секретность!

За миг до того, как погибают солдаты Империи, я запускаю в малефика символ Ар-Кэх, сразу же пытаюсь толкнуть его в спину вызванным потоком ветра, и одновременно с этим бросаюсь вперёд! Чуть не выпрыгивая из кожи, пытаюсь дотянуться до врага клинком — удар быстр, точен, и…

…Бесполезен.

В тот момент, когда заклинания должны попасть в колдуна, а лезвие готово пронзить насквозь, противник превращается в облако дыма и развеивается. А затем я слышу голос позади себя.

— Надо же! С каких это пор обычный мечник Империи владеет тонким искусством ментализма?

Я резко разворачиваюсь на пятках, вытягиваю руку, пытаясь попасть в ялайское отродье тремя тонкими огненными стрелами, снова прыгаю вперёд, вызываю восприятие… Я готов использовать весь свой магический арсенал, чтобы добраться до него… И сейчас совершенно неважно, что кто-то вокруг может меня увидеть! Такая свалка, а я в шлеме…

Однако у меня снова не удаётся достать тварь! Чернокнижник вновь перемещается, превратившись в дым!

— Дерись, трус! — скалюсь я, озираясь и находя его взглядом в паре шагов справа. — Дерись! Боишься?!

Малефик смеётся.

— Пожалуй, тебя я убивать не буду. Ты интересный самородок, нужно будет изучить, откуда в тебе наша сила…

Он резко взмахивает посохом перед собой. Из черепа вырывается чёрная нить энергии — настолько чёрная, что поглощает сам свет… Она преодолевает разделяющее нас с чернокнижником расстояние меньше, чем за один удар сердца, и я даже не успеваю выставить защиту…

Но затем происходит странное. Едва коснувшись груди, жгут чёрной энергии отталкивается от меня и устремляется к своему владельцу! Я вижу расширившиеся от удивления глаза колдуна, а через мгновение его же заклинание отбрасывает его на несколько шагов назад, поднимает в воздух, опутывает чёрной нитью, разрастается… Посох, из которого тёмная магия продолжает окручивать малефика словно кокон, валяется на земле.

Всё случается за пару мгновений.

Лицо чернокнижника скрывается под бездонной тьмой, опутавшей его, затем посох вспыхивает синим пламенем, и оно поджигает колдуна. Вися в воздухе, мужчина полыхает, обращая на себя внимание окружающих воинов, но мне уже нет дела до происходящего.

Теперь ялайское отродье никого не убъёт, а что до причин, по которым малефика прикончило собственное заклинание… Над этим поразмыслю позже. Пока же есть куда более важные вещи. Противники продолжают переть через проломы в стене, а здоровенных тварей, выступающих в качестве ударной силы, добили не всех…

Грохот копыт за спиной заставляет меня обернуться.

Со склона, вступив в бой, срываются несколько сотен, возглавляемые отцом! Они несутся вперёд, растаптывая пытающихся пробиться к требушетам ялайцев. Я вижу, как кавалерия отделяет теснящие наших солдат ряды противников от спешащих им на помощь подкреплений.

В груди теплеет. Так их, отец! Так их! Лишь бы только тебя не зацепили…

Во всадников бьют заклинаниями — раз, другой, третий! Но ни одно из них не достигает цели — воздух над несущейся галопом кавалерией преломляется, подрагивает, и сгустки тьмы, стихийные проклятья и атакующая волшба разлетается клочьями пепла вокруг защитных куполов.

Мы получаем короткую передышку, но под стенами всё ещё происходит настоящая рубка…

Мне никогда не доводилось оказываться в таком месиве. Было сложно даже представить жестокость, с которой люди могут убивать друг друга… Я — сын генерала Слэйта, только сейчас понял, почему отец никогда не рассказывал в деталях, какова война на самом деле.

Потому что это ужас. Грязь, мерзость, хаос, кровь, выпущенные кишки, отрубленные руки, затоптанные товарищи…

Эти мысли мелькают где-то на задворках сознания, ведь сосредотачиваться на них нет никакой возможности. Зазеваешься — и умрёшь…

Раскиданные по большой площади солдаты Империи вновь начинают собираться в группы. За мельтешением людей я вижу баронета и Блика рядом с ним. Боевые порядки нарушены, но мы, фактически, уже собрались несколькими десятками, так что я устремляюсь к ним.

Сражаться плечом к плечу с теми, в ком уверен, как-то спокойнее…

Здоровенные твари полегли в полном составе, но всё-таки оттеснили нас ко второй линии требушетов. Хрраши вместе с сотнями пехотинцев освободили за стеной плацдарм для развития вражеской атаки, и теперь в дело вступают чернокнижники…

Не так, как раньше — издали, и не поодиночке, поддерживая солдат. Массированно, целеустремлённо, слаженно… Целые группы малефиков в чёрных балахонах с резными посохами появляются за стеной по всей длине, где только есть провалы.

Одним совместным ударом они выкашивают целые ряды имперских воинов — по пятьдесят, по сто человек за раз… Некоторые из чернокнижников позади ударного кулака будто принимают на себя магический откат от убийств — я вижу, что все колдуны связаны меж собой тонкими алыми нитями — и падают замертво, превращаясь в иссохших стариков.

А остальные малефики продолжают идти вперёд, раз за разом атакуя наших воинов. Они вносят в ряды обороны смятение, и даже имперские маги не успевают нейтрализовать все их заклинания, а уж тем более — атаковать колдунов в ответ...

От двенадцатого, срытого почти под корень участка стены, вместе со своей гвардией возвращается отец.

"Жив! Хвала Святым предкам, он жив!" — с облегчением думаю я, увидев знакомую фигуру — "Интересно, а где Робб и Норман?"

— Их слишком много! — ревёт отец, оказываясь рядом с нами. — Нужно отступать на последний рубеж! Десятники, сотники — командуйте отход! Командуйте отход! Проклятье! Где же «чёрные», когда они так нужны?!

БАХ!

Его перебивает грохот, и по воздуху прокатывается ударная волна. Практически над нашими головами громыхает взрыв, и только-только собравшиеся несколько сотен накрывает тёмная пыль. Все непонимающе смотрят наверх.

— Что это?

— А-а-а!!!

Я успеваю заметить, что она сотворила с теми, на кого успела попасть. За долю мгновений стальные доспехи, одежда и кожа — всё начинает плавиться. Люди в исступлении орут, пытаются сорвать с себя доспехи, расчесать поражённые участки — и сдирают кожу вместе с мясом, обнажая кости черепов, рук и груди…

Миг, другой — и я снова действую ещё до того, как обдумываю последствия этого решения. Нам везёт — мы с баронетом Тредалем, Бликом, отцом и ещё сотней с небольшим человек находимся ниже, чем основная масса отступающих. Мне хватает времени вызвать заклинание.

Хвала Святым предкам — стихии равно подвластны и светлым, и тёмным, и даже с моим перекосом вызвать мощный, закручивающийся вокруг нас поток воздуха, не составляет никакого труда.

Я превращаю рвущуюся из меня энергию в ветер, и делаю это с такой силой, с таким нажимом, что она бьёт во все стороны — не только вверх, но и вокруг меня, расшвыривая людей, словно тряпичные куклы. Лишь всадники отца остаются в сёдлах.

К счастью, вреда своим колдовством я не причиняю — всего лишь отбрасываю людей в стороны. Да и сам, к слову, не удерживаюсь на ногах. Высвободившаяся энергия швыряет меня в толпу, но главное я сделать успеваю — мощный импульс относит практически опустившееся на нас колдовское облако на несколько десятков шагов.

Оно достигает залитой кровью земли и валяющихся на ней мертвецов, превращая всё это в вонючую, мерзко хлюпающую и бурлящую жижу…

А вот тем, на кого попало заклинание чернокнижников, не везёт — почти две сотни выше по склону превращаются в братское кладбище. Несчастные, среди которых не оказалось ни одного мага, за пару мгновений стали гнилым мясом…

Солдаты, вставая на ноги, озираются. Я тоже делаю вид, что ничего не понимаю. Никто не смотрит на меня, никто не тычет пальцем и не восклицает удивлённо: «так ты маг!». Никто — кроме Блика. Заместитель нашего капитана оказывается рядом и смотрит на меня внимательным, прищуренным взглядом.

“Он всё понял” — проносится в голове, и несколько ударов сердца я думаю, чего от лысого бородача можно ждать, но…

…Он широко улыбается и подмигивает мне.

Ялайский пепел! Неужели и правда понял?!