Жребий пепла

Когда почти треть их врагов лежали иссеченными на земле или корчились в предсмертных муках, оставшиеся на ногах сменили тактику, взяв противников в кольцо и решив вести бой куда более осторожней. Впрочем, сам Исаро и так с самого начала схватки держался за спинами своих воинов, лишь подбадривая их криками и последними словами костеря все семейство Такэга.

— Быть может, ты скажешь мне все это лицом к лицу, как и подобает мужчине? — презрительно бросил Каташи после того, как очередной супостат рухнул на землю с перерубленным горлом. — Не зря мой отец говорил, что скорее черепаха, подброшенная в воздух, взмоет в небеса, чем кто-то из семьи Ода прославится храбростью. Напомни, как за глаза называли твоего деда? Сэтору Дрожащий Лист или Сэтору Мнительный?

— Хватит!.. — рявкнул Исаро, расталкивая столпившихся перед ним солдат. Судя по всему, слова Каташи задели его за живое. Ноздри мужчины раздувались от гнева, лицо покрылось багровыми пятнами, а жилы на шее вздулись подобно канатам. — Ты прав. Давай закончим это прямо здесь и сейчас. Только я и ты. И пускай если хоть кто-то — не важно, из твоих людей или моих — попробует помешать поединку, пускай его проклянут боги и отвернутся духи предков.

— Воистину, — кивнул Каташи.

Вокруг них тут же образовался широкий круг; при этом никто не терял бдительности и готов был кинуться на помощь своему лидеру в любой момент, если бы вдруг хоть кто-то посмел нарушить договоренности. Какое-то время и Каташи и Исаро лишь меряли друг друга пылающими взглядами, ожидая.

Первым не выдержал глава рода Ода. Издав яростный клич, он бросился вперед. Каташи же и не шелохнулся. Казалось, клинок Исаро вот-вот разрубит его пополам, от плеча до паха, как Каташи ушел в сторону; быстро, грациозно, одним коротким шагом. Меч разрезал только воздух. Без мига передышки Исаро ударил еще раз, и еще, и еще — Каташи без каких-либо затруднений отбил все атаки, при этом не спеша идти в ответное наступление.

Трижды Исаро пытался прикончить заклятого союзника. Трижды Каташи отводил в сторону вражеский клинок, что не нанес ему и царапины.

— И это все, на что ты способен? — насмешливо поднял он бровь, покуда Исаро тяжело дышал, переводя дух. — Право — болтать у тебя получается куда лучше, чем драться.

— Я еще даже и не начал, — огрызнулся тот и на лезвии его оружия заиграли молнии. — Это была разминка, не более.

— Чудно, — усмехнулся Каташи и его меч объяло пламя. — А я уж думал, что так до конца жизни больше и не дождусь достойного поединка.

Едва закончив последнее слово, он сделал резкий взмах, запустив в сторону Исаро огненную плеть. Тот же в ответ прописал лезвием восьмерку, погасив огонь и заставив Каташи отступить на пару шагов назад. Воодушевленный пускай и маленькой, но победой, Исаро крутанул клинком, создав мигающий вспышками вихрь. Каташи сумел увернуться от приема — пускай и ценой куска рукава.

— Ты зря подпустил меня так близко, Каташи, — прорычал Исаро, до белых костяшек сжимая рукоять килнка. — Я годами следил за каждым твоим шагом, изучал тебя, внимал каждому слову, дабы в нужный момент нанести решающий удар. Ты и не представляешь, насколько сладок будет вкус моей мести!..

— Я никогда в жизни не сомневался в твоей подлой натуре, слизняк, — сплюнул на землю Каташи. — И держал я тебя рядом с собой лишь для того, чтобы лично пронзить твое черное сердце, когда ты обнажишь свою истинную натуру.

Они одновременно ринулись навстречу друг другу и воздух снова наполнил лязг стали. Никто бы в здравом уме не стал бы спорить, что Каташи был умелым и опытным бойцом, однако и Исаро не являлся зеленым юнцом, только-только сменившим деревянный меч на настоящее оружие. Это напоминало смертельный танец, в котором ни тот, ни другой не могли одержать верх. Но вот очередной всполох искр опалил Исаро лицо. Взвыв, он выронил меч, отступил назад, упал на колени и закрыл глаза ладонями.

— Кажется, вот и все, — Каташи повел в воздухе мечом перед решающим замахом. — Мой отец отнял у тебя палец, тогда как я заберу жизнь. Как ты того и заслуживаешь, предатель. Есть что сказать напоследок?

Каташи сделал шаг вперед и занес над головой меч, но не успел он нанести, как ослепленный Исаро вдруг выхватил из-за пазухи пистолет. Грохнул выстрел. Каташи чуть покачнулся, едва не утратив равновесие — а потом резким взмахом отсек Исаро голову. Еще пару мгновений тот сжимал в кулаке дымящийся пистоль, но потом тело его рухнуло на бок. Рядом осел и Каташи, на левом боку которого быстро расплылось багряное пятно.

Первым оцепенение с себя сбросил Макото. Издав почти что звериный рев, он за несколько стуков сердца отправил на тот свет троих людей Исаро, которые едва-едва сопротивлялись. Кенджи не отставал, без пощады рубя оставшихся в живых предателей, и даже Исаро поразил нескольких врагов — и вот, уничтожив всех противников, они все вместе окружили тяжело дышащего Каташи.

— Отец!.. — Макото стянул с себя порванный жилет и бережно положил ему под голову. — Не шевелись! Сейчас мы найдем лекарей и…

— Нет, сын, — прервал его Каташи и задался в хриплом кашле. — Ни знахари, ни их снадобья, ни что-либо другое мне уже не поможет. И мы оба это знаем.

— Весь род Ода до последнего колена поплатится за проступок Исаро! — воскликнул Ичиро, упав на колени рядом с братом. — То, что он совершил — немыслимо!.. Отец, знай, я не успокоюсь, пока каждый из этих негодяев не будет болтаться в петле!

— Ичиро, ты ли это? Подойди поближе, я не узнаю тебя, — Каташи выдавил из себя слабый смешок, который, судя по гримасе боли, на миг мелькнувшей на его лице, стоил ему немалых усилий. — В твоих словах я слышу нашего дорогого Джиро. О, он загорался быстрее промасленной сухой лучины — хватало только одной искры. Что ж, совсем скоро я смогу обнять его и вместе усесться пировать вместе с нашими предками…

— Не говорите так, господин Такэга, — вмешался Кенджи. — Вы проживете еще много-много…

— Хватит, — мягко, но голосом, не терпящих возражений, прервал его Каташи. — Времени у меня становится все меньше, так давайте не будем тратить его впустую. Ичиро, Макото, подойдите поближе, дети мои, — подождав, пока оба сына склонятся над ним, он продолжил: — Для меня не секрет, сколь вы разные характером и в спорах готовы поломать друг о друга немало копий. Однако пора отставить все разногласия и позабыть старые обиды. То, что произошло сегодня — только начало, помяните мое слово. И судьба всего Дома — Великого Дома Змея — целиком и полностью зависит от вас. Начнете грызню — и от нашего рода останется только пыль, что рассеет ветер. Прикроете друг друга в трудный час — и цвета нашего Дома будут носить еще сотни и сотни лет. Помните об этом. Кенджи, — Каташи перевел на него взгляд и Кенджи увидел в нем немую просьбу; сжав губы, он коротко кивнул, на что Каташи ответил легкой улыбкой. — Ты уже не раз вытаскивал моего младшего сына из передряг и, я уверен, еще сделаешь это не раз. А где один, там и двое, верно?..

— Клянусь, что сделаю все возможное для вашей семьи и нашего Дома, господин, — поклонился Кенджи.

— Знаю. И безмерно благодарен тебе за это. Что ж… Надеюсь, господин Сато не откажется выпить со мной кружку-другую. В момент нашей последней встречи разговор у нас, увы, не слишком заладился.

Произнеся это, Каташи вздохнул в последний раз — и после взгляд его заволокла пелена. Наклонившись, Макото бережно провел ладонью по лицу отца, закрыв тому глаза, а после сжал кулаки:

— Я найду этого Землепашца и засуну эти драгоценные сферы так глубоко, что он вообще пожалеет, что когда-то перешел нам дорогу, — мрачно заявил он и, в ответ на недоуменный взгляд брата, буркнул: — Объясню попозже. Долгая история.

— Кажется, все негодяи мертвы или сложили оружие, — покачал головой Ичиро и огляделся по сторонам. Действительно: немало гостей сложили головы, однако оставшимся вместе с подоспевшей стражей удалось перебить негодяев, некоторые из которых, видя безвыходность ситуации, сдались на милость победителям.

— Не все, — сказал Кенджи, у которого в голове наконец-то сложилась целая картинка. — Кажется, нам нужно нанести визит одному старому знакомому. И лучше с этим не медлить. Однако пред тем мне нужно навестить Хо.

В этот момент он вдруг вспомнил слова ведьмы: «… подавившийся змей, пытающийся сожрать собственный хвост».