Не время для героев. Том 2

* * *

…Я выхожу из книги, резко распахнув глаза. Вдохнув несколько раз, сажусь на кровати. Вокруг стоит посапывание и храп десятников. На улице — глубокая ночь…

Я возбуждён, раздражён, предчувствую кучу новых проблем. Слова Беренгара занозами засели в сознании, а мысли о том, что может натворить Пек, не оставляют меня.

В голове непрерывно звучат слова Сейнорай: “Советую самому тебе проверить”...

Расскажет ли шнырь обо мне? Или забудет случившееся? Повлияет ли на него росток от камня Эрленкар, скрывшийся под кожей?

Вопросов, как обычно, больше, чем ответов…

И беспокойство, снедающее душу и разум, не даёт мне спокойно заснуть — поэтому я тихо собираюсь и выхожу из казармы.

Ночью город пуст. Жители спят, ставни на окнах закрыты, лишь гарнизонные патрули разгуливают с факелами по затянутым туманом улицам. Кроме них здесь можно встретить таких же, как я, солдат, которым не спится. Одни куда-то бредут по своим делам, другие слоняются в поисках выпивки, третьи — возвращаются от городских шлюх.

Прежде чем я добираюсь до лазарета, встречаю несколько компаний служивых, сонно бродящих по городу и два патруля. Оба раза они спрашивают у меня документы, но убеждаются, что всё в порядке, и отпускают восвояси.

Лавенгейский вал и днём не производит впечатления бурлящего котла, а ночью и вовсе утопает в тишине. Лишь вдалеке слышится шум — пьяный гомон, смех, собачий лай. Но он настолько редок, что вызывает, скорее, беспокойство, нежели облегчение.

Длинное одноэтажное здание с покатой крышей, устланной красной черепицей, широкими окнами и небольшой, пристроенной с торца часовней, тоже будто спит. Лишь на входе горит пара магических светильников и сидят двое целителей, покуривая трубки.

Но прежде чем подойти к ним и поинтересоваться судьбой сослуживца, я замечаю, как одно из окон, скрытое тенью ближайшего здания, открывается…

Внутри мгновенно ёкает, и я прижимаюсь к стене торговой лавки, оставаясь в проулке, из которого не успел выйти.

Целители на входе, увлечённые беседой, не замечают Пека, бесшумно выбирающегося из окна.

Ялайский пепел! Неужели Беренгар был прав? И я беспокоился не зря — шнырь всё-таки оказался подвержен действию камня Эрленкар! Если так, то что с ним теперь делать? И главное — куда он собрался?

Оказавшись снаружи здания, Пек оглядывается и двигается вдоль стены, а затем заворачивает за угол.

Нужно проследить за ним! Узнать, что он задумал! Вдруг это камень Эрленкар велит ему что-то сделать? А если нет, и я плохо рассчитал энергию в символах Ар — значит, он направился к Имлерису и попытается рассказать обо мне…

Проклятье, да сейчас идеальный момент, чтобы грохнуть его, и дело с концом! Он сбежал из лазарета, и никто шныря даже не найдёт, не свяжет со мной…

Трясу головой, прогоняя вновь возникшие мысли об убийстве Пека. Ялайская гниль! Они снова возникают так резко, так неожиданно, и голос…

Голос, которым я произношу их в своей голове, чем-то отличается от моего собственного. На миг даже приходит вопрос — а мои ли это мысли, или нет? — но я прогоняю его, потому что Пек уже скрылся из поля зрения.

Что бы я ни решил, интуиция подсказывает — нужно следовать за ним!

Крадусь за Пеком долго — парень бесцельно бродит по городу, словно сонный, тыкаясь в разные переулки, возвращаясь из тупиков и вообще — складывается впечатление, будто он сам не знает, что ему нужно. Но за пределы крепостных стен шнырь не лезет — будто бы ищет что-то именно в «Глотке червя»…

Я уже подумываю, что интуиция меня обманула, и сослуживец просто рехнулся, но как только решаю подобраться ближе к Пеку и вырубить его, парень сворачивает с улицы, целеустремлённо пробирается через переплетения жилых домов и их дворы, а затем выходит к складскому району в западной части города. У одного из проулков рядом с продуктовым хранилищем его встречают двое — солдаты с нашивками местного гарнизона.

Хмм… Всё это очень странно…

Обменявшись с вояками несколькими словами, Пек исчезает в тени меж зданиями, а я, ругаясь про себя, обхожу кружным путём, надеясь не упустить его.

Ялайская гниль, что же он задумал? С кем встречается? Кто эти люди?

Двигаясь вдоль каких-то складов, я обхожу солдат и вновь пристраиваюсь за Пеком, скрываясь в тенях. Держусь недалеко — в паре десятков шагов, самое большее, чтобы успеть среагировать в случае чего.

И это оказывается оправданным решением!

Сослуживец, шаркая ногами, подходит к складскому помещению, размером с двухэтажное здание. В верхних окнах, сейчас приоткрытых, я вижу отблески света — там внутри, судя по приглушённым голосам, кто-то есть.

Пек направляется к дверям склада… Похоже, всё это время он шёл именно сюда!

Что бы он ни задумал — нельзя дать ему попасть внутрь! Неважно, связана его ночная прогулка с камнем Эрленкар или мной — поведение Пека слишком подозрительно, чтобы пустить ситуацию на самотёк. Вырублю его и проверю, куда он шёл, а уж затем буду принимать решение, что делать дальше!

Оглядевшись и убедившись, что рядом нет никого, кто может помешать, я быстро и бесшумно выскакиваю на пустырь перед складом, оказываясь за спиной шныря, и второй раз за неполные сутки отправляю его в забытьё с помощью символа Ар.

Парень даже не слышит моего приближения — лишь падает, как подкошенный, когда невесомый энергетический знак пронзает его голову.

Похватив тело шныря, я оттаскиваю его назад, в сторону проулка, откуда только что выскочил — и вовремя! Стоит уложить Пека на землю, как небольшая калитка, вмонтированная в огромную дверь склада, открывается, и из-за неё показываются двое людей.

Одного из них я знаю — это командир «Стальных волков»! Их тоже расквартировали в городе, но гораздо раньше, чем нас.

Одноглазый мужчина с вытянутым подбородком и орлиным профилем стоит на входе в склад и странными, дёргаными движениями осматривает пустырь, с которого я только что убрался. Выглядит это жутко — капитан Стоун, кажется, так его звали, будто бьётся в припадке, но остаётся при этом на ногах.

Изнутри доносится какой-то вопрос, который я не могу разобрать, и капитан, обернувшись, выкрикивает хриплым голосом:

— Н-нет!

В дверях появляется ещё один человек. В свете факела, который он держит, я вижу нашивку десятника и герб местного гарнизона.

— Он шёл, но не добрался… — говорит сержант.

— Его нужно найти. Я чувствую, он рядом.

— Позже. Он где-то здесь, никуда не денется. Нужно закончить начатое. Мы не можем ждать долго. Идём!

Они исчезают за калиткой, и я слышу, как она запирается.

Ялайский пепел! Всё это дурно, очень дурно пахнет! Предательством и заговором… Неужели Пек тоже в числе заговорщиков? Или… О Святые предки, неужели Имлерис задумал предать нашу армию?!

Да нет, это бред…

Но кое-что я понимаю совершенно ясно — нужно узнать, о чём будут говорить люди на этом складе…

Оставив Пека в проулке, я осторожно огибаю строение и нахожу с торца ветхую лестницу. Видно, что ей давно не пользуются, и некоторые ступеньки сильно рассохлись, еле держатся — но ничего другого под рукой нет. Я аккуратно приставляю лестницу к одному из окон, осторожно поднимаюсь и заглядываю внутрь…

Посреди заставленного ящиками просторного помещения расчищено место. Его занимают десятка три людей. Десять из них медленно передвигаются по залу — нелепо, рывками, постоянно запрокидывая голову…

Ещё двадцать — стоят на коленях, образовав круг. Они связаны двумя верёвками — по щиколоткам и запястьям, образуя одну большую цепь. На головах у несчастных мешки, но по форме я вижу, что, по крайней мере, половина из них — солдаты. Остальные, видимо, горожане…

От этой сцены внутри всё холодеет...

Проклятье, какого хрраша тут происходит?!

Продолжая наблюдать за странным сборищем, я замечаю среди тех, кто разгуливает по складу, сержантов и даже сотников. Один из них стоит рядом с коленопреклонёнными пленными и держит… Я едва не выругиваюсь, когда понимаю, что в руках у усатого мужчины с побелевшими глазами — камень Эрленкар, почти такого же размера, как у меня!

Что-то дёргает меня использовать восприятие — и сделав это, я ахаю, едва не упав с лестницы.

От десятков ящиков на складе к осколку барельефа древних богов тянутся красноватые нити… Их так много, что у меня начинает рябить в глазах!

— Это ещё что за хррашево дерьмо?! — чувствуя, как по носу скатываются капли пота, спрашиваю я сам у себя.

И ответ не заставляет ждать.

Один из сержантов откидывает крышку ближайшего к нему ящика. Изнутри начинает литься голубоватое сияние и десятник, запустив руку в деревянную коробку, достаёт из неё пригоршню светящихся кристаллов.

Этерниум! Ялайский пепел, это Этерниум, по всем признакам! Но почему он хранится на продуктовом складе? Почему не охраняется?!

Найти ответы на эти вопросы я не успеваю. Сержант подходит к стоящим на коленях людям, по очереди поднимает мешковину, скрывающую их головы, вытаскивает из ртов кляпы и засовывает несчастным вместо них Этериниум! А сотник, держащий на вытянутых руках камень Эрленкар, встаёт сразу за десятником, и поочерёдно касается им лбов пленников…

Кто-то даже не сопротивляется, кто-то — напротив — пытается вырваться, вскочить, не даёт открывать себе рот…

На моих глазах двое пленных рвутся вперёд и падают, с размаху приложившись лицом о грубые доски пола…

И всё это происходит без криков, без слов, без угроз — слышно только сопение и кряхтение пленных, а вот те, кто их там собрал, просто молчат! И это настолько жутко, что я чувствую, как по коже пробегают волны мурашек…

Несмотря на сопротивление некоторых пленников, им очень быстро скармливают Этерниум. А последующие прикосновения камнем Эрленкар заставляют их перестать дёргаться и шипеть. Люди, которые ещё недавно были связаны, становятся спокойными настолько, что их развязывают безо всякой опаски! Снимают мешки с голов, поднимают на ноги и что-то тихо шепчут на уши!

Вся эта сцена настолько меня поражает, она настолько загадочна, что я могу лишь предполагать, что тут происходит.

Очевидно, камнем Эрленкар околдовывают солдат те, кто уже попал под его влияние. А Этерниум… Но откуда в Лавенгейском валу взялся ещё один артефакт древних богов? Однако сейчас это всё не важно! Когда Айрилен и генералы узнают, что тут творится, они…

КРРАНК!

Ветхая ступенька подо мной ломается совершенно неожиданно! И чтобы не навернуться с высоты четырёх человеческих ростов, я ухватываюсь за деревянную полосу перед собой. Делаю это молча, но звук треснувшего дерева такой громкий, что…

Ровно два удара сердца мы с людьми на складе смотрим друг на друга. А затем они срываются с места и бегут к выходу…