Фредди Крюгер и Железная Леди

Глава 11. Граф Дракула

— Откройте кто-нибудь окно, — сказал Черный Монах. — Пусть выветрится дым.

Египетская мумия отправилась выполнять его смиренную просьбу.

Шелти, не говоря ни слова, протянул монаху четки.

— Благодарю, сын мой, — тот повернулся к Блонди и просвечивая ее своими глазами-углями насквозь, мягко заметил: — Дочь, моя, вы действительно самая настоящая ведьма. Простите мне мои нелепые подозрения. Ибо не та женщина есть ведьма, что умеет летать, но та, которая способна оседлать мужчину.

Блонди лукаво улыбнулась, оправляя на себе блузку.

— Я не зашибла вас, падре?

— Позвоночник слегка ноет, — честно признался монах. Бухнатон запустил руку под бинты и, вытащив на свет из

глубины своего живота фигурную бутылку, протянул ее Черному Монаху:

— Отхлебните немного, и все пройдет.

— Что это?

— Египетский бальзам. Лучшее средство от любого недуга. Черный Монах приложился к бу-тылке.

— Мне тоже что-то нездоровится, — сказал Шелти, подходя поближе.

Но Бухнатон уже спрятал бутылку обратно под бинты.

— Без этого бальзама я давно бы превратился в пыль, — просипела мумия.

По гостиной, задевая огоньки свечей, бродил свежий ночной ветер. Дождь за окнами давно кончился. Было слышно, как в саду шелестят листвой влажные деревья.

Вдруг в раскрытое окно впорхнула большая летучая мышь.

— Крыса! — в ужасе воскликнул Призрак Оперы.

— Убейте же ее! Убейте! — завизжала Блонди.

От порыва ветра окно в гостиную захлопнулось, отрезая летучей мыши путь к отступлению.

Фредди Крюгер запустил в нее перчаткой. Отточенные, как бритва, лезвия чуть было не проткнули ей крыло, но в последний момент мышь увернулась, и ножи вонзились в оконную раму.

— Маргарита, нет прощенья! Погибла ты! — вскричал Призрак Оперы.

Он выхватил из сапога хлыст и стал хлестать им по стенам, надеясь сбить мечущееся по комнате существо. Он ловко обращался со своим оружием, но летучая тварь была проворнее. Только один раз Эрику удалось ее задеть самым кончиком хлыста, и тогда мышь пронзительно вскрикнула от боли.

Призрак Оперы разбушевался не на шутку. Гостям приходилось проявлять незаурядную лов-кость, чтобы уворачиваться от его дьявольской плетки. Больше всех досталось египетской му-мии. Но ее спасали бинты.

— Остановитесь, сын мой! — сказал Черный Монах. — Ибо настал мой черед.

Призрак с заметной неохотой перестал размахивать хлыстом.

Из рукавов монаха к летучей мыши потянулись удлиняющиеся руки с растопыренным паль-цами. Он попытался схватить ее прямо за голову, но мышь цапнула его за палец. Монах с воп-лем одернул руки. Однако он не собирался так просто отступать. Развязав у себя на груди шну-рок и распахнув ворот балахона, он стал выламывать из своего скелета ребра и швырять ими в крылатую тварь. Из его фосфорицирующих костей в сумраке гостиной возник настоящий фей-ерверк.

Под впечатлением его находчивости фараон Бухнатон потянулся было к своему животу, что-бы запустить в летучую мышь бутылкой, но, когда бальзам оказался у него под носом, переду-мал и, отхлебнув глоток, спрятал бутылку обратно.

Стараясь отодрать свою перчатку от оконной рамы, Крюгер свалился с подоконника и затих на полу.

С каждой секундой летучей мыши становилось все труднее увертываться от летящих в нее ребер монаха.

— Оттесняйте ее в угол, — вредным голосом просипела мумия. — Мы ей сейчас устроим пи-рамиду Хеопса.

— Смотри, кошечка, как я ее прикончу, — сказал Шелти ведьме, выхватывая 5-ти зарядный револьвер 38-го калибра. — Эту пушку прозвали «Бульдог». Такая смешная кличка…

Но когда Шелти открыл прицельный огонь, летучей мыши стало не до смеха. Видимо поняв, что пули на открытом пространстве не избежать, она стрелой метнулась к камину и исчезла в его темной дыре.

Шелти бросился к камину, но был вынужден отпрянуть, осыпанный снопом вырвавшихся от-туда искр. Прошло какое-то неуловимое мгновение, и из камина, держась за плечо, наружу вы-брался высокий старик, одетый во все черное.

— Что здесь делает этот трубочист?! — брезгливо воскликнул Призрак Оперы.

Старик медленно разогнул спину, и все ахнули.

— Граф! — Шелти подбежал к нему, виновато разводя руками. — Это вы? Простите, ради Дьявола. Я и сам не знаю, как…

— Какого черта, господа! — стряхивая с себя грязь и пыль, грубо перебил его Дракула. — Разве вы меня не ждали?

— Ждали, — заискивающе пролепетал Бухнатон. — Совсем заждались, граф.

Дракула поднял руку, повелевая ему умолкнуть.

— А ты, Черный Монах, — обратился он к ползавшему по полу монаху, который собирал свои ребра, разбросанные по всей комнате. — Где были твои глаза? Как ты мог меня не при-знать?

— Но, брат мой… — забормотал тот, запихивая кости себе в балахон. — Все случилось так внезапно.

— Это ведьма виновата, — прошепелявила египетская мумия, теребя бинты. — Она закрича-ла, что бы мы вас… — Бухнатон запнулся.

— О граф, я не хотела! — воскликнула Блонди. Прижимая руки к груди, она кинулась к ста-рику и упала на колени.

Граф Дракула обнажил десны, сверкнув острыми белыми зубами.

— Встаньте, миледи, я вас не виню, — и он поцеловал ей руку. — Забудем об этом недоразу-мении, господа. Скажите, Бухнатон, все в сборе?

— Доктор Франкенштейн задерживается, — ответила мумия.

Вампир скривил губы в усмешке.

— Выкапывает очередного мертвеца?

— Не знаю, граф.

— Начнем без него. Присаживайтесь, господа.

Дракула сделал повелительный жест рукой, но все продолжали стоять до тех пор, пока он сам не пристроился в кресле у камина.