Эпоха второсортных злодеев

Глава 29

Если бы полгода назад…

Да ладно, если бы пару недель назад…

Да ладно еще раз, если бы вчера кто-то сказал мне, что сегодня я буду ехать куда-то в ночь на черном «эскалейде» ТАКС с директором ТАКС, сидящим рядом, и двумя машинами спецназа, двигающимися за нами следом, и при этом на мне не будет ни наручников, ни какого-нибудь ошейника со взрывчаткой, а в крови не будет бултыхаться коктейль из сильных транквилизаторов, я бы рассмеялась этому человеку в лицо.

И тем не менее, так оно все и было.

Поскольку в конспирации никакой необходимости уже не было, Эллиот бросил неприметный седан на улице и мы пересели в штатный бронированный внедорожник агентства, и несколько оперативников с изумлением и некоторой опаской следили за тем, как я перекладываю свой топор из одного багажника в другой. Наверняка еще не так давно у них была ориентировка и довольно подробные инструкции на тот случай, если они со мной повстречаются, а теперь они смотрели, как я мило воркую с их директором, и как он придерживает для меня дверь.

Если тебе нужны еще какие-то доказательства безумия нашего мира, то вот они. Хотя, как раз тебе-то они и не нужны…

Мы выехали за город, и водитель притопил газ в пол, явно рассчитывая добраться меньше, чем за два часа. Эллиот, сидящий со мной рядом, откинул свое кресло в более комфортное положение и достал из холодильника бутылку минеральной воды.

— Хотите?

— Пожалуй, я воздержусь, — сказала я. — Не успела принять противоядие, знаете ли.

В какой-то параноидальный момент я даже успела подумать о том, что на самом деле охота идет не на Аманду, а на меня, что никакого Блокнота она не забирала, и все это придумано только для того, чтобы вытащить меня из отеля. Конечно, смерть Джимми Дорнана была в этой схеме лишней, но возможно, что именно так агентство заметает следы.

И что в конечном итоге вместо домика на озере в конце пути нас будет ждать какое-нибудь древнее капище, где будут толпы сектантов и у жуткого алтаря меня будет ждать сам брат Тайлер с ритуальным кинжалом в уже окровавленных руках. Почему уже окровавленных? Ну, так будет более зловеще, мне кажется. Может быть, он до меня еще на ком-то тренировался.

В этой ситуации мне на помощь пришел старик Оккам с его бритвой. Это была очень вычурная схема, излишне сложная, а все мы знаем, что чем сложнее схема, тем больше вероятность, что в какой-то момент все пойдет по бороде.

— Понимаю, что у вас есть все основания мне не доверять, — сказал Эллиот. — И принимаю ваш ответ. Но все же я бы хотел еще раз напомнить, что играю честно.

— Видимо, вы повторили это недостаточное число раз, — сказала я. — Потому что меня вы пока не убедили.

— Что я могу сделать, чтобы вас убедить?

— Пожалуй, что ничего, — сказала я. — Давайте просто побыстрее со всем этим закончим и, как мог бы сказать мой отец, разойдемся краями.

— Звучит, как хороший план, — сказал он, скрутил пробку и глотнул минералки.

— С Гарольдом вы тоже намерены разойтись краями? — спросила я.

— У меня нет открытого конфликта ни с Гарольдом, ни с министерством финансов, которое он возглавляет, — заявил Эллиот.

— Ну, это до тех пор, пока они не узнают, что случилось с их прошлым министром.

— А откуда они узнают, мисс Кэррингтон? Я имею в виду, даже если вы пойдете к Гарольду и все ему выложите, какие вы можете предоставить доказательства?

— Полагаете, ему будет недостаточно слов?

— Он — рациональный человек, мисс Кэррингтон, и не станет устраивать теневую войну без достаточных оснований, — сказал Эллиот. — У него неплохие шансы перестать быть исполняющим обязанности и стать настоящим министром финансов, и последнее, что ему нужно, это поднимать тему смерти его предшественника и начинать противостояние с одним из самых влиятельных теневых агентств. Я знаю, что нам не победить в этой войне хотя бы потому, что мы зависим от министерства чисто финансово, но и для него цена победы может оказаться чрезмерно высокой.

— То есть, он утрется? — уточнила я.

— Вы знаете, что в китайском языке слово «кризис» обозначается двумя иероглифами? — спросил он.

— Все это знают.

— Первый иероглиф — опасность, — не унимался он. — А второй…

— Возможность.

— Вот именно, — сказал Эллиот. — И кризис, вызванный смертью предыдущего министра финансов, это отличная возможность закрепить свои позиции для Гарольда. И не просто закрепить, а сделать шаг вперед. Сейчас Гарольд силен и влиятелен, как никогда раньше, но неизвестно, что бы с ним стало, проживи Френсис на пару, а то и на десять лет больше.

— И вы думаете, что он закроет глаза на причину смерти Френсиса?

— Не думаю, что полностью закроет. Скорее, он удовлетворится той версией, которую я ему предоставлю.

— И ТАКС в ней фигурировать не будет?

— Будет, разумеется, — сказал Эллиот. — Но исключительно как организация, которая нашла и покарала убийцу.

— Повесите все на Эми?

— Мы еще не прорабатывали контекст, — сказал Эллиот. — На это будет время после… Многое, как вы понимаете, будет зависеть от того, получится ли у вас уничтожить Черный Блокнот.

И если не получится, то они могут использовать его, как дополнительный козырь в торговле с министерством финансов. Причем, это будет один из старших козырей, если не самый старший.

Шансы на то, что мне позволят поработать над книжечкой с топором, были невелики и до этого откровения, а теперь-то и вовсе стремились к нулю.

— Но вы бы предпочли, чтобы я Гарольду ни о чем не говорила?

— Предпочел бы, — не стал отрицать директор Смит. — Да и, откровенно говоря, зачем это вам?

— Например, из-за обостренного чувства справедливости, — вздохнула я. — Или из-за желания отомстить. Я, знаете ли, могу быть довольно мстительной.

— Справедливо, — снова согласился он. Этим вечером Эллиот был удивительно покладист, что вряд ли могло считаться хорошим симптомом. — Но я предпочел бы начать отношения с вами с чистого листа. Я не желаю с вами враждовать…

— Больше не желаете.

— … более того, я совершенно не желаю вам зла ни в каком виде, — продолжал он. — Я хотел бы, чтобы вы жили долго и счастливо…

— И подальше от вас.

— И подальше от нас, — сказал он. — Но препятствовать вам в поисках справедливости я не буду. Хотите выложить все Гарольду, выкладывайте. Этим вы немного осложните мне жизнь, но, поверьте, мы договоримся.

В этом я почти не сомневалась. Теневым чиновникам присуща та еще моральная гибкость, и если конфронтация с ТАКС не принесет Гарольду каких-то ощутимых бонусов, то он, скорее всего, просто на нее не пойдет. Законы писаны не для этих людей, и статус-кво для них важнее справедливости.

— Ведь на самом деле вам плевать и на Гарольда, и на министерство финансов, — сказал Эллиот. — Вы хотите уничтожить Блокнот ради Кларка, не так ли?

— Допустим, — сказала я. — Кстати, зачем вы его туда вписали? Каким образом это вообще относится к юрисдикции ТАКС? Разве он задействован в каком-то вредном для вас сюжете?

Он не ответил.

— Ваше молчание плохо сказывается на атмосфере доверия, которую вы хотите тут выстроить, — заметила я.

— Я понимаю, что он ваш друг и бывший напарник, к которому вы испытываете теплые чувства, — сказал Эллиот. — Но Джон Кларк — очень опасный человек, возглавляющий организацию высококвалифицированных и высокооплачиваемых наемников, и он уже несколько раз вставал на нашем пути.

— Кроме того, вы не могли убить его никаким другим способом и решили испытать на нем пределы возможностей Черного Блокнота, как на лабораторной крысе, — сказала я.

— Вы можете мне не поверить, но это решение принимал не я, — сказал Эллиот. — Джон Кларк уже больше года как внесен в черный список теневого правительства, и подлежал уничтожению при первой же представившейся возможности.

— Ой, как удобно, — сказала я. Понятия не имею, врал он или нет, до этого я о существовании подобных списков ни разу не слышала. Но где я и где теневое правительство? Уверена, существует еще множество фактов, которые мне о нем неизвестны.

— У меня есть встречный вопрос, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Каких результатов вы ждете от визита Бордена в Сингапур? И каких последствий?

— Это была его инициатива, не моя, — сказала я. — Я хочу, чтобы меня просто оставили в покое. Все. У меня, знаете ли, есть определенные планы на будущее, и очередная кровавая баня в них никак не вписывается.

— Понимаю.

— Поэтому никаких отношений с чистого листа я с вами выстраивать не собираюсь, — сказала я. — Мы никогда не станем с вами ни друзьями, ни даже хорошими знакомыми. Мы — лишь временные союзники, и после того, как все это закончится, я предпочла бы не просто не иметь с вами никаких дел, Эллиот, а и вовсе никогда больше вас не видеть.

Именно поэтому я не собиралась рассказывать Гарольду о той роли, которую сыграло агентство в смерти его предшественника. Просто не желала, чтобы меня снова затянуло в эти разборки.

Думаю, что у матери, воспитывающей ребенка в одиночестве, в жизни и так достаточно сложностей.