Приключения Чикарели

— Кто ты? — спросил юноша, скрывая душевный трепет.

От смущения девушка рассмеялась, а юноша растерялся.

— А ты кто и где ты живешь? — спросила девушка.

— Там, — показал рукой юноша на свой берег, смутившись еще сильнее.

Девушка рассмеялась снова и скрылась в саду, а юноша, стоял как зачарованный, и в его груди, как раненая птица, билось сердце. Растерянный и непонимающий, что с ним происходит, юноша побежал к озеру, бросился в воду и доплыл до родного берега. Забравшись на высокую скалу, он стал смотреть на озеро, которое никогда еще не было таким красивым. На следующее утро он снова переплыл озеро, подошел к саду и ждал до тех пор, пока девушка не вышла из дома.

— Я все время думаю только о тебе, — прошептал юноша, а девушка зарделась, как роза, — дай мне руку, пойдем со мной, будешь моей женой.

— Пойди к моему отцу и попроси у него моей руки, я не вольна решать такие вопросы сама.

— Хоть сейчас! — воскликнул юноша, окрыленный своим счастьем.

— Есть ли у тебя родители? — поинтересовалась девушка.

— Мой отец ушел однажды на охоту и больше не вернулся, мы с матерью живем одни.

— Тебе нужно прийти с матерью и сосватать меня, таков порядок. Меня зовут Тамар, — сказала она и снова скрылась в саду.

— Жди нас завтра в полдень, — крикнул он ей вдогонку и побежал к озеру.

Дома он поцеловал руку матери и сказал:

— Мать, на том берегу озера живет девушка, которую я хочу назвать своей женой.

Мать поцеловала сына в голову и сказала:

— Наступит утро, а с ним добро.

Наутро они, взяв дары, спустились в долину.

В розовом венке и фартуке, убранном цветами, вышла им навстречу дочь садовника. Мать юноши, увидев ее, замерла от восхищения и прошептала:

— Какая красавица!

— Мать, это она и есть, — сказал юноша.

Мать поцеловала Тамар, и та пригласила их войти.

— Милости прошу, — приветствовал их садовник.

Садовник слушал гостей, согласно кивая головой, и когда они кончили, произнес:

— Каждому юноше на свете положена девушка его сердца, я согласен отдать вам свою дочь, но при одном условии: пусть твой сын возведет на озере остров, обсадит его виноградом и розами. И если его сад будет прекраснее моего, можете прийти за Тамар.

Услышав об острове, мать всплеснула руками:

— Как он может возвести остров? Это не под силу ни одному человеку на свете.

— Не волнуйся, мать, — утешил сын, — остров я возведу за год, а сад на нем будет прекраснее всех садов на свете. Жди меня через год, — сказал он Тамар и встал.

Мать вышла хмурая, как туча.

— Не справишься, сын, не сможешь, — била она себя по коленям, — для чего нам связываться с этим человеком, найдем тебе невесту не хуже этой.

— Не хочу никого, кроме нее, — сказал юноша и обернулся.

Тамар смотрела ему вслед, стоя у калитки, и юноша вернулся к ней.

— Мой отец непреклонен, если он сказал что-нибудь, то уже ни за что не откажется от своего слова, но я буду ждать тебя, — сказала она тихо, — хоть тысячу лет.

— У тебя будет и остров, и сад, жди меня, — он поцеловал Тамар и догнал мать.

Всю дорогу мать и сын шли молча. Наконец мать произнесла:

— Сын мой, тебе лучше поискать цветок в другом саду.

— Не хочу других цветов, мать, — вздохнул он, — либо она, либо никто. Я буду трудиться день и ночь, возведу остров своей любви.

— Как знаешь, — опечаленно ответила мать.

На следующее утро юноша взял кузнецкий молот и стал дробить скалу. Он отвозил огромные глыбы на лодке к самой середине озера и бросал их на дно. Год пролетел, как день, озеро поглотило все камни.

— Бездонно ты, что ли? — крикнул юноша в отчаянье и собрался было махнуть рукой на свою затею, как вдруг над водной гладью померещился ему силуэт возлюбленной, прошептавшей:

— Я буду ждать тебя всю жизнь.

Юноша не верил своим глазам. Когда чудесное видение испарилось, он снова взялся за работу.

— Потерпи еще немного, любимая моя! — крикнул он, вдохновившись.

Годы летели как птицы, а остров все не поднимался над водой. Однажды на берег вышла мать, чтобы уговорить сына бросить все, вернуться домой и увидела перед собой усталого, поседевшего человека, дробившего скалу.

— Еще немного, осталось совсем мало, — говорил он сам себе, а мать плакала, стоя за его спиной.

Как ни старалась мать, ей и на этот раз не удалось уговорить сына. А он все дробил скалу и возил камни к середине озера. И однажды — о, счастливый день! — брошенный в воду камень остался на поверхности.

— Остров, мой остров! — крикнул юноша, обезумев от радости. — Остров моей любви!

Он стал возить землю, засыпать ею камни, посадил розовые кусты, виноградную лозу и чудесные яблони.

— Пусть придет садовник и увидит, что во имя любви можно превратить в цветущий сад всю землю! — крикнул он и пошел к садовнику.

Пришел он и встал напротив покосившегося пустого дома.

«Где его хозяева, куда они делись?»

Сердце юноши билось сильнее, чем в тот день, когда он повстречал Тамар. Во рту пересохло, он склонился над родником, чтобы выпить воды, и из воды на него глянуло обросшее седой бородой лицо старика.

— Опоздал, опоздал, — зажурчал родник.

— Тамар! Тамар! — кричал обезумевший от горя юноша, ища свою возлюбленную по всему берегу, но она так и не отозвалась.

Тогда юноша поплыл к своему острову, лег на землю и зарыдал:

— Я все равно найду ее!

Он поднялся с земли, разбежался, чтобы нырнуть в воду и поплыть обратно, но сильный порыв ветра подхватил его, поднял над волнами и унес ввысь. По сей день, говорят, над Ванским озером кружит одинокая чайка, словно ища кого-то. Рыбаки рассказывают, что иногда над волнами раздается человеческий голос, зовущий «Тамар! Тамар!»…

— Как бы я хотел увидеть этот остров! — мечтательно произнес Чикарели.

— Когда-нибудь, может, и увидишь. А теперь, спи. Наступит утро, а с ним добро.

— Спокойной ночи, — сказал Чикарели, положив голову на воробьиное перышко.

Светлячки вылезли из палатки, чтобы не мешать нам. Я устроился рядом с Чикарели и уснул.