Приключения Чикарели

— Отчего не найтись, найдутся, но они не совершили никакого преступления.

— Сегодня не совершили, совершат завтра, — заключил министр, — срочно подыщите замену.

— А что делать с этим?

— Выгнать взашей.

— Слушаюсь, — поклонился палач и дал пинка осужденному, от радости не знавшему, что делать.

А полицейские тем временем уже искали человека с крупной головой, которого можно было бы повесить вместо помилованного, и не прошло десяти минут, как на площадь вывели знакомого нам кузнеца.

— Крупнее этой головы не нашли, ваше величество, — доложили королю полицейские.

— Сойдет, — радостно потер руки король.

— За что, ваше величество? — промычал кузнец, наконец понявший, что с ним собираются делать.

— Заткнуть ему глотку! — приказал король. — Ишь, получили право голоса.

Кузнеца подтащили к виселице, затянули петлю на шее, и министр справедливости огласил приговор:

— Уважаемые сограждане, мы предаем смертной казни лицо, осмелившееся болтать лишнее об их королевских величествах. Он обозвал нашего благородного короля болтуном и обжорой, а кристально чистую королеву — взяточницей. Мы не желаем дышать одним воздухом с этим лицом. Министерство правосудия, рассмотрев дело опасного преступника, приговорило его к смертной казни через повешение. Да здравствует справедливость, слава нашему гениальному королю и мудрой королеве! Ура!

— Уррааа!!! — подхватила армия, загремели барабаны, сверкнули на солнце трубы.

Палач накинул на шею несчастного кузнеца петлю и уже собирался выбить из-под его ног табурет, как вдруг Чикарели вырвал свою руку из моей и побежал к виселице.

— Дураки, за что вы казните невинного человека? Когда это ваше министерство правосудия успело рассмотреть его дело? — крикнул он и повернулся к толпе. — А вы что стоите, как истуканы? Или думаете, что с вами обойдутся иначе?

— Мы ничего не думаем, за нас думает король, — возмутилась толпа.

— Кто этот мальчишка? — королева побелела от злости.

— Нам это лицо неизвестно, — ответил главный сыщик королевства.

— Сейчас же выяснить.

— Схватить его! — приказал король. — Повесить негодяя!

Но не таков был Чикарели, чтобы дать себя схватить. Он ловко увернулся и шмыгнул в толпу, тут же окружившую его тесным кольцом.

— Отпустить кузеца, вместо него повесить мальчишку, — велела королева.

— О, господи, — вздохнула стоявшая рядом со мной женщина, — почему все так фальшиво, как в цирке?

— А разве может быть иначе в городе, где не знают цену истинным ценностям, где позволяют себя вешать ни за что? — ответил я вопросом на вопрос.

— Бегите, бегите! — крикнули в толпе, и я, увидев, что полицейские продираются к нам, схватил Чикарели за руку и помчался вон с площади. Толпа расступилась перед нами и сомкнулась перед полицейскими.

— Схватить! Повесить! — раздавалось за нашими спинами, но мы уже были за чертой города.