Терра. Часть 1. Наследие предков

Глава 7

Гелиан переписывал результаты расчетов в блокнот, когда его прервал голос матери:

— Гелиан! Сынок! Ты здесь?

— Да, мама! — отозвался Гелиан и отложил перо в сторону.

Скрип дверных петель сменился стоном половиц и шелестом бумаги.

— Мама, только ничего не трогай! — закричал Гелиан, стягивая с рук перчатки и кидая их на стол.

— Господи, Гелиан! Здесь такой бардак! Ты снова разбросал заметки где-попало!

Гелиан понял, что проще забрать мать из проходной комнаты самому, чем ждать, когда она доберется до его кабинета. Он открыл дверь и вышел навстречу матери.

— Ма, оставь бумаги в покое, — устало произнес он, выдернул из рук матери стопку собственных записок и отшвырнул их в сторону.

Желтые листы разлетелись по сторонам, упав на другие исписанные листы, покрывающие равномерным слоем стопки книг на полу. Гелиан сопроводил их падение вздохом нетерпения и взяв застывшую в негодовании мать под руку, повел ее в кабинет. К сожалению, в кабинете бардак был похлеще, чем в проходной комнате, и Гелиану пришлось собственноручно расчищать не только место на диване, чтобы можно было присесть, но и путь к тому самому дивану.

— Что случилось, мам? — он перешел к сути дела, собирая листы с пола и отбрасывая их в сторону.

— Разговор есть серьезный, — отчеканила мать, сверля Гелиана неодобрительным взглядом.

Он замер в полусогнутом положении с протянутой к полу рукой:

— Что-то с Террой?

— Да, что-то с Террой!

Гелиан оставил бардак в покое и разогнулся.

— Говори!

— Похоже, твоя жена возомнила, что никто ей больше не указ!

Гелиан нахмурился и озадаченно потер подбородок:

— Вы повздорили?

— Сегодня я случайно узнала о том, что Аврора вздумала именем нашим добрым воспользоваться, чтобы отравы для крыс у Ромки-провизора взять. Как будто у нее денег своих нет! Ты знаешь порядки, Гелиан. Никто не вправе пользоваться нашим именем себе в угоду, особенно, наши служащие! Конечно, когда до меня дошла эта новость, я обязана была принять меры. Поначалу я попыталась вывести Аврору на чистую воду, но она стала врать, глядя мне в глаза! Какова наглость! Мало того, что правила нарушила, так еще и лгать вздумала! Конечно, у меня не осталось другого выхода, как проучить нахалку. Я сказала ей, что увольняю ее. Конечно, я не настолько бездушна, чтобы и вправду выкинуть эту девицу вон, но все же припугнуть ее как следует намеревалась, чтобы впредь ей неповадно было подобные номера выкидывать! Но твоя жена вдруг воспрянула духом и решила мне наперекор пойти! Выдала она мне в присутствии Радомира, что берет Аврору к себе в услужение: мол, охранник ей личный нужен, который Катьке нашей подчиняться не будет. Какова новость! И бросила она мне это в лицо, как девке какой-то, которой приказ отдала!

— Зачем Терре охранник, который Катьке подчинен не будет? — насторожился Гелиан.

— Ты слышал, что я тебе только что сказала? — повысила голос мать.

— Либо она только Катьке не доверяет, либо всем нам не верит, — продолжал вслух размышлять Гелиан. — Но, почему, тогда, Аврору выбрала? Могла кого со стороны нанять…

И тут он хмыкнул. Затем, уставился на мать и, победоносно улыбнувшись, сложил руки на груди:

— Ты Аврору на чистую воду при свидетелях выводила?

— Что ты пытаешься мне сказать? — понизила тон мама.

— Хороший скандал вышел, вот что я пытаюсь тебе сказать! — произнес Гелиан. — Терра разумно поступила: если ей нужен был личный охранник, кто станет лучше служить, чем человек, который обязан ей чем-то? Ты Аврору проучить хотела, да как всегда палку перегнула. Вот Терра и воспользовалась гневом твоим себе в угоду. Скажи, а кто донес тебе, что Аврора к Ромику за отравой для крыс ходила?

Мать поникла на глазах. Опустив руки, она уставилась в пол и тяжело вздохнула:

— Я порошок, что Терра с собой привезла, к Ромику занесла, чтобы он состав мне его сказал. А Ромик возьми да про Аврору речь заведи.

— Ты про тот порошок, что в коричневом кожаном мешочке у Терры в лифе был припрятан?

— Она сказала, что это лекарство от болезни голодных. Но, я же должна была проверить!

— Я просил тебя об этом? — раздраженным тоном произнес Гелиан.

— Ты как со мной говоришь? — взбеленилась мать.

— Я образцы этого порошка еще неделю назад к химику отнес. И про лекарство это мне все известно!

— Известно?

— Да, известно. Интересно, а что тебе Ромик сказал о его составе?

— Так это… — мама пальцы свои сцепила и на Гелиана исподлобья взглянула, — он сказал, что изучать его будет. На неделе этой обещал ответ дать.

— Пусть дает, раз обещал, — пожал плечами Гелиан.

— Так что это такое?

— Противозачаточное с транквилизатором.

— Что?! — воскликнула мама, прижав ладони к щекам.

— Странно, что тебя это удивляет. По-моему, вполне логично пользоваться подобными снадобьями, если прикосновений мужа выносить не можешь.

Мама побледнела на глазах и прижала ладони на этот раз к губам:

— Да, как же так…

— Я не стану забирать снадобье у нее. Не правильно это, принуждать жену против воли в постель с мужем ложиться. Но нашему браку рано или поздно придется состояться, а с порошком этим Терре легче будет пройти через это.

— И ты… так спокойно об этом говоришь?

— Сейчас я ничего не могу изменить, потому я спокоен.

— Если дело так обстоит, может и не стоит вообще тогда узаконивать этот брак?

— И дальше что? — хмыкнул Гелиан. — Если отец поймет, что я ложе с Террой не делю, думаешь, от этого всем нам легче станет? Как у моей законной жены у нее будут все права рода Птаховых. Наш брак развяжет ей руки, и она обретет ту свободу, о которой раньше ей запрещали думать.

— Свободу ли? — прошептала мама.

— По ее меркам это будет свобода.

— А по твоим?

— Причем здесь я?

— Клетка одна на двоих, Гелиан. Почему ты захотел угодить в нее именно с Террой?

— Тебе известны мои мотивы.

— Не все, — покачала головой мама. — О том, что ты не способен объяснить себе самому, я могу лишь догадываться.

Гелиан рассмеялся. Как быстро его мать позабыла о том, что пришла жаловаться на Терру?

— Мой выбор супруги обоснован расчетом. Терра достаточно умна, чтобы поддерживать разговор со мной, она хорошо относится ко мне и нуждается в моей опеке. Ты знаешь, мама, что мне тяжело находить с окружающими общий язык. С Террой у меня таких проблем никогда не возникало. Она интересна мне как личность, и в этом я вижу залог успешного брака с ней.

— Ты пытаешься свести все к логике, — вторила мама, — но чем больше приводишь доводов, тем более алогичным мне кажется твой брак.

— Я понимаю, почему ты отрицаешь мои мотивы, — улыбнулся Гелиан. — Они кажутся тебе слишком рациональными. Ты по природе натура импульсивная, как и все женщины. Мое восприятие бытия тебя пугает, и ты ищешь другие, более понятные тебе объяснения.

— Гелиан, за фасадом из твоего высокого интеллекта прячется маленький испуганный мальчик, который все еще не понял, что в некоторых вещах он мало чем отличается от других.

— Я отличаюсь от других, и ты это знаешь.

Мать прижала ладонь к виску и закрыла глаза.

— Ты выжил. Да, ты изменился. Да, это было трудно принять. Но, ты выжил.

— За эту жизнь я заплатил высокую цену.

— Память вернулась к тебе. Эмоции тоже! — произнесла мать и открыла глаза, уставившись на него с какой-то надеждой во взгляде.

В чем она пыталась себя убедить? В том, что он обычный человек? В том, что он по-прежнему ее ребенок и все странности в его поведении рано или поздно куда-то испаряться? Знает ли она, каких трудов ему стоит контролировать себя? Как сложно оставаться «нормальным» в глазах остальных людей? Ему известны тайны, от которых она пришла бы в ужас. Его мотивы обоснованы логикой и каждый шаг просчитан наперед. Он улыбается, когда нужно улыбнуться, и прячет смех, когда остальным хочется рыдать. Их проблемы кажется ему напускными, и лишь задача, которую он должен выполнить, является по-настоящему важной. С Террой ему всегда было легко. Знание того, что они больше схожи друг с другом, чем с остальными, словно развязало ему руки. И та легкость в общении, которая возникла между ними пять лет назад, обусловлена не только мотивами его поступков, но и обстоятельствами, которые сыграли с ними обоими злую шутку.

— Да, я стал более эмоционален, чем когда-то, — согласился Гелиан, — но мама… я контролирую свои эмоции с той же легкостью, с которой ты обрушиваешь их на всех остальных.

— Ты больше ни черта не контролируешь, Гелиан! — воскликнула мама и улыбнулась почему-то. — И по непонятной мне причине пытаешься убедить себя в обратном!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что лучше бы ты проводил время со своей молодой женой, чем сидел взаперти наедине с книгами.

— Мама…

— Мы отклонились от темы, — мать уперла руки в бока и на этот раз прищурилась: — На счет выходки твоей супруги: я требую «статисфакции»!

— «Сатисфакции», — поправил Гелиан.

— Ты понял, чего я требую. Никто не вправе вести себя с твоей матерью, как с глупой девчонкой на побегушках! Особенно твоя жена! Пусть извиниться передо мной в присутствии Радомира и Авроры и тогда, возможно, я смогу ей простить унижение.

— Мама, у меня нет времени разбираться в ваших ба… женских перебранках! Уверен, что Терра уже раскаялась и если ты навестишь ее…

— Не думай, что ты как всегда сможешь отмахнуться от всего мирского, что тебя окружает, и вернуться в свой разумный и логичный мир науки и познания! — едва ли не прокричала мать.

Гелиан даже закрыл глаза на несколько секунд, ибо терпеть не мог, когда в его присутствии кто-то переходил на повышенные тона, особенно мать.

— Мама, я уверен, что…

— Пусть извиниться!

Гелиан сжал челюсти, потому как его терпение начало трещать по швам.

— Мама… — монотонно произнес он. — Я поговорю с Террой об этом инциденте, но не сейчас.

— Когда?!

— Вече…

— Вечером меня в твоем доме уже не будет, если она не извиниться до ужина!

— Ужин через два часа, мама…

— Значит, у нее есть два часа, чтобы привести мысли в порядок и вспомнить, как должно вести себя с матерью мужа!

Гелиан сделал глубокий вдох, но понял, что это не помогло ему справиться с накатившим раздражением.

— Почему ты молчишь?! — кричала мама. — Я требую, чтобы ты немедленно…

— Знаешь что, ма… — выдавил из себя Гелиан, гневно сверля глазами собственную мать, — я никуда не пойду. Терра — моя жена, а ты — моя мать. Бегать между вами, чтобы решить, кто из вас и что именно кому должен я не намерен. Если тебя в данной ситуации больше волнует, что о тебе подумает Радомир и Аврора, то меня больше интересует, почему моя жена решила нанять себе личного охранника!

Мама потупила взор и прижала ладони к груди.

— Если ты позволяешь жене разговаривать со мной подобным образом, возможно, мне вообще не стоит больше оставаться в твоем доме… — произнесла она.

— Пока отец на рудниках ты все равно никуда не полетишь.

— Отец вернется завтра.

— Хочешь улететь — улетай. И прихвати с собой моих братьев с женами! Они меня уже достали!