Серебряное небо

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Все произошло очень просто и буднично, без какой-то особой причины — в одно прекрасное утро Лесли проснулась оттого, что Джедай вздрогнул и резко сел.

— Что?! — вскинулась она, и он ответил растерянно, чуть ли не испуганно:

— Слушай, я вспомнил… я все вспомнил!..

В тот день они никуда не пошли — сидели у костра, и он рассказывал. Порой прикрывал глаза, словно заново видя перед собой происходившее, и после короткой паузы продолжал свою историю.

К моменту Перемены Джеду Карни было девятнадцать лет. Молодой морской пехотинец, недавно закончивший обучение на военной базе в Сан-Диего, он вместе со своим взводом был прикомандирован к USS[24] «Миссисипи» — новейшей многофункциональной атомной подлодке Военно-морских сил США.

В один прекрасный день всем морпехам дали увольнительную на три дня — по словам знающих людей, это значило, что в ближайшее время подлодка надолго уйдет в море.

Джед поехал в Лос-Анджелес, к маме. При встрече обнял ее и впервые понял, какая она по сравнению с ним маленькая и хрупкая — как птичка. Она радостно хлопотала вокруг него, рассказывала, как работает волонтером в детский больнице, с гордостью продемонстрировала растущее на подоконнике лимонное деревце с крохотными зелеными лимончиками и смеялась, что по телевизору опять, в который раз уже, пугают концом света — пора бы придумать что-то новенькое.

Через три дня он вернулся на базу, на следующий день «Миссисипи» вышла в море и началось плавание — самое долгое плавание в его жизни.

День тянулся за днем, неделя за неделей. Куда они плыли, зачем — никто не знал. То есть, наверное, знал командовавший взводом лейтенант, но рядовым он об этом не докладывал.

Лишь потом, задним числом, Джед узнал, что когда падение метеорита стало неизбежностью, «Миссисипи» было приказано уйти на юг, в полярную область, и переждать катастрофу там, после чего пройти вдоль Атлантического побережья Африки и Европы, оценивая обстановку и степень разрушений, и вернуться на базу в Род-Айленде.

Перед лодкой стояла и еще одна задача — при необходимости забрать тех сотрудников американских посольств, которые не будут эвакуированы до катастрофы. Поскольку средства связи могли на какое-то время выйти из строя, на побережье были назначены шесть точек рандеву.

Само падение прошло почти незаметно — лодку лишь слегка качнуло. Сразу после этого оборвалась связь со штабом, все попытки восстановить ее были напрасны.

И «Миссисипи» пошла на север, вдоль побережья Африки, изглоданного волнами, с разрушенными прибрежными деревнями. Чем дальше они продвигались, тем виднее были следы катастрофы. Кое-где береговая линия изменила свои очертания — большие участки суши опустились, образовав новые бухты и заливы.

В первых двух точках рандеву ни на выпущенные в воздух ракеты, ни на троекратный вопль сирены никто не отозвался. В третьей точке, на побережье Испании, в ответ на ракеты на берегу вспыхнул костер. Посланная на берег шлюпка привезла двух сотрудников посольства и женщину — молодую испанку.

Работники посольства — военный атташе и один из секретарей — рассказали о царящем в стране хаосе, о том, что нет электричества, не работают телефоны и с каждым днем становится все холоднее.

Сами они добрались до побережья чудом, отразив нападение мародеров; последние сорок миль шли пешком — закончилось горючее. Женщину они встретили по пути — она копалась в пепелище сгоревшего дома. Ее муж и дети остались внутри, сама она выжила лишь потому, что перед тем, как поджечь дом, мародеры вытащили ее на улицу и насиловали, пока она не потеряла сознание, а потом поленились добить.

Хотя капитан Саммерс должен был брать на борт лишь работников посольства, но после того, как он узнал это, у него не хватило духа оставить ее на берегу.

В районе Кале на очередной точке рандеву их ждал второй секретарь посольства и с ним — восемнадцать человек. Капитан взял всех, уже не спрашивая, кто они — и мужчин, и женщин, и девочку-подростка, кутающуюся в мужское пальто, и старуху с двухлетним мальчонкой на руках.

Больше подобрать не удалось никого, и, пройдя вдоль покрытого льдом побережья Норвегии, «Миссисипи» повернула на запад — обратно, домой, на базу.

Всего этого жившие в отдельном отсеке морпехи, разумеется, тогда не знали. Неотъемлемой частью их жизни был монотонный шум двигателей; время измерялось приемами пищи — завтрак, обед, ужин… Кое-кто пробовал спросить лейтенанта, скоро ли можно будет связаться с домом — тот отвечал уклончиво, лицо было мрачным и осунувшимся.

О том, что на средней палубе в одном из отсеков разместились прибывшие с берега гражданские лица, морпехи, как и все члены экипажа, конечно, знали, но вход в этот отсек был разрешен только офицерам.

К этому времени капитан Саммерс уже понимал, что если Европа пострадала от катастрофы, то наверняка и Восточное побережье Соединенных Штатов пострадало не меньше. Но и он не ожидал, что разрушения будут настолько сильны.

Все побережье от Портленда до Норфолка накрыло гигантскими цунами — города были разрушены, а наступившие холода сковали развалины льдом.

Базы, на которую должна была вернуться лодка, больше не существовало — на этом месте простирался покрытый двухметровым слоем льда залив.

И капитан Саммерс принял решение двигаться на юг и, обогнув Южную Америку, выйти в Тихий океан — возможно, там, на Западном побережье, сохранились города, базы флота и вообще — люди.

Но увы, их ждал только ушедший под воду Лос-Анджелес, разрушенный землетрясением Сан-Франциско, замерзшие и безжизненные города побережья…

Капитан понимал, что больше тянуть нельзя, и рассказал наконец команде обо всем, что произошло.

Он говорил почти час, Джед на всю жизнь запомнил эту речь — несущийся из громкоговорителя резкий, порой срывающийся голос и застывшие лица своих товарищей; все сидели замерев, почти не дыша. Ему самому казалось, что он спит и видит кошмар — мозг отказывался принимать услышанное за правду.

Капитан замолчал, но в отсеке по-прежнему царила тишина. Потом кто-то вдруг отчаянно вскрикнул: «Нет!!!» — и ударился с размаху головой о переборку; повторяя все тише: «Нет, нет, пожалуйста, нет!..»

Когда побережье очистилось от снега, подлодка подошла к полуострову Кейп-Роза на севере Калифорнии. Когда-то, еще во время Второй Мировой войны, там была база флота, и до сих пор сохранились и здания, и бетонные пирсы.

«Миссисипи» пришвартовалась у одного из таких пирсов, и члены экипажа после без малого года плавания впервые почувствовали под ногами твердую землю. По решению капитана, отныне это место должно было стать их домом.

Следующие несколько лет были тяжелыми — члены экипажа и беженцы работали от зари до зари: приводили в порядок заброшенные дома, рубили лес и охотились, ловили рыбу и возделывали землю.

Поначалу Джед был назначен в бригаду лесорубов, которые валили сосны, ошкуривали их и превращали в бревна. Вскоре его перевели на более квалифицированную работу — он стал одним из тех, кто распускал бревна на доски. Его начальник — низенький пожилой француз, бывший плотник, быстро заметил способности Джеда и стал понемногу учить его своему ремеслу.

«Миссисипи» еще несколько раз выходила в море; возвращаясь из плавания, привозила припасы и семена, инструменты, рыболовные сети — как-то даже привезла десяток овец и пару коз.

И — женщин. Хотя капитан Саммерс брал на борт всех, кто хотел поселиться в основанном на Кейп-Розе поселке, но женщины представляли для этой маленькой общины особую ценность.

Когда «Миссисипи» пришла на Кейп-Розу, на ней было сто тридцать мужчин и лишь восемь женщин, включая старуху и девочку. Все последующие годы капитан стремился если не выровнять это соотношение, то хотя бы немного сгладить его.

С самого начала, чтобы предотвратить споры и стычки из-за женщин, он издал приказ, согласно которому именно женщина выбирала, с кем из мужчин она хочет жить. Никто не имел права оспаривать ее выбор или пытаться отбить ее у избранника.

Человека, нарушившего этот приказ или посмевшего хоть как-то оскорбить женщину, ждало суровое наказание — от назначения на самые тяжелые и грязные работы вплоть до изгнания из поселка.

Одна из женщин, вдова с десятилетним сыном, выбрала себе в мужья Джеда.

Ее звали Лола. К тому времени ей исполнилось сорок пять, Джеду — двадцать четыре, но он был горд и счастлив, что она выбрала именно его, что теперь у него есть жена — и какая жена!

Высокая и статная, с темными выразительными глазами, смуглой гладкой кожей и черными, лишь слегка тронутыми сединой волосами, она оказалась отличной хозяйкой и надежным другом.

Ее сын Билли быстро привык называть нового мужа матери дядей Джедом, сам же Джед относился к нему как к младшему братишке.

По вечерам он торопился домой, ведь там его ждал горячий ужин и теплый, натопленный дом — уроженка Гавайев, Лола не любила холода. А кроме того, ждали люди, которые были ему рады, которым можно было рассказать, как прошел день, и услышать похвалу или наоборот — слова сочувствия.

Словом, несмотря на разницу в возрасте, они с Лолой жили душа в душу.

Так продолжалось одиннадцать лет.

Потомственная рыбачка, Лола любила свое ремесло и гордилась своей удачливостью. Два-три раза в неделю она выходила в море на сделанной для нее Джедом парусной лодке и редко возвращалась без улова.

Вышла и в то утро…

Шторм налетел внезапно. На следующий день на берегу нашли обломки лодки, тело же так и не обнаружили.

Через три месяца, когда капитану Саммерсу потребовались добровольцы для выполнения особого задания, Джед вызвался одним из первых.

Два легкомоторных самолета, которые стояли в ангаре в нескольких милях от берега, обнаружили охотники. Рядом виднелась большая вилла — кое-где на ней сохранилась облицовка, но большинство панорамных окон были разбиты.

Долго рассказывать, как члены посланного капитаном отряда вытаскивали самолеты на дорогу и везли их по ней к побережью, как, уже на Кейп-Розе, механики перебирали моторы, одну за другой заменяя проржавевшие детали, и как трудно оказалось добыть нужное топливо.

Когда первый восстановленный самолет взлетел в небо и, покачивая крыльями, сделал круг над поселком, это стало праздником для его жителей — люди высыпали на улицу, смеялись, свистели и махали руками.

С помощью этих маленьких самолетиков капитан Саммерс хотел узнать, что творится за горами — ведь города где-нибудь в Неваде или Техасе наверняка пострадали меньше, чем на побережье! По его расчетам, самолет мог долететь до Лас-Вегаса или Солт-Лейк-Сити, совершить там посадку — дозаправиться взятым с собой топливом и вернуться на Кейп-Розу. Установленная на самолете автоматическая фотокамера при этом снимала бы все, что находится внизу.

Загвоздка была лишь в том, что пилот, способный вести такой самолет, причем вести вручную, на глазок — большую часть бортовой электроники восстановить не удалось — на Кейп-Розе был всего один: бывший секретарь американского посольства в Испании, человек немолодой и физически не слишком сильный.