Серебряное небо

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

К океану они вышли в июле. Сначала издали, с хребта увидели ослепительно отблескивающую в лучах заката бескрайнюю водную гладь, а через день вышли и к самому берегу.

Лесли океан не понравился — не понравился ни его запах, ни соленая вода, от которой все тело казалось грязным и липким. Зато Джедай был в восторге и вел себя как мальчишка — подпрыгивал в пене прибоя, кружился с покрытым солеными брызгами лицом и кричал: «Добрались, добрались! Ты чувствуешь, как пахнет морем?!»

По мнению Лесли, пахло гнилыми водорослями, но портить ему настроение она не стала — как могла, улыбалась. В конце концов, они действительно добрались.

Дальше они двигались по вылизанной волнами полосе вдоль воды. Джедай по несколько раз в день купался, звал с собой и Лесли, но она отказывалась. Искупавшись, валялся на песке и носился босиком по мелководью в компании восторженного Дураша. Голенастый, тощий и внешне неказистый, в такие минуты песик преображался, становясь воплощением изящества. Казалось, он летит над землей, едва касаясь ее кончиками лап.

Остальные собаки старались держаться от океана подальше, даже лапы в нем не мочить лишний раз. Как и Лесли, они предпочитали купаться в пресной воде и отводили душу, лишь натыкаясь на впадавшие в океан ручьи — вот в них можно было и поплескаться, и напиться вволю.

Через десять дней на пути встретился поселок. Сначала Джедай заметил впереди на берегу темные полоски и с уверенностью сказал: «Лодки!» — когда подошли ближе, то справа, в паре сотен ярдов от берега, завиднелся частокол, а за ним — покрытые тростником крыши.

Люди в поселке оказались дружелюбные, Лесли они явно обрадовались и на товары накинулись, как мыши на крупу. Как выяснилось, последний раз маркетиры у них побывали года два назад.

Когда Джедай осторожно спросил, не слышал ли кто-нибудь о поселке на Кейп-Розе, люди уважительно закивали: а как же, слышали!

Несколько лет назад оттуда приходили люди на катере — меняли патроны на семена овощей, рассказывали, как у них хорошо, и предлагали желающим к ним переезжать. И сестра Джексона, вдова с маленькой дочкой, согласилась.

В позапрошлом году он к ним плавал навестить… на этом рассказывать начал уже сам Джексон: что у сестры там новый муж — славный парень, хоть и француз, в его Синтии души не чает, и у них уже сынишка растет. У них свой дом, и в окнах стекла, а по вечерам — чудо из чудес! — даже электричество есть, лампочка светится.

Джедай слушал этот рассказ, жадно ловя каждое слово, и Лесли его понимала.

Тот же Джексон рассказал, что от их поселка до Кейп-Розы недели три пути. Это если идти по берегу — на лодке он добрался за две недели, правда, чуть в шторме не погиб. В одном месте на берегу скалы подходят к самой воде, и там нужно дождаться отлива, тогда можно пройти.

Всего три недели пути! Джедай рвался вперед, как застоявшаяся лошадь, так что Лесли едва могла за ним угнаться. Останавливался на ночлег, когда солнце уже садилось, и вскакивал чуть свет: «Пошли, пошли!»

Как-то само собой получилось, что руководство постепенно перешло к нему — впрочем, неудивительно: это был его мир, и в его законах и правилах он разбирался куда лучше нее. С одного взгляда определял, какие из вынесенных на берег прибоем ракушек съедобны, научил Лесли ловить крабов и посоветовал не охотиться на морских птиц — мясо у них жесткое и невкусное.

И погоду он тоже определял с одного взгляда. Как-то днем начал беспокойно поглядывать на горизонт, потом остановился и поднял голову. На вопрос, в чем дело, объяснил:

— Шторм идет. Давай-ка… вон туда пойдем, — кивнул прочь от берега.

Ничего особенного на небе не было — облака комочками, между ними солнце просвечивает — но спорить Лесли не стала: ему виднее. И правильно сделала — не прошло и двух часов, как небо потемнело и с него посыпался град величиной чуть ли не с ноготь.

Но им с Джедаем к этому времени шторм был нипочем. В выкопанном в полумиле от берега укрытии было тесновато, но тепло и уютно. От ветра их защищала куча обломков асфальта — остатки прибрежного шоссе, от дождя и града — ржавая, но крепкая крыша старого автомобиля.

Они лежали, завернувшись в одеяла, Джедай обнимал ее, и Лесли было как-то по-особенному уютно оттого, что он такой большой и сильный. Разговаривали — в общем-то, ни о чем, порой она гладила его по лицу, очерчивая в темноте прямой нос и твердый подбородок — Джедай перехватывал ее руку и, смеясь, терся губами о пальцы.

Вокруг скучились собаки — шумно дышали, щелкали зубами, выкусывая блох. Град волнами грохота пробегал по крыше, Лесли хотелось показать ему язык и сказать: «А вот и не достанешь!»

Едва буря кончилась, Джедай вылез из укрытия и нетерпеливо потащил с собой и ее — смотреть на океан. Подвел к самому берегу, так что в лицо били соленые брызги, а накатывающиеся волны чуть ли не касались ботинок.

— Смотри, правда здорово?! Ух ты-ы! — отскочил в сторону, когда особенно сильная волна хлестнула его по ногам.

Вид у него был такой по-мальчишески счастливый, что она улыбнулась и сделала вид, что ей все по душе. На самом же деле тридцатифутовые громады с пенными гребешками, одна за другой надвигавшиеся на нее, вызвали у Лесли лишь ощущение беспомощности и желание побыстрее унести от них ноги, как если бы это был лесной пожар или лавина.

Кейп-Роза открылась перед ними неожиданно.

Очередная бухта, очередной мысок впереди — и заранее ясно, что за ним откроется еще одна такая же бухта, и еще, и еще… Лесли шла, глядя себе под ноги — выискивая среди гальки съедобные ракушки.

Когда шедший впереди Джедай вдруг дико заорал, она вскинула голову, схватилась за нож и метнулась к нему, мелькнула мысль: «Неужели змея?!» Скинув лямки волокуши, он подпрыгивал и крутился на месте; едва Лесли подбежала, схватил ее и прижал к себе.

— Что случилось? — быстро спросила она.

— Мы дошли! — слова эти вырвались из него с рыдающим смехом. — Слышишь — мы добрались! Вон, смотри!

Милях в четырех впереди недалеко от берега темнел остров — хорошо были видны длинные крыши приземистых, похожих на казармы строений и тоненькая ниточка моста, соединявшего его с материком.

— Вот. Это Кейп-Роза, — нервно улыбаясь, сказал Джедай и снова обнял ее. Взглянул сверху вниз: — Ну, пойдем?

— Да, — тоже улыбнувшись, кивнула Лесли, но когда он отпустил ее, махнула собакам и двинулась прочь от берега.

— Ты куда? — удивленно окликнул ее Джедай.

— Тащи сюда волокушу, спрятать надо, — объяснила она.

— Зачем?!

— Я всегда оставляю вещи и собак, когда иду в какой-то поселок, ты же знаешь.

— Лесли! — он догнал ее в два шага и, положив руку на плечо, развернул к себе. — Лесли, ну ты что?! Это не «какой-то поселок» — это Кейп-Роза, мой дом, и… и я надеюсь, что он станет и твоим тоже!

Она молча смотрела ему в глаза, зная, что все равно поступит по-своему. Похоже, и Джедай это понял, потому что перестал улыбаться.

— Скажи, а если бы это был Форт-Бенсон, ты бы тоже оставила волокушу в кустах? — медленно и веско спросил он.

— Да… наверное, — чуть подумав, ответила Лесли.

— Нет, ну это уже какая-то паранойя!

Она промолчала — спорить и ссориться не хотелось. Пожав плечами с видом человека, снисходящего к нелепой ребяческой прихоти, Джедай впрягся в волокушу и потащил ее к дюнам.

— Налегке мы и доберемся быстрее, — примирительно сказала, идя за ним, Лесли.

Дальше они шли по берегу действительно налегке — даже без привычных рюкзаков с товарами. Возможно, поэтому Дураш воспринял их уход как прогулку и увязался следом. Лесли было цыкнула на него, но Джедай остановил ее:

— Чего ты? Пусть идет! — поманил песика и, когда тот радостно подскочил к нему, потрепал по холке.

Впрочем, больше он на собаку внимания не обращал, зато говорил почти без умолку — лишь порой внезапно замолкал, вглядываясь вперед, но через несколько секунд снова начинал рассказывать, часто уже о чем-то другом.

Оказывается, длина этого моста без малого полмили! После Перемены он был почти разрушен, лишь кое-где сохранились опоры, и его настилали заново, уже не из бетона, а из бревен. С моста можно ловить рыбу, а в начале его стоит сторожка — домик, где дежурят часовые, обычно по двое. Он сам, лично, настилал в ней когда-то крышу!

Лесли понимала, что всей этой болтовней Джедай пытается заглушить собственный страх, и догадывалась, что он боится увидеть то же, что увидела когда-то она — пустые улицы и брошенные дома.

На самом деле остров явно был населен: по мере того как они приближались к мосту, на прибрежной гальке все чаще попадались продолговатые вмятины, которые не могли быть ничем иным, кроме человеческих следов, в одном месте даже валялись остатки самокрутки из кукурузного листа.

Они подходили все ближе и ближе к сторожке. Домик был построен крепко и надежно, вместо окон — горизонтальные бойницы.

— Сейчас нужно будет постучаться и встать перед окном, чтобы нас увидели, — объяснял Джедай, — тогда… — и осекся, когда дверь сторожки распахнулась.

На пороге стоял парень с автоматом, смуглый и коротко стриженный. Он смотрел на них, приоткрыв рот и скривив лицо так, будто собирался не то расплакаться, не то засмеяться.

Джедай тоже застыл как вкопанный.

— Дядя Джед? — тихо и неуверенно спросил парень.

— Билли, ты? — каким-то не своим, хриплым голосом отозвался Джедай.

«Сын Лолы», — вспомнила Лесли.

— Дядя Джед! — заорал парень уже во весь голос и бросился вперед. Налетел на Джедая, обхватил, колотя кулаками по спине: — Дядя Джед, дядя Джед… мы думали, ты умер… дядя Джед!

Джедай тоже обнимал его, говорил что-то невнятное, и ясно было: он вернулся домой.

— А чего же мы тут стоим?! — опомнился наконец Билли. — И… мисс?..

— Лесли Брин, — представил ее Джедай.

Они с Билли пожали друг другу руки, окинув Лесли заинтересованным взглядом, парень предложил:

— Проходите, пожалуйста, в дом! — и снова обернулся к Джедаю: — Я сегодня с Роксоном дежурю, но он за обедом пошел. Помнишь Роксона, соседа нашего?

— Да конечно помню.

— Когда мистер Тернер вернулся, он сказал, что сам видел, как ты упал…

— Он вернулся? — перебил Джедай.

— Да, конечно.

Стульев в сторожке не было, вместо них вдоль деревянного стола стояли две длинные лавки. Лесли пропустила Джедая, сама примостившись на краешке — хотя здесь вроде опасаться было нечего, она не любила бывать зажатой в углу.

Билли нагнулся, растапливая плиту.

— Сейчас кофе будет. И… вот! — выложил на стол узелок, развязал — там оказались пирожки. — Твои любимые, с рыбой! — сам присел напротив.

Джедай ухватил пирожок, откусил и одобрительно кивнул.

— Ты что — женился?

— Да нет, какое там! — махнул рукой Билли. — Так что, мисс, — с обаятельной улыбкой обернулся он к Лесли, — когда выбирать будете, не забудьте и про меня. «Что выбирать?» — хотела она уже спросить, когда он все с той же улыбкой добавил: — А это мама испекла.

— Мама? — подскочив, Джедай застыл в нелепой полусогнутой позе.