Разыскивается невиновный

3

Тесня друг друга, Жудягин и Чарыев приникли к иллюминатору. Другие пассажиры МИ‑4 остались безучастны: Павлина Геннадьевна плохо переносила полет, ей было не до того. Каретников дремал, Андрей старательно подгибал заклепку на ошейнике Джуди. Понятые сидели напряженно, они ушли в себя.

Два кукольных домика на краю такыра, сарайчики, квадратик колодца, будто спичками огороженная площадка с еле видимыми приборами... Словно набор игрушек для детского сада выплывал из песков. Был даже стойкий оловянный солдатик: в белой рубахе с погонами и серых форменных брюках, он замер посреди такыра, прикрывая глаза белой же фуражкой с красной ниткой околыша. Конечно же, их встречал лейтенант Кульджанов, участковый инспектор, вызвавший по радио оперативную группу.

Вертолет разом сбросил высоту. Мученически ойкнула судмедэксперт, взволнованно вскочила на все четыре лапы Джуди. Оловянный солдатик укрупнился, ожил и замахал рукой, указывая место посадки — в центре глиняной площадки, чуть не рядом с собой.

Вертолет завис над такыром.

— Товарищ капитан! — позвал пилот. — Может, сядем поближе к самой станции?

— Слушайся его! — сердито отозвался Текебай и ткнул большим пальцем в иллюминатор. — А то еще напортим!... — крикнул он в ухо Антону.

Чарыева распирала жажда деятельности, и сейчас он словно оправдывался, что взял команду на себя. Однако иного решения быть не должно: естественно, что один лишь участковый мог знать, куда именно надо сесть вертолету, винты которого способны замести следы не то что человека, а и трактора.

Вертолет тронул землю одним шасси, затем другим и плотно стал. Не дожидаясь летчиков, Текебай открыл люк, опустил трап и, не коснувшись его, лихо спрыгнул. Андрей с собакой последовали его примеру, остальные воспользовались металлическими ступеньками.

Из рыжего облака вынырнула долговязая фигура Кульджанова. Угадав в Жудягине начальство, участковый двинулся к нему.

— Участковый инспектор Кульджанов, — с некоторой торжественностью представился он. Говорил инспектор с сильным акцентом, нечетко произнося слоги. Его крупное лицо посерело от пыли, глаза смотрели устало.

— Следователь Жудягин, Антон Павлович. А вас как зовут?

— Кадыр, — смущенно произнес долговязый лейтенант, и Антон понял, что этот не молодой уже инспектор наверняка очень добр, любит детей, которых у него целая куча, и что он, по крайней мере, добросовестный работник, а вот сметлив ли, наблюдателен, решителен?..

Жудягин переждал, пока с Кадыром поздоровались остальные, и спросил, чтоб скорее покончить с суесловием:

— А где работники метеостанции, Кульджанов?

Скулы лейтенанта порозовели. Даже пыль не могла этого скрыть.

— Всех запирал, товарищ капитан. Каждый человек в отдельное помещение. Три всего человека, девушка-радистка куда-то убежал.

— Что значит — убежала? — вскинулся Чарыев. — От тебя убежала?

— Нет, ночью убежал... Убежала... — Кадыр заволновался: — Я прибыл в девять тридцать утра. Они говорили, девушка убежала в пески...

— Они говорили? Кто? — быстро задал вопрос Текебай, но Жудягин, не дав участковому ответить, сам спросил:

— Где место происшествия? И где труп?

— Там... — Кадыр показал куда-то за метеоплощадку. — Восемьсот метров. Йылан-кыр...

— Как?

— Змеиный кыр... Или змеиный овраг, — перевел Чарыев.

— Давайте-ка, Антон Петрович, поскорее туда, — подала голос Павлина Геннадьевна. — В такую жару знаете...

— Ветер проклятый, — пробормотал Чарыев.

Да, ветерок, не слишком заметный на глине такыра, явственно шевелил верхушки барханов.

— На станцию пока не ходите, — сказал Антон летчикам. — А впрочем... Нет, не ходите. Пусть только Алексеев.

По дороге к кыру Кульджанов сообщил, что в Бабали он, вероятно, сегодня утром и не выехал бы, если б не сигнал, что в районе «святого места» Аман-баба прячется неизвестный. Слухи о вооруженном бандите на мотоцикле доходили до него и раньше — в Каракумах такие легенды рождаются регулярно, однако на этот раз и адрес указывался точный. Поскольку метеостанция и Аман-баба находятся на его участке, Кульджанов решил заодно посетить и Бабали, откуда вчера была радиограммой вызвана милиция, хотя подтверждения и не поступило. Выехал Кадыр на мотоцикле из поселка Тезеюрт в пять утра и в половине седьмого уже был у «святого места». Осмотр занял чуть больше часа, однако ничего подозрительного участковый не обнаружил. По дороге на метеостанцию в километре от такыра он наткнулся на свежий след мотоцикла, который вел в Бабали.

— Ветер уже был? — перебил Текебай.

Да, печально кивнул Кадыр, мело, пожалуй, часов с семи, но тот след был такой отчетливый, будто мотоцикл проехал на станцию только что. Почти так оно и оказалось: Владимир Шамара, как выяснилось, появился на станции всего около полутора часов назад. Он, Юрий Огурчинский и Сапар Сапаркулиев встретили участкового возле метеоплощадки и провели к подножию кыра, где и сейчас лежит труп Михальникова. Выглядели они подавленными, толком объяснить причину гибели своего начальника не смогли. Впрочем, Кульджанов допросы отложил до приезда опергруппы, которую по его распоряжению вызвал по радио Владимир Шамара. Затем Кадыр приказал всем троим разойтись по своим комнатам и не выходить, а сам принял меры по сохранности хотя бы части заметаемых ветром следов возле трупа. Правда, различить их было к тому времени трудно, отчетливость они уже утратили.

Кульджанов пытался рассказывать четко и быстро, но путался в самых простых русских фразах, хорошо ориентируясь лишь в юридической терминологии. «Заочник», — подумал Жудягин, но спрашивать не стал. Окончание своего рассказа лейтенант скомкал — они уже начали спуск по южному склону кыра, наиболее пологому. У подножия обрыва, метрах в двадцати севернее, ослепительно белели на солнце три простыни, расстеленные на песке и придавленные по краям кусками закаменевшей глины.

— Да-а, — сокрушенно протянул Антон. — Вот тебе и наука трассология...

Афганец, дувший с утра, сделал уже подлое свое дело. Возможно, под простынями и сохранились остатки следов, но вокруг... Текебай присел и принялся разглядывать малозаметную песчаную ямку: несмотря на поторапливания Павлины Геннадьевны, осмотр начали не с трупа, а со следов, хотя их-то, судя по всему, практически уже не было. Оставалось взглянуть, что же спрятал от ветра участковый.

Простыни были расстелены латинской буквой «эль»: одна из них составляла как бы продолжение другой — именно под нею виднелись очертания тела, а третья лежала перпендикуляром к ним.

— Бессмысленно. — Текебай встал и рывком расправил крепкие плечи. — Пять часов мело, даже больше... Снимем простыни, так, товарищ капитан?

Вопрос был чистой формальностью. Старший лейтенант Чарыев умел читать и закреплять следы лучше кого бы то ни было. Антон кивнул. Каретников щелкнул замком сумки, вынул фотоаппараты. Павлина Геннадьевна поставила чемоданчик и приблизилась к трупу. Подошел Текебай, и они принялись освобождать края простыни от комков глины.

— Понятые, поближе! — сказал Антон и жестом продублировал приказ. Понятые осторожно приблизились.

— В сторонку, пожалуйста, — попросил Каретников, щелкая затвором «Зенита».

Предоставив инспектору угрозыска и экспертам заниматься своими делами, Жудягин отошел в сторону с Кульджановым.

— Сами-то вы делали осмотр места происшествия? — спросил он.

— Совсем немножко делал, — закивал участковый. — Боялся следы испортить. Наверху ветер маленький, там остался, а здесь песок закрывал быстро-быстро...

— Где — наверху? — Жудягин непроизвольно взглянул на верхушку кыра. — Там?

Кадыр закивал еще энергичнее.

— Кровь есть. Следы. Его наверху убивали. Потом вниз бросали.

Антон прикинул: от подножия обрыва до мертвого тела не меньше пятнадцати метров. Даже по пологому склону труп не мог бы скатиться так далеко. Значит, его оттащили. Или Михальников отполз сам и уже здесь умер. Однако скоро это все выяснит Текебай, в чем Антон не сомневался.

— Там что, площадка? — Он опять повернулся к Кульджанову.

— Такой... кусочек... — Кадыр искал и не находил нужное слово. — Маленькая пещера... Ай, несколько штук, я путался...

— Чарыев! — позвал Антон.

Текебай на четвереньках изучал следы, сохранившиеся под третьей простыней, — той, что была перпендикуляром к другим. Каретников, меняя ракурсы, все еще фотографировал труп.

— Мы поднимемся наверх, хочу взглянуть... Скоро вернусь.

— Хорошо, товарищ капитан, — почти безразлично пробормотал Текебай и опять склонился над оплывшими вмятинами на песке.

Высота кыра была невелика — не больше десяти метров. В сущности, этот обрыв был границей обширного такыра — глиняного плато. Вешние воды и ветровая эрозия превратили в этом месте границу в обрыв, но всего сотней метров севернее и южнее перепада высот уже не было — там барханы заползали на такыр, а еще подальше — соединялись и сливались с тысячами себе подобных.

Антон и Кадыр карабкались по осыпавшемуся склону. Иссушенная и просоленная глина оставляла на руках, обуви и одежде белый налет, и когда Жудягин наконец оказался наверху, вид у него был не геройский. Форменная рубаха прилипла к спине, темные бороздки пота расчертили лицо и шею, даже фуражка разбухла от пота и ерзала на голове. Кульджанов одолел подъем значительно легче — казалось, он вообще не потеет и не устает. Не дав следователю перевести дух, он двинулся по гребню кыра в сторону обрыва.

Антон остановился. Поставил побелевший от пыли портфель. Вытерев лицо и шею, выжал из платка мутную струйку. «Не меньше тридцати пяти, а то и все сорок, — подумал он. — Надо срочно отправлять труп в Шартауз. Послать Кульджанова к вертолетчикам не позже, чем через полчаса».

Кадыр вдруг исчез, будто провалился в яму. И так же внезапно вынырнул пятью метрами правее.

«Гроты... Пещеры... — догадался Антон. Зной мучил его все сильнее. — Сейчас отдышусь... А вертолет подогнать с противоположной стороны, чтоб не замел следов, если они, конечно, есть...»

Гладкий глиняный желоб уходил из-под ног вниз, резко сворачивая вправо. За ним был еще водосток, и еще один. Первый желоб Жудягин перепрыгнул, но потом пришлось спуститься метра на полтора и, упираясь руками о стенки, петлять по открытым тоннелям, которые воды пробивали здесь сотни лет.

Антон силился и никак не мог вспомнить, что именно напоминает ему отполированный потоками кыр. И только когда он вслед за Кульджановым выбрался на довольно ровную площадку и очутился как раз напротив работающей внизу оперативной группы, ему пришло в голову, что источенные водой глиняные лабиринты все вместе походят на огромную ушную раковину, лежащую горизонтально. Причем эта выступающая вперед площадка только дополняет сравнение — мочка уха ну точь-в-точь!

Тело Михальникова инспектор с помощью понятых уже отнес в сторонку, Павлина Геннадьевна, став на колени и расставив перед собой пузырьки, обрабатывала мертвое тело. Чарыев делал какие-то измерения, то и дело переходя от ложа трупа почти до самой стенки обрыва. Каретников уже спрятал аппаратуру. Он сидел на песке и неспешно мастерил из газеты шляпу. Понятые переводили взгляд с него на Чарыева, с инспектора — на медэксперта и молчали.