Записки несостоявшегося гения

явно в неприступную Лизочку фон Экке, но вот беда — она старше его на целых три года…

По правде говоря, Лизочку уже тяготит пылкость чувств молодого кавалера.

Впрочем, ничего страшного: скоро вечер, дома ждет ее увлекательнейший роман

Мопассана, а что говорить — любовь в книжках куда как заманчивее, чем в жизни…

Вот и женится Андрей Гвоздецкий на другой, будет иметь двух сыновей, сложится

и личная жизнь, и служба на флоте, но в 1916-ом году на подводной лодке «Сивуч», которой он будет командовать, взорвутся аккумуляторные батареи.

И по сей день, уже более восьмидесяти лет, покоится невезучая субмарина в

Балтийском море на предельных глубинах.

Лишь по архивным данным Моргенштаба России известны сухие цифры координат

ее гибели. Вот они:

59 градусов, 56 минут и 17 секунд Северной широты и

23 градуса, 10 минут 41 секунда Восточной долготы —

где в точке пересечения, в ржавеющих останках подлодки, в свинцовых Балтийских водах

нашли вечное упокоение все 24 члена экипажа.

А тело нашего именинника почти столетие бодрствует на центральном посту, в

командирской рубке, у разбитого, ослепшего перископа.

Покой и безмолвие, безмолвие и покой… Лишь иногда их нарушают робкие тени

диковинных рыб…

Вечное погружение — вечная память!

…Тот, кто в центре фотографии, мне неизвестен. И боюсь, что сегодня на всем белом

свете вряд ли есть кто-нибудь, кто его еще помнит и смог опознать.

Но смотрите: как он глядит на нас, с каким желанием прервать свое безмолвие, назваться — и хоть на минуту ожить!

… Девушка со сжатыми руками провела ими тысячи операций. Анфиса Прохорова, более тридцати лет — ведущий кардиохирург национальной клиники Буржет в Алжире.

Одна из немногих женщин — граждан Французской республики, награжденная орденом

Офицера Почетного легиона.

Похоронена в возрасте восьмидесяти двух лет в Париже. Похоронную процессию

возглавлял Президент де Голль.

… И, наконец, будущие супруги Мищенко: Александр Евгеньевич и Валентина

Егоровна, урожденная Мельникова. Единственные на этой фотографии, они остались до

конца преданы своему городу.

359

Прожили вместе долгую жизнь. Страдали в гражданскую, голодали в 30-ые и 40-ые

годы. Оставались в немецкой оккупации, получили в 47-ом странную похоронку на

единственного сына, погибшего в 43-ем на фронте.

Александр Евгеньевич прослужил всю жизнь бухгалтером, всячески скрывая

происхождение работавшей библиотекарем в пединституте супруги.

Вели они крайне скромный образ жизни, всего опасаясь и ничему не веря. Говорят, он немножко выпивал, но относился к своей Валечке всегда бережно и с любовью. Им бы

жить в другое время…

Она ушла первой, а без нее он зачах в считанные годы. Я пытался найти их могилы

на центральном городском кладбище, но сейчас там такое творится, что, скорее всего, это

уже невозможно.

Вот и оканчивается история старой фотографии…

А я смотрю на молодых людей, золотую молодежь начала прошлого века, и думаю, как это странно: здесь, на снимке, у них — давно и безвозвратно ушедших — есть будущее, а есть ли оно у меня, для них — старика, но по возрасту годящегося им разве что во внуки,

— это еще вопрос…

И снова я вглядываюсь в эти лица

Полные когда-то уверенности, надежд и огня

И кажется мне, что в них жизнь опять теплится

И они выжидающе глядят сейчас на меня…

Но, к сожаленью, часы их уже стали

Подкараулила каждого своя беда

Мечтали о будущем, свою правду искали

Стремились в вечность, а ушли в никуда…

… Старая фотография, старая фотография…

Мне остается только просить у вас прощения, мои незнакомцы, за это сладостное

погружение в тот год, месяц и даже тот самый день рождения, на который я не был

приглашен, но почему-то пришел — спустя столько времени и без спроса!

Я опоздал всего на 90 лет, но никого из вас уже не застал: ни именинника и ни

гостей, ни скамейки и деревьев, под которыми вы сидели, и даже не нашел той тенистой

аллеи, где когда-то фотограф остановил мгновение вашей молодой жизни.

Но если ничего этого уже нет, то что тогда останется — после нас?

Неужели только фотографии?!

_________________

ЗОЛУШКА

Холодной ранней весною двухтысячного года по этой улочке долго ходил

худощавый старик, явно приезжий, одетый не по сезону — в дорогом светлом плаще.

Он несколько раз подходил к этим воротам, но войти так и не решился. Что-то, видно, мешало.

Но вот оттуда вышла старушка с непоседливою внучкой, он подошел к ним и стал

о чем-то расспрашивать, показывая рукой на дом с мезонином. Малышка тянула бабушку

гулять, старушка нервничала, и их разговор продолжался лишь несколько минут.

А потом старик ушел.

360

Он шел подчеркнуто ровной походкой, глядя прямо перед собой и, казалось, ничего не

замечая вокруг.

Его лицо было спокойно, глаза ничего не выражали. В них не было ни боли, ни

радости, ни любви и ни печали. Так, ледяная, стылая, безответная пустота…

Последний раз он был на этой улице десятки лет назад, в июне 41-го года. Странно, как мало здесь что-нибудь изменилось…

В тот день молодая жена, с которой они прожили меньше года, провожала его на

фронт.

Вот такой была Вера Золошко, которую детдомовские подруги за доброе сердце

называли Золушкой, когда залетная цыганка сказала ей вещие слова: — Будет, будет, девка, в твоей жизни любовь! Да такая, как ни у кого больше — навсегда!

А Золушка в ответ только усмехнулась: — А как же, только так!

Не знала, не ведала тогда Вера, что ее ожидает…

Боевая судьба ее суженого, Алексея, в первые месяцы войны была сломана: горел

в танке, попал в окружение, затем — плен.

А она получила извещение, что муж пропал без вести, но сердце ее беды не чуяло, она верила, что он жив и обязательно вернется.

Спустя какое-то время ему вновь довелось повоевать, но уже во власовской армии.

Затем лагеря перемещенных лиц, после — Америка.

Новый мир был открыт и приветлив. В газетах писали о том, как дома поступают с

изменниками, и Алексей стал понемногу свыкаться с мыслью, что назад пути нет.

Оказался способным к языкам. Много и тяжело работал. Долго искал себе место

под солнцем, исколесил всю Америку, пока не обосновался в Сан-Франсиско.

Встретил добрую женщину и раскрыл ей свое сердце. Затем дети и внуки. Хорошая

семья.

Когда выпадало время остановиться-оглянуться, делал себе голубые минуты, вспоминал далекий город своего детства и ту, что осталась в прошлом…

А Золушка продолжала ждать. Окончилась война, вернулись, казалось, все, кто

только мог и хотел вернуться, но его все не было.

В конце пятидесятых она снова вышла замуж. За ветерана-фронтовика. Знала, что

он тяжело болен, но уж очень хотелось к кому-нибудь прислониться, стать любимой и

нужной.

361

Не сложилось. Маялась по ночам на негнущейся деревянной спине, в стылой

бессоннице, с широко раскрытыми глазами, погруженная в какие-то мысли или обрывки

воспоминаний.

Новый супруг, кажется, все понимал, больше молчал, а через два года его не стало.

А дальше пошли длинною чередой долгие дни, месяцы и годы одиночества. В

послевоенные годы было немало женщин с похожей судьбой, но ей, бывшей детдомовке, было как никому одиноко: во всем мире — ни одной близкой души…

Работала она медсестрой в больнице водников. Пыталась какое-то время найти

себя в компании разбитных сестриц-разведенок, но ничего из этого не вышло: была по

жизни однолюбкой, свою душу застегнула наглухо и в сердце уже никого не пускала.

Говорят, ее очень любили больные. За отзывчивость и душевную щедрость –

именно те качества, что лучше всего произрастают на чахлой детдомовской почве.

Больше она замуж не выходила.

А у меня эта история никак не идет из головы. Я даже не знаю, как оценить судьбы

этих двух незнакомых мне людей.

В тот весенний день приезда в Херсон Алексей узнал, что Золушка находится в

интернате для престарелых, а это значит, слава Богу, жива и все в порядке. И неведомо

ему, прожившему большую часть своей жизни на чужбине, что это на самом деле такое –

наши скорбные дома для одиноких, никому не нужных, брошенных всеми людей — вот

перед вами настоящие видеокадры с этими несчастными…

Так что, Алексей уже никогда не узнает, где, в какой нищете и безысходности

пропадает последние годы та, которая любила его всю свою жизнь.

Он долго ходил по весеннему Херсону. Что-то вдруг узнавал, с тревогой

всматривался в незнакомые лица чужих людей, пару раз доставал нитроглицериновые

капсулы, стремясь умерить бешеное биение неспокойного сердца, пока понял главное: чужие здесь не они, эти люди, среди которых за несколько часов он, коренной херсонец, не встретил ни одного знакомого. Здесь чужой — он сам.

В тот же день он уехал.

А здесь Вера Ивановна Золошко в день женского праздника — 8 Марта 2000-го

года. Узнаете ли вы черты лица той далекой Верочки Золошко, которой мудрая цыганка

нагадала большую любовь, но ни слова не сказала о чем-то другом, не менее важном: о

счастье, которого ей досталось лишь на один год такой длинной трудной любви?

И живет она сегодня в комнате на четверых со своей надеждой и главным

богатством, на которое безумно завидуют ее несчастные соседки: большой фотографией

задумчивого парня на своей тумбочке.

Его фотографией…

362

Жаль только, она уже никогда не узнает, что он все-таки приходил к дому, где они

когда-то были так счастливы. Приехал к ней из далекой Америки.

А мне интересно: что за люди живут сейчас в этом доме с мезонином? Что это за

люди, и как сложатся их судьбы…

_______________

ТАНЦЫ НА ЗАКАТЕ (грустное эссе)

Есть в моем городе, в центре Александровского парка, необычный островок. Весною, летом и осенью здесь появляются немолодые люди, назвавшие свое общественное

объединение словом «Оптимист», и старающиеся во что бы то ни стало соответствовать

этому названию. И пусть они здесь — дважды в неделю — общаются между собой, веселятся и танцуют, быть оптимистами им очень непросто.

Потому что возраст их — возраст утрат и потерь; родные, близкие, друзья большинства

ушли туда, откуда нет возврата. Конечно, у некоторых есть дети и внуки, но они, хотя и

часто близко, давно уже не рядом. Так что, если называть вещи своими именами, на этот

прекрасный островок прибивает людей зыбкой волною выпавшего на их долю

одиночества.

Я расскажу о некоторых из них, а вы попробуйте узнать их среди танцующих. Я

специально держу в поле зрения камеры несколько пар и думаю, сделать это вам будет не