Ничего интересного

— Но эти дети! — прогудел доктор Кэннон. — Как интересно. Что же, как Карл наверняка вам объяснил, я доктор не только медицины.

— Он не объяснял, — ответила я, глядя на Карла, который так и не снял очки.

— Я также доктор паранормальных явлений, это своего рода наука, могу вас заверить. И так получилось, что я провел немало исследований по человеческому самовозгоранию.

— Вот как? — Мне хотелось заорать.

— Но медицина и паранормальные явления, хотя и одинаково важны, — совершенно разные вещи. Так что к ним надо подходить раздельно, по крайней мере с моей точки зрения. Позвольте мне обследовать детей. Запрыгивайте по одному на стол.

Роланд запрыгнул. Доктор измерил его температуру, слава богу достав из маленькой черной сумки современные инструменты, а затем измерил кровяное давление и проверил глаза, уши и горло. То же самое он проделал с Бесси, которая все время смотрела на меня, стараясь сохранять спокойствие. Но доктор был осторожен, аккуратен с детьми. Он не вел себя агрессивно. Просто обследовал и делал заметки.

— Все хорошо, — заключил он. — Здоровье у ребятишек прекрасное, конечно. Это я мог сказать, просто взглянув на них.

— Это замечательно, доктор Кэннон, — сказал Карл.

— Так, и это все? — спросила я.

— Ну, насколько я понимаю из того, что сказал мне Джаспер, вы, дети, загораетесь, верно?

Дети посмотрели на меня, и я показала им большой палец. Они кивнули.

— Очень увлекательно. Хотел бы я на это посмотреть, но нет, я понимаю, что это не лучшая идея. И вам это никак не вредит?

Дети снова кивнули.

— Это любопытно, потому что в явных случаях стихийного человеческого самовозгорания… Что ж, человек обычно умирает от пламени. Или дыма. Либо от одного, либо от другого. Ваш случай, как я считаю, не так прост. Что также отличается от известных случаев; я так понимаю, вы чувствуете приближение возгорания? Верно я излагаю?

— Да, — признала Бесси.

— Где, милая? — спросил доктор.

— Где?.. — не поняла Бесси.

— Да, где? В голове? В желудке? В сердце?

Бесси посмотрела на Роланда, тот кивнул, — молчаливые переговоры.

— Ну, оно как бы начинается в груди, а затем вылезает наружу, на руки, ноги и голову.

— Да, понимаю. Такой расходящийся жар. Любопытно, любопытно. — Доктор сделал еще несколько заметок. — Это все очень фантастично. Я имею в виду, дети горят, но без последствий. Это чрезвычайно необычно. Но мы будем пытаться следовать науке, придерживаться медицинских истин.

— Это было бы прекрасно, — заверил доктора Карл.

— Сперва я подумал о кетозе. Вы знаете, что это?

Дети покачали головами. Я невольно сделала то же самое. Карл, конечно, кивнул: разумеется, он знал.

— Это естественный метаболический процесс, который происходит в нашем теле. Если в организме недостаточно глюкозы для энергии, тело начинает сжигать жир. Как свеча, чтобы вам было понятнее. Итак, некоторые говорят, что это хорошо, а некоторые — что плохо. Меня это не интересует, поскольку я считаю, что в данном случае эти опасения беспочвенны. Но если бы вы придерживались диеты, которая помогла бы избежать кетоза, то, чисто теоретически, можно было бы помешать организму так легко создавать своего рода внутреннее сгорание. Вы понимаете, о чем я?

— Полагаю, да, доктор Кэннон, — ответил Карл.

— Нам можно есть мороженое? — спросил Роланд.

— Что же, в нем высокий процент жира, но есть и сахар, так что, думаю, с мороженым все в порядке, — ответил доктор Кэннон, вырвал листок из блокнота и передал его Карлу, который сунул его в карман. — Все просто, — продолжил доктор. — Возможно, инстинктивно вы уже так и поступаете, не зная об этом, что, конечно, значит, что ваш визит бесполезен. Боюсь, я не смогу предложить больше, следуя таким строгим протоколам конфиденциальности, без гораздо более углубленного тестирования.

— Этого достаточно, — сказал Карл. — Мы очень ценим вас, доктор.

— Теперь, дети, — прервал его доктор, — если выйти за рамки медицины и посмотреть на паранормальные явления, можно обратиться к идее огня и к тому, как огонь содержится в сосуде человеческого тела.

— А? — вырвалось у Роланда.

— Итак, единственный известный мне огонь, который существует в человеческом теле, — это Святой Дух.

— Чего? — спросила Бесси.

— Прошу прощения? — сказала я.

— Святой Дух. Богоявление, — нахмурившись, продолжал доктор. Он выглядел так, словно смотрел «Кто хочет стать миллионером» и не мог поверить, что игрок до сих пор не угадал ответ. — Святая Троица.

— А, понятно, — наконец произнесла Бесси, надеясь перейти к сути. — Типа, душа?

— Нет, милая, — сказал доктор, посмеиваясь. — Не совсем.

— Доктор Кэннон, — вмешался Карл, — нам нужно идти…

— Итак, Святой Дух, — прервал его доктор Кэннон и продолжил, не сводя взгляда с детей, — пребывает в вашем сердце. Таким образом, если вы, дети, переживаете моменты, когда огонь проявляется внешне, что же, это может означать немало вещей. Возможно, вы пророки, избранные Господом…

— Нам действительно нужно идти, — сказал Карл.

— Пророки? — повторил Роланд, пробуя слово на вкус.

— Вы можете быть посланниками второго пришествия Иисуса Христа, Господа нашего и Спасителя, — уточнил доктор.

— Карл! — с нажимом сказала я.

— Или — и это радикально противоположная версия — здесь может быть случай, когда дьявол своим многоликим злом воюет со Святым Духом внутри вас. В таком случае вы, Бесси и Роланд, демоны. Или, вероятно, просто одержимы демонами. В любом случае есть возможность, что внутри вас существует зло, от которого вас нужно очистить.

— Понятно, — сказала я. — Ни за что. — И потянулась к детям, снимая их со стола.

— Но я хочу еще послушать, — заныл Роланд.

— Спасибо, доктор Кэннон, — затараторил Карл, открывая дверь в кабинет и выводя детей на улицу. — Кетоз. Очень хорошо. У нас есть все, что нужно.

— Передай от меня привет Джасперу, — сказал доктор, помахав нам на прощание. — Он всегда был таким замечательным пациентом. Не припомню, болел ли он когда-нибудь.

Мы затолкали детей в машину, и Карл быстро выехал на дорогу. Я уставилась на него, но из-за солнечных очков не могла разглядеть.

— Кто хочет радио? — спросил он и включил, не дожидаясь ответа.

Роланд обрадовался.

— Это была ошибка, — признался Карл, понизив голос. — Насколько я знаю, сенатор Робертс уже довольно давно не связывался с доктором Кэнноном. Боюсь, сенатор не в курсе, насколько доктору, э-э, нездоровится.

Я не сказала ни слова, только смотрела на него.

— Кэннон один из самых уважаемых врачей во всем штате, — продолжил Карл. — Он лечил всех губернаторов и кантри-звезд. Опубликовал десятки статей.

— Очаровательно, — ответила я.

— Я только делаю то, что сказали Робертсы, — проговорил Карл, оглядываясь назад, чтобы убедиться, что дети не слушают. — И честно говоря, настоящим врачам, специалистам, которые смотрели детей сразу после смерти Джейн, тоже больше нечего было сказать. Кажется, один из них тоже упоминал кетоз. Так что ничего страшного.

— Дети теперь думают, что они демоны.

— Не уверен, что они что-то поняли. — Карл резко повернулся к детям: — По два шарика на рожок, да?

Я застонала и выключила радио. Оглянулась. Близнецы выглядели скучающими, но я видела, как они крутят мысли у себя в головах, туда-сюда.

— Слушайте, — наконец сказала я, — вы не демоны, понятно? Ни фига подобного. Тот человек сумасшедший.

— А может, мы пророки, — предположил Роланд.

— Нет, — я неосознанно повысила голос. — Вы просто нормальные дети, ясно? Да, вы загораетесь, но вы нормальные дети.

— Ясно, — ответила Бесси. — Мы тебе верим.

— Хорошо, — сказала я.

Несколько миль мы ехали молча, а потом Роланд захихикал. Я обернулась. На лице Бесси одновременно читались боль и облегчение. Она посмотрела на меня. Тоже начала посмеиваться.

— Мы не демоны, — сказала она, и я покачала головой.

Я знала, что это мои дети, что я их защитила, потому что они мне поверили. В ту минуту, в той машине они мне верили. Они не демоны.

Той ночью, укутавшись детьми, я услышала шепот Мэдисон надо мной.

— Лил, — говорила она, и я подумала, что это сон, потому что, если честно, Мэдисон снилась мне частенько.

— Да? — ответила я.

— Я вернулась, — сказала она, все еще шепотом. — Мы с Тимоти только что прилетели домой. Пойдем со мной. Давай потусим. Поболтаем.

Я поняла, что Мэдисон настоящая, и почувствовала, что просыпаюсь. Я посмотрела на подругу. Мне было не разглядеть черты ее лица, только силуэт в тусклом свете ванной комнаты в коридоре.

— Дети проснутся, — произнесла я.

— Нет, не проснутся. Идем уже! — Такое ощущение, что она была пьяна, — ее голос звучал хрипло.

— Бесси! — прошептала я, и девочка отмахнулась от меня, но потом повернулась и открыла глаза.

— Что случилось? — спросила она. — У тебя все нормально?

— Мэдисон здесь, — сказала я, указывая на подругу, которая помахала рукой.

— Зачем ты пришла? — спросила Бесси.

— За Лилиан, — ответила Мэдисон. — Ненадолго.

— Я скоро вернусь, — пообещала я. — Спи дальше.

— Хорошо, — сказала Бесси. — Ладно.

Я выскользнула из кровати под громкий храп Роланда и последовала за Мэдисон, которая на цыпочках вышла из комнаты. По дороге я захватила спортивные штаны и пару кроссовок.

— Идем на улицу, — сказала мне Мэдисон. — Я сделала нам маргариту. Отпраздновать.

— Отпраздновать что? — спросила я мелочно, глупо, потому что хорошая новость находилась для нас с ней в разных точках радиуса взрыва.

— Успех Джаспера! — ответила она. — Ты же знаешь, о чем я, дурашка.

Мы сели на ступеньки, ведущие к дому, и там снова был этот гребаный кувшин, этот поднос. В том, чтобы подавать все напитки в кувшинах, было что-то степфордское. Зачем это, если можно, не знаю, сунуть голову в гигантскую чашу для пунша и просто втянуть в себя алкоголь. Не уверена, чего я хотела. Наверное, чтобы Мэдисон была чуть больше похожа на меня и чуть меньше — на человека, которым нужно быть, чтобы спокойно жить в таком богатстве. И при этом я обитала в их поместье, и на моем банковском счету лежала прорва денег, и мне не приходилось тратить ни копейки, прогуливаясь по территории. Так я жила большую часть своей жизни: ненавидела других, а затем себя за то, что я не лучше их.

Мэдисон разлила коктейль, и он был восхитителен — холодный и крепкий.

— Получилось, — сказала она. — Поверить не могу, что получилось.

— Прошли все проверки? — уточнила я. — Я думала, не знаю, со мной придут поговорить.

— Нет, я держала их подальше от всех. Я их пристыдила. И то, чего мы так боялись: самоубийство Джейн, брошенные дети, — дало нам возможность держать их на расстоянии, иначе они вышли бы полными упырями, понимаешь?

— Наверное. — Я пила дальше.

— В смысле, они, естественно, хотели убедиться, что Джаспер не убивал Джейн или что-то в этом роде. И у них есть несколько показаний очевидцев о детях, о пожарах, но это все настолько невероятно, что с этим ничего не поделать.

— О, хорошо, — сказала я.

Богатство, разумеется, означало, что гораздо легче по-прежнему получать все, что хочешь. Требуется все меньше и меньше усилий, чтобы сохранить его.