Так сложилось...

- Простишь ли ты меня когда-нибудь?

- Уже простила, - еле слышно уронила она.

- Ты можешь солгать другим, себе, в конце концов, но мне-то хоть не ври. Я же вижу…

- Тебе пора, - отведя глаза, произнесла она.

- Хорошо, Мышка, сейчас я уйду, но все так просто не закончиться, - пообещал он и, развернувшись, быстро зашагал к калитке. Провожая взглядом отъезжающее авто, она вдруг осознала, что никогда не сможет вычеркнуть его из своей жизни, как бы ни старалась. Время залечит раны и она простит его, но частичка ее души отныне навсегда останется принадлежать ему, потому что однажды он подарил ей возможность познать полноту женского счастья, дал почувствовать себя горячо любимой женщиной, не требуя ничего взамен. Он навеки останется в ее сердце, с кем бы она ни провела свой остаток жизни, а его последние слова, которым старалась не придавать значения и даже не помышляла о смысле фразы, в скором будущем аукнуться самым непостижимым образом.

После, Саша долго не видела Ларинова и нелегкий разговор между ними немного позабылся. Все вновь стабилизировалось, обрело некое постоянство, а их отношения с Женей неторопливо развивались, с каждым днем все больше наполняя уверенностью в завтрашнем дне. Вопреки словам Миши, Евгений не давил на нее, но бескомпромиссно дал понять, что все серьезно и отступать не намерен. О работе речи больше не заводили, но еженедельно штудируя газеты в поисках подходящей вакансии, она все больше теряла присутствие духа. Ничего из того что ей попадалось, просто не подходило по профессиональным навыкам либо смешило копеечной зарплатой. В любом случае озвучивать более-менее дельные предложения Болдину бессмысленно - критика последует незамедлительно, как и предложение войти в его штат, поэтому вынужденная помалкивать, с новыми силами ударялась в поиски.

Лето стремительно близилось к концу, участок полностью преобразился, радуя глаз обихоженными грядками, подстриженными немногочисленными плодовыми деревьями и заново отстроенным сараем, а дом, за исключением отопительной системы, претерпел капитальный ремонт и ныне гордо выделялся среди соседей свежей побелкой. Болдин вбухал в него кучу сил и времени, естественно умышленно умолчал о средствах, а девушка сделала вид, будто так и должно, поскольку ссориться с ним совершенно не хотелось. Вечерами, вооружившись кружками с горячим чаем, сидели на веранде и подолгу молчали, порой испытывая нужду уютном безмолвии, в компании друг друга.

Однажды, впитывая ночную благодать и услаждая слух стрекотом цикад, она неожиданно услышала тихий вопрос:

- Он приезжал?

Глянув в мерцающие зеленью при тусклом свете глаза, неуверенно кивнула.

- Что ему нужно было?

Не стала юлить, избрав самую верную тактику - откровенность, ибо она превыше всего ценна в отношениях.

- Узнать есть ли у него шанс.

- Что ты ответила?

Мученически оторвала взор от мужчины и поглядела в темноту, окутывающую поселок.

- Я не смогла, - шелестом сорвалось с ее губ.

Образовалась пауза, в течение которой в ее голове издавая жуткий скрип крутились шестеренки, превозмогая внезапно начавшую головную боль, в усилии выдать хоть одну версию истолкования Болдиным озвученного признания.

- Кроха, не пыжься, - словно предугадывая ее состояние, мягко вымолвил он, - я понимаю.

После отставил кружку, перегнулся через стол и, ласково обхватив подбородок пальцами, вынудил посмотреть в глаза.

- Просто будь честна со мной.

Еле заметно кивнула, даже не имея представления о его понятиях честности, и даже не предполагая каким образом, вскоре поставит таковую под сомнение.

Отдаленный звук заставил ее навостриться, а вскоре Саша отчетливо различила шелест резины по гравию и стремглав полетела к фасаду дома, встретить желанного гостя. Однако выскочив из-за угла дома, словно бы споткнулась и хмуро воззрилась на Михаила, покидающего салон автомобиля.

- Впервые ты встречаешь меня с подобным выражением лица, - приближаясь, вымолвил он. – И могу с уверенностью заявить - мне это не нравиться.

Его можно было понять, но переступить себя выше всяческих сил, поскольку - с недавнего времени – собственные приоритетны, претерпели значительные изменения, но и обидеть его считалось неправильным. Если она давно для себя все решила - это не значит, что он так легко отпустит ее, соответственно малейшее отступление от норм, воспринимается им совершенно иначе. Ларинов по-прежнему считает ее самым дорогим человеком, а кто, как не самый близкий, способен причинить сильнейшую боль? Именно никто, ибо только родные горазды нанести удар в, сокрытое от посторонних, самое уязвимое место.

- Не вынуждай меня делать что-либо против моей воли.

Смысл фразы дошел до него походя, натолкнув на воспоминание о собственной просьбе изредка видеться.

- Всегда гордился твоим острым умом, - с улыбкой произнес он, вынуждая себя замереть в шаге от девушки.

- Я не оборачиваю против тебя твою же просьбу, - мягко возразила она, - но требовать от меня больше чем я могу дать – опрометчиво.

Промолчал, жадно вглядываясь в дорогой сердцу лик, словно испытывающий жажду путник при виде источника воды.

- Если я верно подгадал, он нескоро вернется. Могу ли я надеяться, что ты меня напоишь чаем?

- Скромность никогда не являлась твоей сильной стороной, - с ироничной усмешкой выдала Белая, в приглашающем жесте пропуская его вперед.

Обратив на нее взор, с легкой насмешкой уверенно выдал:

- Тоже самое могу сказать за иронию, нехарактерную для твоего возраста.

- Сравнял счет, - признала поражение и развела руками.

- Ненадолго, я всегда был на шаг впереди тебя.

- Так ли это? – озвучивая свой вопрос, сама задалась им и, с некоторым запозданием, ответ на него признала положительным.

- Все еще сомневаешься? – усаживаясь на веранде, спросил мужчина, взглядом удерживая хозяйку на пороге дома. – Я полагал твоя склонность к аналитике превалирует над моей.

- Люди меняются, - между прочим, уронила она.

- Но привычки неискоренимы, - продолжил за нее Миша, тем самым изгоняя прочь с улицы, подальше от тягостной для нее темы. С облегчением нырнула в спасительную тень дверного проема и с каким-то неопознанным смятением пришла к выводу, что в сей дом, вхож только один мужчина, и волею судьбы им стал не Ларинов. Быстро заварив чай, выставила на разнос посуду и вышла на улицу.

- С последнего моего появления дом преобразился.

Едва ли не брякнула, что благодаря стараниям одного человека, в последний момент, поймав слова в ловушку из поспешно сомкнутого рта. Как оказалось, напрасно…

- Он ведь помогает тебе, верно?

- Да, - с некоторым усилием выдавила из себя, расставляя чашки и наполняя их душистым напитком.

- Удивительно, бизнесмен не чурается черновой работы, но еще более удивительно, что ты всеми силами пытаешься его защитить. Скажи мне, что он сделал такого, чтобы ты была так предана ему?

Присев напротив, внимательно вгляделась в Михаила и насторожилась. Непринужденный тон не обманул ее - в облике собеседника скользила некая напряженность, поэтому следующие слова подбирала с особой осторожностью, опасаясь нарваться на неуместную случаю ревность:

- Разве это имеет значение? Ты, наверное, забыл значение моего имени, мне характерно бросаться защищать всех, чья жизнь необоснованно подвергается осуждению.

- Точно, - с теплой улыбкой признал ее суждение и внезапно серьезно проговорил: - Когда я в прошлую нашу встречу просил не торопиться, речь шла о конкретном человеке.

Это и без подобного разъяснения изначально было ясно, однако кое-какие подозрения закрались в душу и потребовали объяснения:

- Что ты хочешь этим сказать? – нахмурилась Саша, возвращая на блюдце чашку, из которой даже не успела пригубить горячий напиток.

- Только то, что не доверяй никому, пока не убедишься в искренности, - твердый ответ привел в недоумение, а на поверхность всплыла неясная тень опасения.

- То есть, если бы на месте…

Договорить ей не дали, оборвав на середине фразы, чей смысл оказалось не сложно распознать, тем не менее мужчина словно бы не заметил ее попытки и продолжил о своем:

- Я и так подверг твое доверие испытанию, - с трудом произнес он и совсем уже тихо, - не хочу, чтобы еще кто-то стал причиной твоей боли.

Догадка с каждым мгновением крепла и с наступлением тишины внезапно оформилась.

- Говори!

Он долго безмолвствовал, упорно вглядываясь в янтарь ее глаз, будто надеясь, что она заберет свое требование назад.

- Что ты хочешь услышать? – безнадежно прозвучал вопрос.

- Правду.

- Что тебе в этой правде? Она у каждого своя.

Понимая, что таким образом от него ничего не добьется, попробовала зайти с другой стороны:

- Зачем ты приехал?

- Разве не ясно? – подался к ней и тут же отшатнулся, увидев метнувшиеся с поверхности стола ладони, так что звякнула посуда. Проследив их путь, горько улыбнулся и, поглядев в лицо, вымолвил: - Увидеться.

- Не лги мне.

- Я никогда тебе не лгал.

- Тогда с какой целью делаешь это сейчас?

- Я просто предостерегаю тебя от ошибки.

- Не просто так, на чем-то основываясь, не так ли?

- Мышка…

- Говори.

В конце концов, смирившись, нехотя, на выдохе выдавил:

- Я видел его с другой. Вчера вечером.