Кофе по-турецки

— Ты владел моим телом, но души моей ты так и не понял!

К этому моменту в Бюро уже никто не работал. И посетители, и сотрудники слушали всё, что он говорил, и уже смотрели на этого француза почти как на преступника. Но то, что он сказал вслед за этим, сразу же оправдало его в их глазах:

— День, когда я развёлся, был самым счастливым днём в моей жизни. И самым несчастным. Когда исчезла вся моя злость, я вдруг понял, что я просто де бил и идиот. Я же жить без неё не могу. Мне надо было спасать и себя, и её и уезжать из этого коварного Стамбула. Все эти страсти во Франции тут же бы стихли. Не было бы ни князя, ни этого сводника Босфора, и мы были бы счастливы. Я умоляю вас, помогите мне. Надо найти её и вернуть. Я буду её рабом. Слёзно обещаю всем вам, что я постараюсь постигнуть её душу. Я буду делать всё, что она пожелает. Только найдите.

Конечно же, её нашли. А через три дня пара уехала в Марсель, завалив всё Бюро сувенирами и признаниями в том, что они самые настоящие волшебники, феи и чудотворцы, сумевшие вернуть к жизни этого Ромео, безумно влюбившегося в прекрасную русскую блондинку.

Князь объявился через три дня. Он уверял, что никогда не был любовником этой удивительной женщины. Что она придумала всю эту историю исключительно для того, чтобы вызывать постоянную ревность у своего мужа. Он же был просто безработным. У него была жена и трое детей, и ему так нужна была эта работа. Его жена приходилась дальней родственницей этой красавице. Вот она и устроила его шофёром. Его взяли из милости, пожалев его жену и детей.

А эта блондинка была с первого дня влюблена в своего француза. Но ей казалось, что будет гораздо интереснее, если он всё время будет её ревновать. Была уверена, что без всего этого драйва она быстро ему надоест и он её бросит.

— Ну, в конце концов, я рад, что всё так хорошо сложилось у них. Но ведь я же остался без работы. Что же мне теперь делать? А может быть, у вас есть работа для меня?

Работы не было. Вернее, было очень много работы с беженцами, но за неё платили так мало, что князя это никак не устраивало.

***

В один из дней она выходила из Бюро заплаканной. Граф был поражён.

— Кто посмел тебя обидеть?

— Никто не обижал. Просто к нам сегодня пришли люди, которые видели всё то, что происходило в Крыму после эвакуации Белой армии. Вначале людей просто расстреливали и сбрасывали в море. Они утверждали, что после этого Чёрное море окрасилось в красный цвет. А потом всех начали топить, как беспомощных щенков. На баржах. Топили живых людей потому, что жалели патроны. И всем этим занимались люди из Красной армии, которым якобы было поручено очистить Крым от чуждых новой власти элементов. Какой ужас! А ведь всем, кто оставался, официально обещали амнистию. Но в конце концов они все погиб ли как мученики!

— Им можно только позавидовать!

— Как это?

— А неизвестно, что лучше: сразу, в одночасье по

гибнуть или же постепенно терять себя, опускаться на дно, упорно цепляясь за свою никчёмную жизнь.

— Ну вот. Утешил. Теперь мне хочется плакать ещё больше.

— Не плачь. Но знай, что это правда.

— Ты не шутишь?

— Нет, к сожалению. Как православный человек, я не могу покончить с собой. Это не обсуждается. Но часто думаю о том, а жизнь ли это вообще? Мы же превратились в живые трупы. Наше настоящее «Я» осталось в России и приказало долго жить. А здесь же продолжает существовать всего лишь наша жалкая копия.

А потом её муж уехал на десять дней. Вместе с тем французом, у которого он работал водителем. Они собирались куда-то вглубь страны, в Анатолию. Он доверительно сообщил ей, что он очень рассчитывает на то, что эта поездка поможет им основательно поправить своё финансовое положение. Она всё прекрасно понимала. Если бы ей кто-нибудь в её прежней жизни рассказал о том, как они будут жить, рассчитывая на успехи каких-то сомнительных проектов, то она сочла бы это просто злой фантазией. Здесь же всё это стало жестокой реальностью.

Было очевидно, что таланты и способности как её, так и её мужа практически никому не были нужны. Требовались люди конкретных профессий. Те, кто может работать на земле, фабрике или заводе. В далёкой Бразилии давали бесплатно много-много земли. При одном условии. На ней надо было работать самим. Обрабатывать и засевать землю, собирать урожай. Излишне говорить, что кандидатуры таких людей, как они, даже не подлежали рассмотрению.

Они не раз обсуждали и то, что они могли бы делать здесь, имея начальный капитал. Но капитала не было. Зато перед глазами было множество примеров банкротства тех, у кого были деньги. А ещё они прекрасно понимали, что в них изначально не была заложена способность к выстраиванию успешного бизнеса. Они зло шутили на тему, что не барс кое это дело. Прекрасно осознавали, что нет в них ни купеческой, ни торгашеской, ни предпринимательской жилки. Но ведь никто и никогда даже вообразить себе не мог, что такие люди, как граф, вдруг окажутся не просто стеснёнными в деньгах, а просто без всяких средств к существованию. Словом, выход из всего этого найти было непросто. Иногда им казалось, что его просто нет.

***

В тот вечер, впервые за эти два года, муж не встречал её с работы. Самым любопытным было то, что все, с кем она работала, очень удивились этому. Она им всё объяснила. Где-то через неделю у неё как бы невзначай спросили:

— Муж вернулся?

— Пока нет.

— Но он же в Стамбуле.

— Нет. Он всё ещё не вернулся.

А потом эти женщины повезли её на площадь Таксим. Усадили в какой-то кофейне на открытом воздухе и просто приказали:

— Смотри. Он вот-вот должен появиться.

И действительно, очень скоро мимо них прошла очень яркая пара. Рука об руку. Она что-то говорила ему на ухо, а он смеялся в ответ. Этот смех она сразу узнала. Не только потому, что так смеяться мог только он. Просто те нотки, которые сейчас доминировали в нём, свидетельствовали лишь о том, что женщина, находящаяся рядом с ним, была предельно близка ему. Она нашла в себе силы промолчать, дождаться, чтобы эта пара скрылась из виду, распрощаться со столь осведомлёнными дамами из Бюро и уйти.

В ту ночь она так и не дождалась графа. И уснуть не смогла. Утром пришла на работу с красными глазами. В полдень увидела, что в Бюро зашла женщина. Та самая женщина, что прогуливалась под руку с её мужем. Вначале, конечно же, она обратилась не к ней, а к их директрисе и провела в её кабинете немало времени. Затем та пригласила её к себе и, как-то очень смущённо улыбаясь, сообщила:

— Вам, наверное, нужно поговорить. К сожалению, у нас здесь довольно мало места и спокойно это можно сделать только в моём кабинете. Поэтому я оставлю вас наедине. Постарайтесь найти общий язык. Да, кстати, я вас не представила друг другу. Знакомьтесь.

В тот момент, когда директриса произнесла имя этой женщины, она сразу всё вспомнила. И тот вечер в кафе у Вертинского, и эту женщину на эстраде, и то, что в тот вечер муж, завезя её домой, так и не пришёл ночевать, сославшись на то, что у них с французом какие-то срочные дела. Рядом с этой яркой, красивой, знойной женщиной, она сразу почувствовала себя серой мышкой. Вела же себя эта женщина более чем странно. И первая же произнесённая ею фраза просто ошеломила её:

— Отпусти его. Ты думаешь, что вчера он тебя не видел? Видел. Вернее, сам не видел, но я ему сказала, что ты сидишь там с подругами. Он же ведь не идиот. И прекрасно понимает, что значит для тебя попасть в незнакомый район Стамбула. Он мгновенно всё понял. Горел желанием вернуться в то кафе, упасть на колени и молить о прощении. А вот этого я уже допустить не могла. Не потому, что влюблена в него как кошка и не хочу его отпускать. Не потому, что только со мной он смог открыть новые горизонты как своей, так и моей чувственности. Не потому, что рядом с ним я поняла, что такое простое женское счастье, которое способен подарить тебе мужчина, чувствующий тебя как никто другой в этом мире.

Всё это, как говорится, может подождать. А не ждёт лишь то, что уже в конце месяца этот ваш француз планирует уехать из Стамбула. Он хочет забрать его с собой. Но только одного. А для него это просто невозможно. Его убеждают, что это ваше венчание на корабле — просто фикция с точки зрения закона и права. Но и с этим он никак не может согласиться.

Для него правда жизни заключается только в том, что он тебя любит. Так сильно любит, что никогда и ни за что не бросит. Будет верен тебе до гроба. Мы с тобой сможем поделить этого мужчину, лишь уничтожив его. У него в голове и в сердце поселилась ты. Ко мне же его пока привязывает лишь всё то, что находится ниже пояса. Вспомни знаменитую соломонову притчу, когда тот предлагал поделить мечом ребёнка пополам между матерью и псевдо-матерью. Тогда мать отказалась от своего дитя исключительно потому, что хотела сохранить ему жизнь. Вот и я хочу спасти твоего мужа. Но это возможно лишь при одном условии: откажись от него. Сейчас объясню тебе, зачем я всё это говорю.

В дверь кабинета всё время стучались какие-то люди. Некоторые врывались сюда даже без стука. Она не замечала ничего этого. Превратилась в истукана, в чучело, в соляной столп. И чем больше и дольше говорила эта женщина, тем острее она ощущала всю безвыходность сложившейся ситуации. А та всё наращивала темп. И голос её звучал почти как предостережение самой судьбы.

— На минутку представь себе, что француз уезжает, а твой муж остаётся здесь. Очевидно, что он не найдёт достойную работу и вы будете жить только на твою жалкую зарплату. Рано или поздно, но он не сможет вынести всего этого убожества. И в один прекрасный день, когда ты вернёшься с работы, то вытащишь его из петли. Тело будет уже холодным. Ведь он повесится сразу же после твоего ухода. И как ты будешь жить по том с этим?

— Не знаю.

— Да, этот твой так называемый муж может строить какие-то планы на будущее, рассчитывать на то, что он когда-то сможет встать на ноги и вывезти тебя отсюда. Но всё это такая же химера, как и этот ваш брак. Отпусти его. Мне предложили прекрасный ангажемент в Европе. И я очень хочу забрать его с собой. Сделаю его своим официальным продюсером. Поверь мне, если мужчина такого уровня будет рядом со мной, то это сразу же придаст моим выступлениям недостающий им лоск.

Сядь и сейчас же напиши ему письмо о том, что никогда не простишь ему измены, что ты его разлюбила, поэтому бросаешь его и переезжаешь в отель «Пера», к своему богатому поклоннику. Не забудь добавить, что после того, как ты увидела его с любовницей, ты уже никогда не вернёшься к нему.

— Как это?

— Очень просто. Я уже сняла там номер для тебя. Напиши письмо и отдай его мне. И поезжай туда сейчас же. Вот ключи. Такого оскорбления он не вынесет и бросит тебя. И ты снова сможешь вернуться в свою никчёмную жизнь. Я вижу, что она тебя вполне устраивает. А вот его, такого красивого, такого яркого, такого харизматичного, вся эта гнусная обыденность способна загнать в могилу. Поиграли в любовь и хватит. Пора становиться взрослыми людьми.

Эта женщина обладала явно каким-то гипнотическим воздействием на неё. И она послушно сделала всё именно так, как та ей велела. А потом к ней в отель «Пера» ворвался граф. Он выкрикивал ей в лицо самые ужасные оскорбления. Она даже и предположить не могла, что он знает такое количество матерных слов. Он ругался, как портовой матрос. А потом он снял с её пальца тоненькое серебряное колечко, что купил ей на стамбульском рынке. Вместо того помолвочного, проданного в первый же день их стамбульской жизни. Она хорошо помнила, что каким бы дешёвым оно ни было, на второе такое кольцо для него у них тогда просто не хватило денег.