Тоси Дэнсэцу. Городские легенды современной Японии

Трансформация жертвы Тон Каратона в мумию остаётся предметом совершенно непознаваемым и таинственным. Полагаю, никого не удивит тот факт, что укушенный вампиром рано или поздно заберётся в гроб и облачится в плащ с кровавым подбоем, а тот, кого зацепил зомби, должен срочно прикупить надёжную каску и нацепить её на голову, ведь всем известно, что зомби можно убить, прострелив череп. Превращение жертвы в себе подобного совершенно нетипично для японских ёкай (исключения невероятно редки). Наш герой, очевидно, обладает какой-то особой ёкайской магией, которая накладывается на клинок. Вообще же такая стратегия, в идеале, должна была бы привести к тому, что поголовье мумий на велосипедах увеличивалось в прогрессии, что привело бы к засилью этих существ. Так как достоверно известно, что Тон Каратон живёт далеко не в каждом городе и деревне, да и вообще остаётся достаточно экзотическим персонажем, можно сделать следующий вывод. Перед нами алгоритм действий, свойственный фуна-юрэй. Эти призраки утонувших моряков известны своим дурным и коварным нравом. Они преследуют повстречавшихся мореплавателей и нагло требуют черпак. Получив искомое, морские призраки тут же топят корабль с помощью пресловутого черпака. Интересно то, что существует вера в привязанность фуна-юрэй к своему призрачному судёнышку до тех пор, пока они не подыщут себе замену. Подыскивание замены выражается в стремлении утопить злополучного моряка, после чего призраки вроде как обретают свободу. Если мы признаем за Тон Каратоном такую же мотивацию, то у нас появляется правдоподобное объяснение, почему жертвы свирепой мумии, продолжающие творить себе подобных, не заполонили всю Японию. Создав нового Тон Каратона из зарубленного человека, прежний Тон Каратон может отправляться туда, куда его приведёт колесо кармы, ну или что там ещё предназначено для японской мумии на велосипеде.

Как было сказано выше, наш герой превратился в настоящее бедствие окраин японских городов, став причиной падения успеваемости. Нередкими стали объяснения закоренелых бездельников и прогульщиков вроде следующего.

— Сабуро-кун! Немедленно отвечай, почему ты вчера не явился в школу и где твои тетради с выполненным заданием?

— Сэнсэй, выслушайте меня! Вчера я возвращался из школы и возле самого дома услышал, как кто-то бубнит: «Тон, тон, тон! Тон Каратон!» Я обернулся и увидел странного парня на велосипеде. Он был весь закутан в грязные бинты, а за спиной у него болталась катана. «Тон Каратон произнеси!» — приказал он, догнав меня. Я не посмел ослушаться и сказал, что было велено. Он мерзко хмыкнул и укатил в закат, размахивая клинком. А за ужином папа сказал, что в городе объявился новый Тон Каратон. Я так испугался, что не сделал уроки и даже не осмелился идти в школу. Сам не знаю, как сегодня у меня получилось добраться до класса…

— Сабуро-кун! Ты смелый мальчик. То, что ты всё же пришёл в школу, делает тебе честь. Невыполненное домашнее задание не так уж и важно, главное, что ты не попался гадкому Тон Каратону! Продолжай в том же духе, прилагая возможное усердие!

— Ваши слова, сэнсэй, подобны золоту, я выполню ваше наставление!

Очевидно, что восстанавливать учебный процесс пришлось при помощи неизменного благочестивого монаха, без которого не обходится решение таких вопросов.

Долгое время считалось, что наш герой — это продукт детской фантазии, появившийся на чистом месте только из-за стремления детей сочинять хоть что-нибудь, пусть даже и заведомо нелепое. Дескать, ну а это что такое, непонятное, чудное с десятью ногами, с десятью рогами? Однако очень быстро знатоки фольклора со знаменитого второго канала раскопали подноготную мумии с катаной. Говорят, что когда-то жил да был невероятно скупой и злой антиквар, который обжуливал клиентов, грубил им, а в свободное от работы время готовил подделки для обмана легковерных коллекционеров. Один из его клиентов, страстный любитель египетских древностей, обнаружил, что вместо мумии фараона XIV династии ему всучили дохлую макаку, замотанную в бинты. Разгневанный горе-египтолог пошёл разбираться с жуликом, но антиквар высмеял своего покупателя и указал ему на дверь. Слово за слово, дошло до рукоприкладства, а там спорщики схватились за катаны! Коллекционер зарезал антиквара, обмотал его бинтами, содранными с макаки, и затолкал в саркофаг, скрывая следы преступления. Катану, обагрённую кровью жулика, он засунул туда же, после чего оставил записку от имени антиквара, где указал, что саркофаг нельзя открывать, иначе древнеегипетское проклятие вырвется на свободу. Прошло некоторое время, и злой антиквар ожил, вылез из саркофага и принялся искать (вполне безуспешно) своего обидчика. «А почему же он постоянно бормочет „Тон Каратон?“» — спросите вы. А тэнгу его знает, почему. Псих, наверное.

Ещё рассказывают о воине, страдавшем насморком. На смотре войск, который проводил сам сёгун Токугава (не спрашивайте, какой именно), этот самурай зачем-то обнажил свой клинок и совершенно некстати смачно чихнул, заляпав лезвие соплями.

— Ах ты, негодяй! — закричал разгневанный сёгун. — Вот как ты относишься к оружию, которое тебе доверили страна и народ! Вот я тебя!

Несчастного тут же рубанули мечом, и он повалился на землю.

— Это я погорячился… — сказал озадаченный сёгун, — со всяким может насморк приключиться. Перебинтуйте его, может, всё обойдётся.

Самурая забинтовали с головы до пят, но это не помогло. Он превратился в Тон Каратона и принялся скитаться по дорогам Японии, нападая на встречных, ибо был он весьма зол: велосипеда-то у него ещё не было.

Особняком стоит история о двух братьях, не поделивших богатое наследство. Старший брат посчитал себя обделённым и, недолго думая, зарубил младшего, замотал тело бинтами и спрятал труп в дальнюю кладовую. Наслаждаться богатством у негодяя не получилось: в ближайшую же ночь дверь кладовки стала сотрясаться от страшных ударов. Зарубленный брат рвался на свободу, и был он настроен очень решительно. Убийца в ужасе бросил всё добро и убежал куда глаза глядят, не оставив зацепок, где его можно было бы найти. С тех пор Тон Каратон колесит по дорогам страны, тщетно надеясь разыскать негодного брата. Таинственная формула «Тон Каратон» должна как-то помочь ему в опознании злодея, правда, как именно, уже никто не может сказать, слишком много лет прошло с тех пор. Понятно, что брат-убийца давным-давно помер, но его жертва с глазами, покрасневшими от гнева и обиды, продолжает шататься из города в город, напевая бессмысленный мотив. Сменились поколения и эпохи, а Тон Каратон всё ищет и ищет своего обидчика, и катана его не знает отдыха.

Читатель может опять повторить свой вопрос: «А что же значит это самое „Тон Каратон“?» На что рассказчик пожмёт плечами и устало махнёт рукой:

«А кто ж его знает? Давно это было, очень давно…»