Помутнение

Пятница

Дождь идет такой сильный, что я задраиваю балкон и жадно слежу за каждым проходящим (пробегающим) мимо человеком, надеясь, что он добежит куда надо. Кто-то бежит, пытаясь закрыть бесполезный зонтик, кто-то – прижимая к груди маленькую собачку. Надо будет когда-нибудь завести собаку, думаю я, тем более что жилье у меня теперь собственное и обращаться с ним можно как захочется.

Я, пожалуй, завела бы и кошку, но мне обязательно хотелось бы такую кошку, чтобы любила обниматься и чтобы вообще меня любила, а требовать этого от животного насильно – плохо. И почему-то мне кажется сейчас со своей колокольни, что с собакой я вернее найду общий язык. Пусть будет веселая и лохматая, пусть жует мою обувь, пусть даже ходит в нее в туалет, пусть спит в моей кровати и слюнявит мою одежду. Мне совершенно не жалко.

(Должна ли я сказать, что у Саши была аллергия на домашних животных, причем удивительным образом на всех сразу? Должна ли дежурно пошутить, что со временем аллергия у него развилась и на меня? Мне до сих пор кажется, что это будет бестактно – видите, мне даже мои мысли, никому не видные и не слышные, кажутся неуместными. Порочащими память.)

За делами, связанными с переездом, я совершенно забыла, что пару недель назад коллеги предложили созвониться в зуме всей командой – познакомиться, выпить вина онлайн и прочее. Я дошла до того, что согласилась, и последние несколько дней мучительно думала, нормально ли будет соскочить, пока мое чувство вины не провозгласило, что соскакивать поздно. Сейчас совершенно точно уже было поздно – я видела, что кому-то уже пришла в голову та же самая идея, участников оставалось все меньше и меньше, и мне было бы неловко подвести организаторов, тем более что все эти люди были на редкость добры ко мне.

Я много думала о том, похожа ли я на так любимых поп-культурой персонажей, которые открыто избегают или презирают других людей, но в глубине души боятся обжечься (открыться, ошибиться, что-нибудь еще на букву «о»). Но дело в том, что на них похожи буквально все. Другое дело, что мы пребываем под воздействием иллюзии: нам кажется, что мы избегаем и убегаем потому, что мы хуже других, что в нас нет того, что они ищут, что воображаемую проверку на качество мы не пройдем (а что еще страшнее, не сможем жить с осознанием этого – тут все правда, мы больше боимся своей реакции на ужасное, чем самого ужасного). Но на самом деле все наоборот: убегаешь потому, что считаешь себя лучше других, считаешь, что они тебя обязательно разочаруют, потому что тебе нужно вот то и вот это, а ни у кого, кроме тебя, этого больше нет. Чаще всего нам нужно быть скромнее, а не увереннее в себе.

Кроме того, я не могу сказать, что боюсь обжечься. Я просто одичала. Я сразу придумала кучу возможных проблем: вдруг у меня будет плохое видео, вдруг голос будет звучать прерывисто, вдруг я буду тем человеком, чье лицо застрянет на экране в самом дурацком выражении? Конечно, другие люди так не заморачивались. То есть, конечно, я хорошо понимала, что у меня старая квартира без ремонта и что нужно найти максимально нейтральный угол. Единственный простенок без ничего у меня был между шкафом и шкафом, я даже притащила туда стул, но сидела там как наказанная. (Конечно, я могла бы размыть фон, но это мне показалось еще более постыдным – что я скрываю, от чего хочу отвлечь внимание?) Вместе с тем кто-то сидел на кухне с вещами, развешанными на веревках. На заднем плане маячили дети, кошки и собаки. Нас было восемь человек, и при этом встреча получилась интимнее, чем я ожидала: я смеялась как дурочка и, по-моему, вела себя совершенно неприлично.

Я так давно не была среди людей. Это весна, говорила я себе, это все дурацкая весна. Это весна и еще изоляция. Это весна, изоляция и еще последние два года, хотя нет, наверное, всего один год или даже меньше, потому что как минимум на первый год у меня все внутри стало совсем глухое, да и снаружи тоже, впрочем. Удивительно, как можно искренне поверить, что что-то в нашей жизни навсегда. Я серьезно думала, что я выключилась и больше никогда не включусь. Мне так казалось, все мои инстинкты говорили об этом. Все мои инстинкты в ответ на советы из умных книг говорили «нет», а теперь сделали именно то, о чем писали умные книги.

И теперь я чувствую себя довольной, довольной и обманутой, потому что мне обещали, что чувств больше не будет. Мне казалось, что я очень долгое время прожила в подземном царстве, но теперь, когда я выбралась из него наружу, обнаружилось, что оно следует за мной везде.