Помутнение

* * *

Я всегда хотела влюбиться. Нет, даже не так. Я была влюблена в любовь. Да, я одна из тех самых, потерпите. Это я вступала в воображаемые отношения с актерами, это я надеялась, что кто-нибудь придет и спасет меня. Это я каждую ночь накрывалась одеялом и представляла объятья.

Конечно, это была трагедия, потому что никто не объясняет тебе, что тебе нужно не это, тебе просто нужно абстрактное человеческое тепло, какой-то друг, кто-то добрый, кто-то рядом. Но что поделаешь, если ты так похожа на несчастную девочку из книжек – в книжках несчастных девочек всегда спасают сильные мужчины.

Так вот, долгое время, конечно, были актеры и певцы, потом был мой сосед – я говорила о моем соседе, который очаровал и разочаровал меня одновременно? Я говорила, что я почувствовала себя буквально как Жюльен Сорель, хотя искренне думала, что чувство разочарования от секса зарезервировано за мужчинами? Где была магия, почему мне было любопытно и скучно одновременно?

Мне не пришло в голову, что он был объективно плох (он был объективно плох), мне не пришло в голову, что о необходимости предохранения предыдущие лет пять моей жизни все говорили не просто так – все обошлось, все обошлось несколькими не самыми приятными походами к врачу, который, кажется, только этого от меня и ожидал, который этого ожидает от всех восемнадцатилетних девушек, – но все обошлось.

Я решила, что просто не встретила того самого.

Я не могла думать об этом как об эксперименте. Я не могла освободить себя от ответственности хотя бы на минуточку.

(У меня совершенно мокрые простыня и наволочка. Я ненавижу мокрое постельное белье, но я сама уже вода, горячая вода, во мне нет сил ни на что, кроме как быть лужей.

Искусство воспитывает таких, как я.)